Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

- Присаживайтесь, - кивнул в неизвестность Альрик и удалился за матовую перегородку.

Я потопала к кушетке. Не успела взобраться, как мужчина появился в белом халате, застегивая на ходу пуговицы.

- Однако, - сказал, увидев меня на возвышении. - Генрих Генрихович предупредил, что нам придется периодически встречаться в неурочное время?

- Да, что-то такое говорил, - проворочала я языком.

- Значит, вы устроились в архив, - не то спросил, не то сказал Альрик. - Для чего?

- Надо.

- По понедельникам, средам и пятницам после занятий будете приходить в лабораторию на осмотры. Отпечаток вашего пальца сохранился в памяти запирающего устройства. Если дела и дальше пойдут удачно, через месяц получу долгожданный грант на новые исследования.

- А? - я не сразу сообразила о смене темы разговора.

- Повторяю, - сказал мужчина гораздо громче, - каждый осмотр займет не более четверти часа. Неудобно, что не взял в соавторы Евстигневу и Стопятнадцатого, но последняя работа - целиком и полностью моя заслуга.

- Какая заслуга? - я по-прежнему не могла сориентироваться в перепадах темы разговора.

- Вы о чем? - в свою очередь, спросил Альрик.

- О соавторстве.

Альрик посмотрел на меня как на умалишенную, а потом медленно, я бы даже сказала, с легкой угрозой в голосе спросил:

- Кто вам сказал?

- Вы сейчас и сказали.

- Точнее. Повторите дословно.

- Дословно вряд ли... "Я не взял Царицу и декана в соавторы, потому что заслужил грант".

Альрик оперся руками о кушетку и буквально залез в мое лицо, заставив отклониться назад:

- Вы и это знаете, Эва Карловна? Откуда?

- От вас только что.

- Я не говорил, - бросил отрывисто Альрик и задумался.

-А-а, - махнула я рукой. - Это слуховые галлюцинации, побочный эффект типуна. Морковка предупреждала.

- Да-да, - пробормотал мужчина, - побочный эффект. И как долго длится? Наконец-то смогу завершить серию опытов по материальному переносу одноклеточных.

- Вот видите! - воскликнула я. - Опять!

- Что опять? - нахмурился профессор.

- Вы сказали про одноклеточных.

- Я не говорил, - Альрик принялся тереть рукой подбородок, рассматривая меня словно подопытное одноклеточное и раздумывая, куда бы материально перенести, чтобы никто и никогда не нашел. - И как часто соскакиваю с разговора?

- Через каждое второе предложение, - разоткровенничалась я.

- У кого-нибудь наблюдались такие же симптомы?

- Наблюдались.

- Когда началась вторичная реакция от типуна?

- После обеда, на семинаре у Ромашки...у Ромашевичевского. Потом я ходила в библиотеку и ни с кем не общалась.

- Значит, вы променяли лекцию по теории символистики на посиделки с бульварным романчиком? - заключил Альрик ледяным голосом. - На следующей неделе проведу эксперименты на живой материи и не поставлю в известность Евстигневу.

- Вот опять! - поспешила я увести разговор со скользкой темы о предпочтениях.

- Что опять? - решил не поддаваться на провокацию Альрик. - Не увиливайте от вопроса.

- Вы хотите провести экспел... эксперл... опыт с материей и не скажете о нем Евстигневе.

Альрик схватил меня за локоть и сказал с угрозой:

- Послушайте, милая девочка! Не знаю, каким образом вы проделываете ваши фокусы, но будьте уверены, узнаю правду.

- Альрик Герцевич, согласна! - закивала я с горячностью. - Режьте, пилите, ройтесь, но найдите. Уши изнемогли выслушивать разные "хочу то" или "мечтаю об этом".

- Значит, вы считаете, будто окружающие делятся своими желаниями и мечтами? - мужчина внезапно сделался бесстрастным. Прирожденный ученый! Прочь эмоции, когда открытие на носу. Я даже залюбовалась профессором.

- Ничего не считаю. Мне мерещится.

- Ну, да. Мерещится, - взъерошил волосы Альрик. Достав из ящика стола блокнот с пером, он начал записывать.

- Альрик Герцевич, а сложно создавать раритеты?

- Почему вы спрашиваете? - отозвался он настороженно. - Как только решите, что говорю что-нибудь отличное от темы разговора, немедленно сообщайте.

- Хорошо, - кивнула я. - Спрашиваю из любопытства.

- Вы пропустили занятие, а на нем шла речь о создании вис-предметов кустарными способами и о причинах запрета правительства на нелегальное производство раритетов.

- Я бы точно больше половины не поняла, - пожалилась профессору. Пусть посочувствует.

Тут до Альрика, видимо, дошло, что если бы я слушала, как он распинался у доски более двух часов, то моя разбушевавшаяся фантазия вместо двух чайных ложек воображаемого бреда, услышанного в лаборатории, выдала бы целую бочку, а то и две. Профессор успокоился и, как мне показалось, облегченно выдохнул. Еще чуть-чуть, и простит игнорирование лекции с участием своей пресветлой персоны.

- Вот пример созданного вручную раритета, - мужчина протянул мне перо. Я повертела. Ничего особенного: малахитовый перламутр с серебристыми полозками, на торце изображение небольшого черного трезубца.

- Перо как перо. Ну, и что в нем необычного? - протянула разочарованно.

Альрик, недовольный тем, что гадкого утенка не оценили по одежке, пояснил:

- В свое время перо запоминало почерк человека, писавшего им.

Необычные качества кустарного вис-пера меня не впечатлили, и оно не удостоилось аплодисментов.

- А сейчас?

- Сейчас перо выработало свой ресурс. Завтра на дополнительном занятии будет подробно рассмотрен вопрос о долговечности раритетов. Неплохо мы развлеклись в свое время. Можно соорудить что-нибудь этакое. Жаль, руки не доходят.

Не сразу сообразив, что разговор разделился на две части, я недоуменно воззрилась на профессора. Неужели он создавал раритеты? Менял структуру вещей, начинял их символами и добивался нужных свойств? Ну, и кто после этого больший авантюрист из нас двоих?

- Сказалось что-то лишнее? - Альрик подозрительно посмотрел на меня.

Неа. И головой помотаю для правдоподобности.

- Я что-то сказал, - подтвердил он. - Что?

- Что Лизбэт прекрасна, - ляпнула я неосторожно.

- Лиза? - удивился профессор и ответил медленно, словно тщательно обдумывал услышанное: - Нет. Я не мог этого сказать. По той простой причине, что... - И оборвал, не закончив фразу. - Начнем осмотр.

- Альрик Герцевич! - взмолилась я. - Катастрофически не успеваю! Нужно бежать в библиотеку, потом в архив. И на допы, наверное, не буду ходить.

- Распределяйте время, - отрезал он сухо. - Исключайте ненужное. Увольняйтесь. Но на занятиях и на осмотрах должны присутствовать в обязательном порядке.

Ах, так! - возмутилась я. Сейчас влеплю правду в лоб!

- Знаете, что вы сказали? Что спите и видите себя на месте Царицы! - воскликнула зловредно. - А еще лучше в кресле ректора.