Уинстон Черчилль. Последний титан - Дмитрий Львович Медведев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Работа возобновилась после возвращения Черчилля с Ялтинской конференции. Через несколько месяцев в качестве эксперта был приглашен профессор политологии Кембриджского университета Дэнис Уильям Броган (1900–1974), которому помогали – супруга, археолог Олвен Филлис Фрэнсис (1900–1989) и специализирующийся на истории Средневековья Вивиан Хантер Гэлбрайт (1889–1976), профессор Оксфорда и член Британской академии. Броган приступил к работе летом 1945 года. На тот момент окружение Черчилля жило в предвкушении его переизбрания, поэтому считалось, что готовящаяся книга станет последней в творческой биографии автора. Из-за перебоев с бумагой срок завершения был сдвинут на конец следующего года. Наставляя свою команду, Черчилль говорил: «Главная заслуга моей книги состоит в том, чтобы вызвать интерес у большого количества людей, не обращавшихся к этим историческим периодам со времен учебы в школе. Поэтому очень важно, чтобы я не допустил ни малейшей ошибки, позволившей критикам дискредитировать точность приводимых в тексте фактов»{447}. Ознакомившись с материалом, Броган признал высокую степень готовности первых двух томов, завершающихся началом правления Георга III (1760). Последующие куски требовали серьезной правки. Несмотря на это обстоятельство, работа была начата не с трудных мест, а с первых глав. К декабрю 1945 года коррекция первых двух томов была завершена. Далее работа засбоила, что совпало с другим важным изменением. На сцене появился новый участник – «Вторая мировая война» – который беспардонно подвинул предшественника и переключил на себя все внимание автора. В очередной раз работа над «Историей англоязычных народов» была приостановлена.
Черчилль решил вернуться к своему детищу во время восстановления после инсульта в августе 1953 года. Тогда же к проекту присоединились новые помощники: историк Алан Ходж (1915–1979) и его друг биограф Питер Кортни Куиннелл (1905–1993). «Было время, я жил “Второй мировой войной”. Теперь я буду жить этой историей, – признался Черчилль своему окружению. – Я буду сносить по яйцу каждый год – двенадцать месяцев на один том, не так уж и много работы». С самого начала сотрудничества Ходжу было предоставлено много свободы. Черчилль откровенно признавался, что «не может уделить должное внимание этому проекту до тех пор, пока моя нагрузка на других направлениях не станет меньше». В сентябре Ходж получил необходимые материалы для работы, которая снова была начата с первого тома. Черчилль просил Ходжа не забывать, что речь идет не об академическом труде, изобилующем деталями, подробным анализом и витиеватыми рассуждениями, – книга рассчитана на широкий круг читателей и должна представлять собой «поток событий», объединенных в «последовательное повествование». Кроме того, основной упор следует делать на «социальных и политических изменениях, особенно тех из них, которые сохранили свой след и по сегодняшний день», а также на развитии общего права, которое автор считал «наследием англоязычных народов»{448}.
Несмотря на периодическое подключение к работе, в целом личное участие Черчилля в завершении произведения с конца 1953-го по начало 1955 года носило скромный характер. Оживление началось с весны 1955 года, когда он сложил с себя полномочия премьер-министра. По его словам, эта книга стала «единственным, что меня сейчас волнует». Понимая, что «История» его последнее произведение, он собирался сделать ее «настолько хорошей, насколько это возможно». Сохранившаяся переписка демонстрирует, насколько придирчив и дотошен был Черчилль в работе, буквально заваливая Ходжа нескончаемым потоком вопросов. Единственным ограничением было здоровье автора. Своему врачу он признавался, что сама редактура с удалением лишних фрагментов и переписыванием отдельных фраз не доставляет ему труда, чего нельзя сказать о «композиции и рассуждениях»{449}. В начале июня Черчилля сразил очередной инсульт, после которого он, впрочем, смог быстро вернуться в строй.
