Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

— Сейчас на Диком острове осталось восемьдесят цивилизованных людей, всего восемьдесят из почти шести сотен, отправленных сюда в разное время. Нас пятьдесят и их тридцать. Остальные все мертвы. Дикари всех убили, вырезали поголовно. Я не могу быть, как они, не желаю.

Я говорил очень спокойно. Контрразведчик мигнул и сплюнул в траву. Я видел, как он напрягся и заиграл желваками.

— Черт с Вами, — зло выговорил он, — я сам отдам приказ. Хотите чистеньким остаться? Не получиться, поздно уже, все в дерьме по уши.

Я улыбнулся. Если бы все было так просто, как думает лейтенант. Если бы дело было только в том, что я не хочу брать на себя ответственность.

— Я рад, что вы меня поняли, — сказал я, — дайте мне пять минут. Если они откажутся сдать оружие, убейте всех.

Лицо Тара вытянулось.

— Вы в своем уме? Кому Вы собираетесь предлагать сдаться? Там же варды, Лос? Какой может быть плен.

Жук свалился со ствола и затерялся в высокой траве.

— Я у Вас прошу всего пять минут. — повторил я.

Контрразведчик сокрушенно покачал головой.

— Ради океана, придите в себя, у Вас семья, дети.

Я оглядел своих спутников: испуганного интенданта, напряженного Хота, приготовившегося к стрельбе доктора Сола; и подумал, что из всех людей, оказавшихся сейчас в этом лесу, никто не последует за мной.

— Пять минут.

Я встал, раздвинул кусты и вышел на открытое место.

Меня не сразу заметили, все были заняты делом. Река так шумела, что казалось даже всадник мог бы подъехать к отряду, его бы не услышали. Я шел прямо на группу Лоса, а на меня никто не обращал внимания. Не помню, о чем я думал в тот момент, но путь от кустов до реки показался мне очень долгим. Только когда я подобрался совсем близко, один из вардовских стрелков обернулся, вскинул винтовку и закричал. Хотя язык очень похож на наш, но я не разобрал ни слова. Вокруг сразу оказалось много людей, со всех сторон на меня наставили оружие. Из-за спин обступивших меня гвардейцев, раздался чей-то сердитый голос.

— Хватит, разойдитесь!

Моряки расступились, и я увидел Лоса и молодого вардовского лейтенанта. Капитан постарел, худой от природы, он казался совсем высохшим, под глазами залегли черные тени, а на правой щеке темнела старая ссадина. Лейтенант был ранен, тугая повязка охватывала плечо, а рука покоилась на перевязи.

— Кто Вы такой? — спросил Лос.

— Супер-лейтенант Бур. Мы с Вами встречались два года назад.

Капитан дернул щекой.

— Не помню. Вас прислали из столицы? Вы из карательного отряда? — спросил он, вглядываясь в мое лицо.

— Да. Здесь везде мои люди, — ответил я, — Вы находитесь под прицелом. Одно неловкое движение, и они всех убьют.

Лос с любопытством разглядывал меня. Сначала мне показалось, что он не расслышал мои слова или не понял. Капитан был совершенно спокоен.

— Я Вас вспомнил. Два года назад мы виделись в форте. Вы перехитрили меня и сбежали. Тогда я думал, что Вы погибли. Как Вам удалось выбраться?

— Меня ждал корабль.

Лос кивнул, каким-то своим мыслям.

— Теперь понятно. Я думал, что Вы попытались на лодке добраться до островов и утонули.

Лейтенант подергал Лоса за рукав френча и что-то тихо сказал. Мы говорили о предыдущей экспедиции, и он ничего не понимал. Капитан сердито отдернул руку и сделал вид, что не расслышал вопроса. Сейчас его интересовал только я.

— Все кончено, господин капитан, — сказал я, — здесь вы погибнете. Сложите оружие, и я доставлю Вас домой.

Не смотря на усталость, Лос стоял очень прямо, его выправке мог бы позавидовать любой штабной офицер.

— Зачем эти бессмысленные разговоры, — устало спросил он, — почему Ваши люди не стреляют?

— Я не хочу Вашей смерти.

Лейтенант опять, что-то сказал и я разобрал слова: «убираться» и «поздно».

— Теперь это уже не имеет значения, — сказал Лос, — оглянитесь.

Я подумал, что это уловка.

— Это бессмысленно.

Но капитан уже разглядывал, что-то за моей спиной. Я повернул голову и увидел, как справа из леса выбегают мои десантники, а слева в поле разворачиваясь полумесяцем, летит отряд всадников. До них было еще далеко, но расстояние быстро сокращалось.

«Вот зачем уходил Муки» — подумал я.

