Мартлет и Змей - Олег Яковлев

– Теал – ни к чему. – Неллике улыбнулся. – Люди сами уйдут отсюда, как только в вашем пруду совьет себе гнездо Черный Лебедь. А вот замок мне пригодится. И этот, и тот, другой.

– Вы взяли Реггер? – с полным безразличием в голосе поинтересовался Танкред.

– Без единой жертвы с обеих сторон.

– Сноббери всегда был болваном, – ничуть не удивился барон, – занять его вотчину не сложнее, чем отобрать леденец у ребенка. В особенности когда ребенок позабыл леденец на столе и ушел в другую комнату.

– И все же вам не удалось этого сделать.

– А кто говорил, что я на самом деле желал его взять? Зачем мне Реггер, этот кусок никчемного камня, висящего на шее, пока остается под угрозой Бренхолл? Я с легкостью вручил его вам, и, смею заверить, чуть позже вы еще успеете по достоинству оценить столь щедрый подарок…

– Пытаться убедить меня в умеренности ваших амбиций – занятие бессмысленное. – Эльф не собирался принимать на веру слова барона.

– Если вы не верите моим словам, а я – вашим, как так случилось, что мы вообще разговариваем? – Танкред умело подталкивал разговор к нужной ему развязке. Эльф обязан был потребовать от него что-то, иначе эта встреча бы просто не состоялась.

– У меня есть для вас предложение. – Неллике отошел к окну и распахнул ставни.

Холодный воздух тут же наполнил помещение, прогоняя невыносимый жар, исходящий от камина. Саэгран посмотрел вниз. Из окна открывался прекрасный вид на Теал и его главную площадь с городской ратушей и неизменным Дубом Справедливости, на котором в данный момент не раскачивалось ни единого тела – взяв город, граф Сноббери первым делом приказал поснимать всех покойников.

– Мое предложение довольно простое. – Эльф вновь повернулся к барону. – Вы останетесь номинальным главой баронства, и я даже позволю вам управлять этим городом от моего имени и, разумеется, под присмотром одного из моих доверенных лиц. Это создаст видимость законности владения, пока я не укреплю свои позиции. Как можно дольше никто ни в Ронстраде, ни в Конкре, ни даже в Хоэре не должен знать, что Черный Лебедь простер свои крылья над Теалом.

– Ведете свою игру? – хитро прищурился Танкред. – Не слишком ли много берете на себя, Остроклюв? Боюсь, вашему лорду может не понравиться подобное самоуправство.

– Вас это настолько заботит? – Неллике усмехнулся. – Не лучше ли подумать о своем собственном незавидном положении?

– Все так, мой дорогой друг, все так… Вот только какой для меня смысл играть в вашу игру? Вы же понимаете, что угрожать мне расправой – не самый умный вариант.

– Соглашайтесь – и ваши родственники останутся живы, – жестоко уточнил эльф.

– Эти ничтожества? – Ни единый мускул не дрогнул на лице у Огненного Змея. – Право, вы плохо меня знаете, ал Остроклюв.

– Соглашайтесь – и ваш единственный сын останется жив, – бросил на стол свой главный козырь Неллике.

– Этот предатель? – Барон явно ожидал прозвучавшей угрозы и даже улыбнулся – все шло в точности по его плану. – Можете четвертовать его, колесовать или что вы там еще любите делать с узниками. Меня это ничуть не волнует. Еще напугайте меня казнью моего драгоценного батюшки…

– Вы хорошо играете, Танкред. – Эльф ни на миг не поверил в искренность барона. – Но это отнюдь не пустая угроза, и я с удовольствием предоставлю вам возможность убедиться в серьезности своих намерений.

– Ай’сен варрике![25]

Неллике отдал приказ стоящим у дверей стражам – один из них тут же покинул кабинет и спустя несколько минут вернулся, толкая перед собой пленника. Это был высокий и статный мужчина лет тридцати, с длинными, до плеч, волосами цвета воронова крыла, грязными и давно не чесанными. Неопрятная черная борода и обвисшие усы скрывали бо́льшую часть лица, и лишь пронзительный взгляд фиалково-синих глаз сейчас выдавал в нем баронского сына. Пленник покорно шагал вперед, плечи его были безвольно опущены, а руки, стянутые тонким шнуром на запястьях, выгнуты за спину.

– Роланд? – Изменившийся в лице и мгновенно растерявший всю свою спесь Танкред сделал шаг навстречу сыну. Впрочем, барон тут же остановился – угрожающе выставленный перед ним клинок одного из стражей не позволил Огненному Змею подойти ближе. – Роланд, это ты?

Пленник молчал. За него ответил эльф, прозвучало очередное:

– Соглашайтесь, барон, и он останется жив.

Танкред протянул руку к сыну, его пальцы заметно дрожали:

– Роланд, как ты себя чувствуешь? С тобой хорошо обращались?

Пленник молчал – ни единой искорки сознания не проскочило в его потупленном взоре. Лишь сжавшиеся до болезненной белизны кулаки показали, что условленные слова сработали, запустив заложенное в гомункулуса заклятие, точно взведенную пружину в спусковом механизме.

– Соглашайтесь – и он останется жив, – в очередной раз, как заведенная шарманка, повторил свое предложение эльф. Он еще ничего не понимал.

В этот самый миг пленник неестественно дернулся всем телом, выламывая связанные за спиной руки. Шелковые веревки выдержали, но не плоть – она оказалась слабее. Стоящие рядом стражи с ужасом наблюдали, как неестественно вывернутые кисти обвисают на окровавленных ошметках кожи, а сломанные обломки костей вылазят наружу. Чудовище в человеческом теле дернулось еще раз, окончательно освобождаясь, – одна из оторванных кистей шлепнулась на пол, другая так и осталась «висеть» на запястье вместе с намертво перетянувшим ее шнуром.

Все это происходило в полной тишине – никакой боли гомункулус не испытывал, а может, просто не умел кричать. Но вот когда окровавленная кость вонзилась в горло первому из стражей, а зубы впились в шею второму, те не сумели похвастаться подобной выдержкой. Яростные крики быстро переросли в хрип – один эльф уже падал, захлебываясь бьющей из разорванных артерий кровью, другой судорожно хватал ртом воздух, прощаясь с жизнью.

Лучники не стали дожидаться команды – две стрелы, просвистев, вонзились в глаз и в сердце чудовищу. Но чтобы остановить кошмарное порождение алхимии, этого оказалось мало. Третий из стражей схватился за распоротый живот – гомункулус нанес ему страшную рану, используя обломки костей, торчащие из рук, и орудуя ими не хуже разящих клинков. Воин отлетел в сторону и теперь в ужасе стонал на полу, пытаясь собрать свои вываливающиеся наружу внутренности. Саэгран Неллике пока не вступал в схватку – он выхватил меч и теперь переводил взгляд с гомункулуса на Танкреда, не в силах определить, кто же из них представляет бо́льшую опасность.