Учитывая объем подготовленного материала, было принято решение издавать произведение в четырехтомном формате. Публикация первого тома была запланирована на осень 1955 года. В реальности сроки были немного сдвинуты. Первый том – «Рождение Британии», описывающий историю кельтской, римской, англосаксонской и нормандской Британии вплоть до правления последнего Плантагенета – Ричарда III (1452–1485), вышел в 340-ю годовщину смерти Уильяма Шекспира – 23 апреля 1956 года. В конце ноября на книжных прилавках появился второй том «Новый мир», повествующий о правлении Тюдоров и Стюартов и рассказывающий о становлении централизованного государства, пожаре гражданской войны и развитии конституционной монархии. Следующие два тома «Эпоха революций» и «Великие демократии» появились в октябре 1957-го и марте 1958 года соответственно.
Отличительной особенностью последнего периода работы было существенное расширение количества привлекаемых экспертов. Так, в августе 1955 года к Ходжу присоединился знаток правления Тюдоров историк Джоел Харстфилд (1911–1980), в сентябре – нумизмат из Британского музея Роберт Эндрю Карсон (1918–2006), в апреле 1956 года – известный кембриджский историк Джон Гарольд Пламб (1911–2001). Главы, посвященные Индии, проверял Арчибальд Патон Торнтон (1921–2004), а сверку Викторианского периода доверили оксфордскому историку Морису Шоку (1926–2018). Также Черчиллю помогали: Алек Реджинальд Майерс (1912–1980), специалист по истории XVII столетия Дональд Хеншоу Пеннингтон (1919–2007), Джон Стивен Уотсон (1916–1986), специалист по Викторианской эпохе Эйза Бриггс (1921–2016), американский историк, один из первых биографов Ф. Рузвельта Фрэнк Барт Фрайдл-младший (1916–1993), а также специалист по истории США Молдвин Аллен Джонс (1922–2007). Даже этот солидный перечень является неполным. Ходж обращался к специалистам, имена которых не только не сохранились, но и большинство которых никогда не встречались с автором лично. Сегодня трудно сказать, какие именно куски и в каком объеме написаны специалистами, а какие принадлежат нашему герою. Из сохранившихся документов видно, что наибольшее внимание Черчилля в 1950-х годах было уделено периоду до 1714 года и касалось тех глав, в написании которых он принимал личное участие в конце 1930-х. Концентрация на знакомом и отработанном материале была связана с тем, что, по воспоминаниям Дикина, в последние годы Черчиллю «не хватало энергии для обработки огромного количества данных» и он «неспособен уловить ритм повествования»{450}.
Эти особенности не смогли не сказаться на качестве последних двух томов, в которых, не считая отдельных эпизодов, связанных с Наполеоновскими войнами и Гражданской войной в США, не так много Черчилля, как хотелось бы. Повлияли они также и на то, что первоначальная цель с обоснованием единства и крепости англо-американского союза достигнута не была. Последний том, который должен был показать истоки и перспективы синергии, превратился в обычное параллельное описание истории двух стран. В результате вместо литературного памятника англоязычному союзу труд Черчилля превратился в панегирик величию Британской империи. Причем с акцентом на великих личностях, военных баталиях и политических перипетиях. Всегда испытывая скептицизм в отношении теорий и с недоверием относясь к идеологии, автор оставил за рамками повествования эволюцию идей, изменение общественных тенденций и описание социальных преобразований. Оставаясь верным своему классу и считая, что страной правит элита, Черчилль наследовал виговским традициям, согласно которым британская история представляет собой романтичное и оптимистичное повествование о борьбе за права и свободу. При этом он продемонстрировал нежелание разглядеть, во что на самом деле для обычных граждан в той же викторианской Англии преломлялась свобода, о которой он говорил так много; насколько бесправна и бессильна большая часть населения, неспособная преодолеть жесткие социальные барьеры; насколько надменен высший свет,
