Флэшбэк - Дэн Симмонс

«Так мне и надо, — думал он, чувствуя, как час ужаса медленно скользит, надвигается на него сквозь ночь, — сам виноват. Вот наказание за то, что я украл флэшбэк у мальчишки и пытался бежать от реальности к общению с мертвецами. Мы должны отдавать долг нашим мертвецам при помощи памяти, а не химии. Я заслужил это».

Горько улыбаясь, Леонард подумал, что этой ночью чувствует себя вполне евреем.

Вэла с Леонардом высадили из машины около 11 утра в ЛоДо: у Юнион-стейшн, рядом с I-25. Дальше они двинулись пешком. Дорога заняла всего восемь дней, — Леонарду казалось, что гораздо больше. Теперь, без конвоя, ему стало не по себе: он чувствовал себя каким-то покинутым и подозревал, что Вэл испытывает схожие чувства.

Оба устали, раздражались по пустякам, но Леонарду казалось, что сквозь обычную угрюмость внука сквозит какое-то возбуждение. Наконец парень вспомнил, что дед еще не знает важной новости, и скороговоркой сообщил: Генри «Большой Конь» Бигей обещает взять его, Вэла, с собой, если к дню предполагаемого возвращения Бигея — 27 октября — Вэл обзаведется фальшивой НИКК. Он показал Леонарду клочок бумаги с денверским адресом и номером телефона того, кто изготавливал поддельные карточки. Ниже были нацарапаны имя, номер телефона и адрес еще одного человека.

— Это лучший, без вопросов, изготовитель фальшивок, знакомый Бигею. Говорят, его карточки не отличить от настоящих, но он живет вообще не здесь. Кажется, в Остине — в общем, где-то в Техасе. Не знаю, зачем Бигей записал это. Мне нужно найти двести старых баксов и заглянуть к тому, первому, типу на Саут-Бродвее здесь, в Денвере.

Вэл торопливо забрал у деда бумажку. Бессмысленно было напоминать, что триста тысяч новых баксов — двести старых — так же недосягаемы, как бледный серп луны, все еще висевший в голубом небе над горами.

День был теплым для конца сентября, почти летним, голубое небо — безоблачным. Листья на немногих деревьях вдоль улиц старого города еще оставались зелеными, но выглядели такими же пыльными и усталыми, как и эти двое прохожих. Леонард вспомнил такие же осенние дни в те времена, когда он жил вблизи Боулдера, тополиные листья, до того хрупкие, что потрескивали на ветру, небеса, неповторимо-синие в колорадском октябре, разреженный воздух без малейшего намека на влажность, так часто свойственную Лос-Анджелесу.

Они добрели до Блейк-стрит, потом повернули направо и прошли три коротких квартала до бульвара Спир, споря о том, что делать дальше. Вэл хотел увидеть их старый дом и квартал неподалеку от Чизмен-парка, но это означало крюк в несколько миль к востоку. К тому же тащиться туда не имело смысла — Ник продал этот дом и выехал оттуда, когда отправил Вэла в Лос-Анджелес, пять с лишним лет назад. Даже соседи, которых Вэл знал мальчишкой, вероятно, переехали… либо переехали, заметил Леонард, либо получили уведомление от ФБР и ДВБ, что в случае появления Вэла должны сообщить об этом.

— Нужно идти к кондоминиуму в молле на Черри-Крик, где живет твой отец, — сказал Леонард, когда они свернули на так называемый Черри-Крик-трейл.

— ФБР и там будет искать.

— Да. Но если повезет, твой отец защитит нас от них.

Старик и парень прошли несколько кварталов на юго-восток.

Дальше, за Лаример-стрит, пешеходная дорожка ныряла вниз и тянулась вдоль берега Черри-Крик, извиваясь вместе с речушкой между двумя полосами оживленного бульвара.

До кондоминиума, где жил его зять, оставалось мили четыре. Пройдя первую милю, Леонард почувствовал, что может и не преодолеть этого расстояния. Он рухнул на скамейку у тротуара, а Вэл принялся нервно расхаживать вокруг.

Когда Леонард пару десятилетий назад жил в Колорадо, этот район вдоль Черри-Крик был известен своими бездомными: на каждом перекрестке стоял как минимум один обросший тип с надписью на картонке. Другие бездомные меньше бросались в глаза — они спали под множеством мостов, нависших над проходящей внизу пешеходной дорожкой. Теперь Леонард видел тысячи бездомных — целые семьи, — постоянно обитавших на берегах Черри-Крика. Они не казались опасными, потому что пешеходные дорожки по обе стороны реки были заполнены велосипедистами, спешившими в центр и из центра. Бизнесмены в дорогих костюмах — мужчины и женщины — крутили педали, их портфели лежали в корзиночках, прикрепленных к рулю.

Но теперь, когда Леонард с Вэлом ненадолго остановились, бездомные на берегах и под мостиками начали обращать на них внимание.

— Лучше нам убраться отсюда, — прошептал Вэл.

Леонард кивнул, но поднялся не сразу, так как очень устал.

По пути он все время поднимал руки и трогал зубы через щеки, словно пытка по извлечению нерва прошлой ночью была настоящей, а не флэшбэкной.

— Сумка тяжелая, — пожаловался он, ненавидя себя за плаксивую нотку в голосе.

— Оставь ее, — сказал Вэл, таща деда за руку. Четыре человека вышли из тени и теперь быстро приближались к ним.

— Не могу. — Профессор в отставке Джордж Леонард Фокс явно пришел в возмущение. — Там моя пижама.

Вэл поднял деда на ноги, и они снова двинулись в путь. Четверо бездомных тут же потеряли к ним интерес и вернулись к спальным скаткам в тени.

— Какой-то сукин сын из конвоя вчера залез ко мне в сумку и украл одну из последних ампул с флэшбэком, — сказал Вэл. — Представляешь?

— Это ужасно, — ответил Леонард.

Они по-прежнему шагали на юг, вдоль берега реки. Бездомные в тени под переходами отшатывались от Вэла, и Леонард понял, что его внук становится мужчиной.

— Будь у нас работающий телефон, — заметил Леонард, — мы могли бы позвонить твоему отцу. Он мог бы забрать нас.

— У нас нет телефона, — сказал Вэл.

— Если тут еще остались таксофоны, у меня на карточке хватит денег, чтобы сделать местный звонок.

— Никаких таксофонов уже нет, дед. И не забывай, что мы не можем пользоваться нашими карточками.

— Я только говорю, что будь у них телефоны, такие, что принимают монетки… если бы у нас нашлись монетки… мы могли бы позвонить и…

— Будь у нас ветчина, мы могли бы сделать сэндвич с ветчиной и сыром, — сказал Вэл. — Будь у нас еще и сыр.

Леонард моргнул. Это была первая шутка, пусть и саркастическая, которую он за долгое время услышал от внука. Он понял, что обещание, полученное от Бигея, — это шанс для Вэла, пусть и мизерный, присоединиться к конвою независимых водителей. Вэл увидел, что выход из мрака есть. Хоть какой-то выход.

— Если бы все еще ходили автобусы, мы могли бы сесть на автобус, — сказал Леонард. — Четыре мили — идеальное расстояние для поездки на городском автобусе.