История Греции. Курс лекций - Соломон Яковлевич Лурье

для сохранения и поднятия материального благосостояния бедноты. В его время наследственная знать и ее вековые традиционные привилегии — и в силу традиции и в силу внешней поддержки Спарты — представляли еще большую реальную опасность для молодого демократического строя; лозунгом его реформ и было окончательное уничтожение каких бы то ни было привилегий по происхождению. Истинным хозяином страны становится совет пятисот, подготовляющий все решения народа. Он избирается всем народом, но состоит только из зажиточных граждан первых трех имущественных классов; высшие же должности в государстве могли занимать независимо от происхождения только богатые граждане первых двух классов. Итак, на место аристократического принципа Клисфен последовательно выдвинул принцип тимократический (т. е. принцип имущественного ценза).

Если мы с этой демократией сопоставим пришедшую к власти в 427 г., после смерти Перикла, радикальную группу Клеона, то убедимся, что хотя она также называется демократией, но с демократией Клисфена имеет мало общего. Основным принципом этой демократии было признание за государством обязанности обеспечить каждому афинскому гражданину прожиточный минимум и полноту политических прав. К этой цели направлена вся внешняя и внутренняя политика. Не только исчезают всякие привилегии для богатых и зажиточных людей, установленные Клисфеном: этих людей стали в принципе рас

сматривать как добропорядочных граждан лишь постольку, поскольку они готовы в любой момент служить своим кошельком интересам афинской демократии. Эти богатые граждане не только должны в принудительном порядке участвовать в тя-

желых и обременительных обложениях, так называемых литургиях, но и всякого рода экстраординарные обложения, штрафы и т. п. падают только на этих граждан, являющихся уже в силу своего богатства политически подозрительными. Понятно, что руководителями этой демократии стали преимущественно люди простого происхождения; аристократ, ставший на сторону народа, как мы видим из псевдоксенофонтовой «Афинской поли-тии», этим самым уже навлекает на себя подозрение в неискренности и недобросовестности.

«Надгробная речь» Перикла

Демократия Перикла может быть понята только как переходная ступень между этими двумя стадиями развития. Казалось бы, о программе этой демократии мы имеем самые точные сведения из первоисточника — из содержащейся во 2-й книге труда Фукидида надгробной речи, произнесенной самим Периклом в память афинских воинов, павших в первый год Пелопоннесской войны, и посвященной характеристике афинской демократии. Но мы не будем уже говорить о том, что речи у Фукидида, по его собственному заявлению, не соответствуют точно тому, что было сказано, а в них автор сообщает нам лишь о том, что, по его мнению, то или иное лицо могло бы сказать; не будем говорить и о том, что перевод этого места у Фукидида очень труден ввиду содержащихся в нем намеков, понятных лишь современникам, и нуждается в комментарии; что в тридиционной похвальной надгробной речи неизбежны общие места и идеализация. Гораздо важнее то, что ясное для нас понятие «программа политической партии» еще не выкристал-лизировалось в эпоху Фукидида; вместо программы демократической партии он говорит о психологическом типе афинянина-демократа. Поэтому «Надгробная речь» может дать полезный для историка материал только при учете всех этих особенностей и при сопоставлении его с другими современными ему свидетельствами и фактами.

Внутренняя политика демократии

С точки зрения Перикла и его современников вполне естественно, что во главе государства стоят и должны стоять знатные и богатые люди, «потомки богов».

Но эта роль уготована аристократам лишь в силу их заслуг, добродетели, популярности, а не благодаря тому, что люди простого происхождения лишаются права занимать государственные должности. «Мы выбираем то или иное лицо на государственные должности, — читаем мы в «Надгробной речи», — не в зависимости от принадлежности к той или иной замкнутой группе, а сообразно его общественному положению (axioma), приобре-

тенному им доброй славой в той или иной области, или сообразно добродетели». Здесь афинский строй противопоставляется строю олигархических государств, где для- занятия высших должностей необходимо принадлежать к замкнутому высшему классу либо по имущественному цензу, либо по происхождению (например, в Спарте — к сословию спартиатов); но «общественное положение», «добрая слава» и «добродетель», о которых говорит Перикл, с точки зрения его времени есть, как общее правило, отличительное свойство родовой аристократии: «Бла

городные люди очень редко допускают бесчинство и несправедливость, но самым тщательным образом стараются соблюдать начала добродетели, тогда как простому народу свойственна величайшая необразованность, недисциплинированность и низость». Эта точка зрения неизвестного нам олигарха, жившего в начале Пелопоннесской войны (автора «Афинской политии», приписывавшейся ошибочно Ксенофонту), в эпоху Перикла была еще господствующим взглядом всего культурного общества Афин, например, Геродота. Перикл (или Фукидид устами Перикла) еще не определяет демократию, как господство большинства граждан: «Этот строй называется демократией потому,

что власть принадлежит здесь не кучке олигархов (дословно: не „немногим"), а большему кругу граждан». Однако и беднота имеет свое, и притом вполне почетное, место в этом государстве: с точки зрения перикловой демократии, бедняк не является «неполноценным» гражданином, как в олигархических государствах; это просто человек, временно попавший в несчастье, из которого он должен стремиться выбраться. «Сознаваться в бедности у нас не постыдно, но гораздо позорнее не стараться выбиться из нее трудом». Впрочем и оставаясь бедняком, гражданин несет соответственные его положению почетные государственные обязанности. Так, мы знаем, что по конституции Перикла феты, не имеющие своей усадьбы и не обеспеченные на завтрашний день, не имели права занимать высшие должности или быть членами совета; но они могли быть членами суда присяжных, и «скромность их общественного положения» (как не принадлежащих к знатным почтенным родам) «не мешает им приносить пользу государству, если они в состоянии это сделать». Точно так же «и в судебных процессах частноправового характера все равны перед законом». Перикл подчеркивает эти права простого народа, ибо в олигархических государствах он был вовсе лишен политических прав, а наказания по суду, правила выставления поручителей, свидетелей, защиты и т. д. были различны для людей разных сословий.

Приток рабов с востока делал безработными и часто нищими большое число свободных афинских граждан: уже демократия Перикла считает себя в принципе обязанной обеспечить всем этим людям известный минимум питания и развлечений. Характерно для взглядов и настроений V в., что Перикл у Фу-

кидида, вполне сознавая обязанность социального обеспечения граждан, лежащую на государстве, тем не менее считает дурным тоном говорить о «желудочных запросах» граждан в торжественной надгробной речи и касается только их духовных потребностей. Так, нам хорошо известно, что афинский бедняк в обычной домашней обстановке не ел мяса; как правило, он ел только жертвенное мясо на устраиваемых довольно часто афинским государством празднествах.