Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Ну, если так рассуждать, – Вителла ожесточенно почесал ладонью свою скулу, – то да, все правильно. Придется подыгрывать и изображать из себя святошу. Тяжелая и обременительная ноша, я вам скажу.

– Ради спокойствия и процветания, о котором ты так настойчиво ратуешь, придется соблюдать установленные правила, – констатировал император. – Не всегда самые благие намерения приводят к улучшению. А возвращаясь к подземным опытам, все ли делается для сохранения тайны? Ведь если у нас будет возможность путешествовать разумом – все в мире нам станет подвластно. Любые секреты, изобретения, новшества. Все неизвестное будет нам известно. А об этом не стоит распространяться!

– Конечно! – успокоил императора декёрл. – Соблюдение секретности – на самом высшем уровне. Тут уж его святейшеству не откажешь в проницательности. Он умеет организовывать подобные мероприятия. Только я, главный невропатолог и Ренни имеем право общаться с поверхностью и свободно передвигаться. И в свете последних событий мне кажется, мы можем доверять Бензику.

– Думаю, можем, – задумчиво согласился император. – Но и охранять его не помешало бы. Он для нас очень ценен… Надо незаметно приставить к нему охрану. У меня есть для такого дела нужные люди. Сегодня же их вызову и проинструктирую. Наверняка уже растолстели от безделья!

– О! Это радует! – откликнулся принц. – Я вижу, отец, ты слегка приободрился! Я тут подумал о «Глотке дьявола». Если будет возможность путешествовать разумом, то почему бы не взглянуть под город? В первую очередь. Что там находится?

– Да, да, да! – согласился Вителла с возбуждением. – Это будет просто здорово и совершенно безопасно! – Неожиданно он что-то вспомнил и поднял вверх указательный палец. – У меня есть одно предложение…

– Надеюсь, не по поводу образования у нас в Хардии республики? – пошутил император.

– Да нет, пусть Творец сохранит вас и весь ваш род на долгие тысячелетия! – пожелал, улыбаясь, Вителла. – С современной техникой мы можем запросто пробурить отводной туннель из «Глотки». Его можно провести со стороны плато к месту поворота. Мне как-то пришла в голову эта мысль, и я даже набросал небольшой план. Вот посмотрите. – Он достал листок из кармана. – Здесь начнем делать пологую скважину – и очень быстро дойдем сюда. Своды уже имеющегося таинственного туннеля очень твердые, но все же поддаются воздействию пузырита, мы сделаем пролом. Тогда столица, а в первую очередь сам дворец навсегда будут защищены от ядовитого выброса. Дыру можно будет плотно закрыть крышкой.

– Очень, очень неплохо придумано! – похвалил император. – Что-то я не припомню, чем занимается мой отряд буровиков при геологическом университете. Никто не знает? Тогда отыщите, укомплектуйте всем необходимым – и отправьте на работу. Пусть займутся этим немедленно.

– Столько дел, – всполошился принц. – А когда же я буду видеться с Айни?!

– Совмещай приятное с полезным! – посоветовал его отец. – Будешь всегда в форме и в курсе всех событий. А ты Вителла, занимайся полностью только опытами, ни на что не отвлекайся. И не забывай меня информировать обо всех деталях и самом ходе эксперимента. Идите! Да хранит вас Творец!

Глядя вслед вышедшим в разные двери сыну и декёрлу, император подумал: «Как они близки по духу! И дружат они действительно по-настоящему! Хотя… Мы с Райгдом тоже прекрасно понимали друг друга… В молодости… Что же сейчас с ним произошло? А может, со мной?»

Глубоко под землей терялось чувство времени. Среди сходящихся над головой стен, в которых изредка тускло поблескивали маленькие частички серебра, забывался солнечный свет и искусственное освещение казалось вечным. Вителла взглянул на часы – и только тогда почувствовал невероятную усталость. Он с хрустом потянулся и сказал:

– А вы знаете, что уже давно вторник? Почти три часа утра!

– Да? – Главный невропатолог оторвался от микроскопа, огляделся и стал совсем по-детски протирать костяшками пальцев заслезившиеся глаза. По его осунувшемуся виду было заметно, что старик основательно вымотался. – Как быстро время пролетело…

– Зато как плодотворно! – Декёрл вскочил и стал прохаживаться туда и обратно, размахивая руками и пытаясь себя взбодрить. – Считаю, можно вполне объективно подвести итоги тому, что свершилось этой ночью. Само собой, результаты оживления животных не объясняют саму суть всего процесса. А именно: почему тело остается жизнеспособным длительное время? Почему кровь не сворачивается? И почему сам мозг, этот тончайший и легкоранимый орган человеческого организма, так сказать, суть сознания, остается готовым к действию и пробуждает тело к жизни именно в тот момент, когда вода покидает легкие и делается первый судорожный вздох…

– Мне кажется, здесь есть некая аналогия. – Бензик расслабленно оперся на спинку стула и вытянул вперед ноги. – Младенец ведь тоже до момента рождения находится в жидкой среде и фактически начинает жить именно с первого своего вздоха. Но его связывает с матерью пуповина… Она дает ему все необходимое для развития и внутриутробного существования… Если ее нарушить раньше времени…

– Что-то в этом есть… – согласился Вителла. – Только в нашем случае роль пуповины играет вода или какие-либо непонятные ее составляющие, тепло, поддерживающее в теле необходимую температуру, и какое-то таинственное излучение, идущее из… – Он запнулся на полуслове, остановился и сел в кресло. – Идущее от этих стен, а возможно, и из самых недр нашей планеты. Эти три составляющие нам совершенно непонятны и неизвестны…

– Да, пока мы изучаем сам процесс, а не его причины, – подтвердил невропатолог. – Но у нас все впереди! – Он оживился. – Теперь мы здесь развернем целый институт! Привлечем лучших специалистов! И вся таинственность будет отброшена!

– Хотелось бы разделить ваш энтузиазм, – скривился Вителла. – Но будет ли у нас время?

– А почему нет? – удивился Бензик. – Вы теперь руководите экспериментом, его святейшество еще не скоро оправится от ранений. Правильно я понял – он в тяжелом состоянии?

– Так мне сообщили. Но! Вы ведь знаете его характер: вряд ли он сможет долго оставаться не у дел… Поэтому, считаю, с опытами надо спешить. И готовиться к самому решающему.

– Да… Я заметил… – Невропатолог скорбно закивал головой. – Вы уже съели две или даже три таблетки бетеля. Неужели вы действительно решились?

– Да! – ответил декёрл. – Если возникнет необходимость, я готов. Я не позволю больше проводить эксперименты на ком бы то ни было! Только на добровольцах! А самый первый – это я. Тем более что я почти уверен в успехе. Да и оживлений я насмотрелся больше всех.