Путешествие на Запад. Том 3 - У Чэн-энь

Танский монах поднялся, сложил руки ладонями вместе и стал рассказывать:

– Там, на родине моей, бедного монаха, – начал он? –

…было три благодатной страны устроителя,Три древнейших над нами правителя;Вслед за ними народом правилиМудрых пять императоров,Создававших законы и правила.Яо и Шунь воцарились храбрые,Свой престол до небес возвысили.Юй и Тан дали отдых жителям,Мирной жизнью их дни насытили.Чэнь и Чжоу тот покой нарушили:Разделили землю единуюМеж наследниками непослушными,Сыновьями своими недружными,Жаждой власти и славы томимыми.Притеснять стали слабых сильные,Называть себя государями.Восемнадцать царьков-правителейНад собою двенадцать поставили,Ненадолго тех, коих обидели,И народ свой в покое оставили.Поделить не сумевши конницу,Вновь вступили в распрю жестокую;Вновь в набат ударили звонницы,Вновь копыта коней зацокали,И страна огласилась воплями.В той борьбе уцелели храбрейшие:Семь храбрейших бились за первенство,Шесть из них покорились сильнейшему,Поклялись ему в дружбе-верности.Царство Цинь себя в битвах прославило,Остальные царства возглавило.Знаменитые гунны-правителиЛу и Пэй, хоть и рода небесного,Обрели себе славу нелестную:Много горя при них увиделиГородов и селений жители.Вслед за ним единовластиеИ законов с ним почитаниеВоцарились при Ханьской династииС первых лет ее основания.Сыма Цянь в династию ХаньскуюВозвеличил страну китайскую,И при Цзинях, гласят предания,Вновь она раздиралась распрями.На двенадцать царств, южных и северных,Разделилась вновь наша империя.Но не все они были равными:Сунь и Цы, Лянь и Чэнь из двенадцатиОказались самыми главными.Так, до славной Суйской династии,Да и после ее воцарения,Жили в горестях поколения.Жизнь двора протекала в праздностиИ в беспутных забавах и празднествах,Но не видел народ облегчения,Знал лишь горе одно да лишения,Знал он муку одну – не радости.Из рода Ли теперь наши правителиИ зовется империя – Танскою.Днесь почиет в горней обителиОснователь этой династии.Сын его над страною властвует.Носит имя Ши-минь правитель сей,Самый мудрый из покровителей,Самый добрый из попечителей.Реки вновь при нем стали лазурными,Океаны смирились бурные.Отдыхая от гнета воителей,От безумных утех расточителей,Вся страна, весь народ – свидетелиБеспримерной его добродетели.Вдруг пришла к нам беда негаданно:Как от горя такого скроешься?Недалеко от города главногоОбъявился дракон-чудовище.Обладал он силою дивною,Владел чарами он могучими,Повелевал он дождями-ливнями,Повелевал грозовыми тучами.Он отвел дожди благодатныеОт страны нашей, жаждой мучимой,И наслал на нас злую засуху.По закону нелицеприятномуЗа проказы свои несуразныеСмертью должен был быть наказан он.Как-то ночью Ши-миню приснился он,Как воочью, Ши-миню явился он,В злодеяньях своих покаялся,Умоляя царя о милостиОбещал ему тот прощениеИ от смертных мук избавление.На заре царь призвал мужа верного,Друга мудрого, нелицемерного,И в советах своих и в решениях –Принял царь сановника ласково.За беседою неторопливою,Над доскою склонившись шахматной,Время утреннее провели они.Сон сморил вдруг советника царского;Тут на ложе, парчою застланном,Он прилег отдохнуть, и тотчас жеВ сновиденье узрел чудовище.Но, поддавшись сомненью минутному,Мудрый муж тот дракона лютогоПредал смерти рукою властною.

При этих словах правитель Пурпурного царства вдруг застонал, а затем спросил:

– Благочестивый наставник! Из какой же страны был тот мудрый советник?

– Он еще при покойном императоре состоял главным советником, – отвечал Танский монах. – Его фамилия Вэй, а имя Чжэн. Он умеет гадать по звездам, знает геомантию, умеет разделять тайные силы инь и ян и считается главной опорой государя в установлении порядка и спокойствия во всей империи. За то что он во сне совершил казнь над драконом из реки Цзинхэ, тот подал посмертную жалобу в подземное царство Теней, в которой обвинил нашего императора в том, что он не сдержал своего обещания и вместо того, чтобы помиловать дракона, казнил его. После этого наш император заболел и почувствовал свою близкую кончину. Тогда Вэй Чжэн написал послание, вручил его императору и попросил передать судье загробного мира Цуй Цзюе. Вскоре Танский император скончался, но через три дня снова ожил. Это чудо произошло благодаря Вэй Чжэну, который в своем трогательном послании побудил загробного судью Цуй Цзюе подделать цифру и таким образом нашему императору продлили жизнь еще на двадцать лет. Ныне он задумал созвать великий собор в память душ погибших на воде и на суше, а потому и послал меня, бедного монаха, в далекий путь, чтобы я посетил многие страны, поклонился основателю учения Будде Сакья-муни и получил у него священные книги Трех сокровищниц, излагающие основы великого учения, для того чтобы избавиться от страданий и вознестись на небо…

Правитель Пурпурного царства вновь застонал и сказал с печальным вздохом:

– Вот уж поистине небом ниспосланная династия великого государства, в котором правит настоящий император и ему служат мудрые слуги-советники! Разве можно сравнить с тем, что здесь у нас: я давно болею, но не находится никого среди моих слуг-советников, кто бы помог мне!

Танский монах, услышав эти слова, украдкой взглянул на правителя и заметил, что лицо у него желтое, сам он изможденный и производит впечатление человека слабого и телом и духом.

Танский монах хотел было спросить правителя, каким недугом он страдает, но тут появился стольничий и доложил, что можно пригласить Танского монаха на трапезу.

Правитель обратился к нему с приказанием:

– Приготовьте в зале Ароматов два места рядом, я хочу пость вместе с благочестивым наставником.

Танский монах поблагодарил за милость и отправился вместе с правителем к столу. Однако об этом мы рассказывать не будем. Обратимся к Сунь У-куну, который находился в подворье. Он велел Ша-сэну заварить чай, отварить рис и приготовить постные блюда.

– Поставить чай и отварить рис – дело не трудное, – сказал Ша-сэн, – а вот приготовить как следует овощи не так-то просто.

– Почему же? – спросил Сунь У-кун.

– Потому что у нас нет ни масла, ни соли, ни сои, ни уксуса, – отвечал Ша-сэн.

– У меня при себе есть немного денег, – сказал Сунь У-кун, – пошлем Чжу Ба-цзе, пусть купит.