Мои люди бежали сломя голову. Я видел, как размахивал винтовкой Тар, как доктор обогнал его, но споткнулся и упал в траву. Они торопились принять этот последний бой вместе со мной. Они могли бы отсидеться в лесу и потом тихо уйти, но не захотели. Иногда люди перестают прислушиваться к доводам разума и начинают делать странные вещи.

Время словно застыло, я видел всадников, десантников, гвардейцев, словно через толстое стекло. Мне казалось, что все двигаются очень медленно. Рядом стрелки выстраивались в двойную линию, снимали оружие с предохранителей, готовили ручные гранаты, а я стоял словно завороженный и смотрел на приближающуюся лавину. Неужели этот нелепый поход должен так глупо закончиться?

Мимо прошел вардовский лейтенант, на ходу неловко, левой рукой, доставая из кобуры револьвер. Он оглянулся на меня, кивнул, и встал в первую линию с краю.

Время не может застыть на долго, как бы нам этого не хотелось. Я мигнул и наваждение спало. Картинки завертелись с обычной скоростью и люди опять стали реальными, а не плоскими силуэтами из театра теней.

Мои десантники успели вовремя и к тому моменту, когда они добежали до нас, я уже окончательно пришел в себя.

— Построиться в две линии, — скомандовал я.

— В две линии-и-и, — подхватили сначала Тар, а потом Хот.

Мы не были готовы к атаке кавалерии. Десантников никто никогда этому не учил, просто потому что в армии такого рода войск не существовало. Лошади использовались для перевозки орудий, боеприпасов и личного состава, но в боях не участвовали. Армия Содружества независимых государств состояла из моряков и пехоты, которую в силу того, что ее почти всегда перевозили по воде и высаживали с кораблей, часто тоже называли морской. Многие вообще не видели большой разницы между десантником и матросом, поэтому всех называли моряками.

Всадники стремительно приближались, они размахивали над головой сверкающими клинками и что-то кричали. Отряд выстроился вывернутым полумесяцем или подковой, видимо, чтобы охватить нас выступающими клиньями с флангов, прижать к реке и изрубить.

Тактика дикарей оставалась для меня загадкой. Все что я видел или слышал, говорило о невероятной прямолинейности местных полководцев. Я вспоминал бессмысленную схватку возле крепости капитана Лоса, лобовой штурм лагеря. Любой командир на месте аборигенов окружил бы крепость и атаковал сразу со всех сторон, у защитников не хватило бы сил отразить такой натиск.

Но видимо местные вояки думали по-другому, они бросались в лобовую атаку, не считаясь с потерями и не терпели военной хитрости.

— Третий взвод в первую линию, первый и второй во вторую! Приготовиться к отражению атаки!

Десантники занимали позиции справа от людей Лоса, они запыхались и сейчас никак не могли отдышаться. Пока вторая линия будет перезаряжать оружие, люди Хота продолжат стрелять из своих пятизарядных винтовок.

Тар протянул мне карабин, который я оставил в лесу, когда уходил уговаривать заговорщиков сдаться. Я с благодарностью кивнул и сказал, — командуйте, господин лейтенант.

Тар козырнул и встал в первую линию.

— Приготовиться! По противнику, обе линии, огонь!

Группа капитана Лоса немного опоздала. Два залпа последовали один за другим. Лошади и всадники повалились на землю. Скорость была очень большая, поэтому вторая линия атакующих смяла первую, прошлась по телам и устремилась дальше.

— Вторая заряжай, первая огонь!

Я намотал ремень на левую руку для устойчивости, вскинул карабин, прицелился, задержал дыхание и спустил курок.

Бомбардиры расположились впереди отряда и сейчас выпустили сразу три бомбы. Я увидел дымные следы и сразу среди всадников вспучилась земля и полыхнуло пламя, разбрасывая в стороны убитых и раненых. Десантники уже стреляли так часто, как могли. В определенный момент приказы командира становятся не нужны. Дикари падали вместе с лошадьми, вылетали из седел, сраженные пулями, свешивались в стременах, но не останавливались. Сплошная волна атакующих накатывала на нас и было очевидно, что нам ее не остановить.

Первыми дрогнули люди Хота. Выпустив по пять зарядов, они стали спешно перезаряжать оружие, но не обстрелянные десантники от страха роняли патроны на землю, сложный механизм не давался, у кого-то перекосило барабан. Несколько человек бросили оружие и в ужасе бросились к реке.

Нет ничего страшнее паники. Их товарищи тоже стали отступать, упираясь спинами во вторую линию и мешая стрелять.

Всадники были уже совсем близко, и офицеры уже ничего не могли сделать.