Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

Я уткнулась в ладони. Страх за Еву и беспомощность убивали. Особенно страшно было то, что с каждым днем в ней стирались черты той прежней Евы. Она становилась красивей, кожа ее бледнела, руки и ноги приобретали правильность и будто бы удлинялись. Ева становилась вампиром и в этом была моя вина.

Как глупо теперь было вспоминать, что я так хотела поехать тогда на прогулку со всеми, а особенно с Калебом.

— Да уж, не думаю, что это слишком меня обрадовало, — наконец изрекла я, — Но и не напугало. Поверь, иногда Прат изобретал странные способы, чтобы заставить меня ложиться спать, если я уж слишком привередничала.

— Не хочу даже спрашивать, — Ева побледнела. Я подозревала, что вызвано это воспоминаниями, о том, как Прат рассказал ей кто она.

Глухая ярость на Прата все же не должна была вылиться на этих трех людей… нет, существ, что я любила.

Почему-то назвать их людьми даже про себя я не могла.

— Ты вскоре привыкнешь, — Грем заботливо сжал ее руку, и впервые за сегодня я заметила, как ее лицо просветлело. Интересно, а помнила ли она сама, что происходило между ней и Гремом, до превращения? Если и нет, то она все равно чувствовала связь с ним. Не заметить этого мог лишь слепой.

— Я все еще не осознала, — честно призналась она, растеряно качая головой, — кем являюсь. И почему мне кажется, что я ничуть не изменилась?

Я могла бы с этим поспорить, но поток моих мыслей прервал шорох.

— Ты явно похорошела! — на пороге материализовался Прат. Брови приподняты, глаза искрятся смехом, только мне почему-то его слова смешными не показались.

— Не думаешь, что ты некстати?! — я гневно посмотрела на дядю, но его улыбка стала только шире. Прищурившись и поджав губы, я ожидала реакции Евы. Но Прат все еще не затыкался:

— О, это для меня нормальное состояние — быть некстати, — он говорил со мной, но ухмылялся Еве, и я готова была поверить, что на ее застывшем лице появилась злость.

— Почему мне так хочется ударить твоего дядю? — с ее слов невозможно было понять, шутит она или нет, но судя по самочувствию Евы, она действительно удивлялась.

— Долго рассказывать, — я пожала плечами, и все еще удивлялась, почему ни Калеб, ни Грем не выкинут его на улицу. — Почему он все еще здесь, вот какой вопрос действительно важен!

Калеб, сложив руки на груди, бесстрастно наблюдал за наглым поведением Прата, а вот глядя на Грема, вскоре можно было ожидать, что он заставит наконец Прата заткнуться. Когда же дяде надоест портить людям жизнь?

— У тебя нет других дел? — чинно спросил Калеб, откидываясь назад на стульчик, чтобы посмотреть в глаза Прату специально нависшему над столом.

— Как же, есть. Решил вот побыть возле нашей молоденькой Евы, вспомнить как это… — он тоже сел за стол рядом с Евой, и Грем дернулся было в его сторону, но его осадил Калеб. К сожалению, это не прошло незамеченным для Прата. Самодовольство его лишь росло. Вот бы проехаться по его надменной роже, мечтательно подумала я.

— Знаешь Ева, пока ты еще такой молоденький, симпатичный вампирчик, тебе так много нужно будет узнать. И, к сожалению, многое от тебя ускользнет, потому что вокруг будет эта армия добропорядочных горожан, косящих под настоящих людей. Но вот у меня есть особые воспоминания о своей молодости. Да уж бывали деньки… — отозвался Прат, навязчиво глядя прямо на Еву, от чего она смутилось, но как раньше при ее смертной жизни не покраснела, нечему было приливать к щекам, — частенько я приглашал к себе на вечер гостей, мы говорили, обсуждали новости, дела… а потом как ты понимаешь… крови не так уж и много, как я ожидал первое время, но привык. Ведь нельзя чтобы драгоценная жидкость проливалась впустую. Это как-то не гуманно. Не считаешь?

Ева метнулась с места и рванулась на улицу, урывчатыми бросками, словно еще не привыкла к возможностям своего нового тела, и я догадывалась, что далеко она не убежит, но так, как раньше, не смогла пойти за нею — теперь я не могла доверять ей и оставаться наедине, слишком велика была опасность. Мне намного проще и не так страшно было с Бет и Теренсом, их желания и страхи я хотя бы могла контролировать, но не ее. Все ее мыли и страсти начисто сметали барьеры которые отделяли мое сознание от ее. Этим и были страшны молодые вампиры, они еще больше чем волки терялись в лабиринтах своей памяти, новых звуков, ощущений и возможностей.

Грем последовал за ней, но почему-то не так быстро, как мне казалось, должен был.

Прат самодовольно и нахально балансировал на двух ножках стульчика.

— Да что с тобой такое вообще? — взорвалась я. Холодные глаза Прата, даже на миг не утратили превосходства. Не страха, ни сожаления, тщеславное наслаждение превосходством. Мой дядя кощунственный урод!!

— Он злиться, потому что опеку над новичком дали не ему, — Калеб поднялся и, не спеша, подошел к стульчику Прата, теперь возвышаясь над ним. — И теперь он так удовлетворяет свое разочарование. Может, ты понимаешь, почему не тебе дали опеку? Ты бездушная машина для убийств и ненависти. Но скажи честно, ты доволен тем, что сделал? Это действительно было так приятно, как ты думал? Отомстил ли ты тем самым действительно Грему, или же задел еще чьи-то чувства?

Прат закинул руки за голову, и блаженно потянулся, радуясь своей безнаказанности. На его лице застыло выражение «Вы поговорите, а я послушаю, ведь мне и так на всех вас наплевать». Не знаю, как Калебу удавалось держать в себе весь свой гнев, который я ощущала, находясь даже через стол от него. Если бы я не была простым слабым человеком, однозначно устроила бы Прату, веселенькую бойню.

Я едва успела уловить тот момент, когда Калеб пнул ножки стульчика Прата, от чего Прат полетел вниз, и тут же вскочил на ноги — и это за какие-то доли секунд. Они замерли друг напротив друга, и теперь уже Калеб самодовольно улыбался, а Прат едва держал себя в руках, тяжело дыша.

— Алжир — не забывай, — приподнял бровь Калеб. Я уже видела подобное выражение лица Калеба, решительное расчетливое, лицо человека, который не собирается упускать случая, показать Прату, на что он в действительности способен.

Даже не успев толком испугаться, я подскочила к Калебу, понимая, что ни чем не могу здесь помочь. Но надеялась, что Прат не посмеет затеять драку, если я буду рядом.

— Да что ты вообще знаешь о том случае в Алжире!? — пыхнул дядя. И пусть Прат старался казаться беспечным, это было совсем не так, и я видела те чувства, которые он пытался подавить. Но стоило мне попробовать проскользнуть в его мысли, как Прат захлопнул сознание.

— О, нет, Рейн, твои трюки со мной уже не пройдут.