Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

Ах, так! - возмутилась я. Сейчас влеплю правду в лоб!

- Знаете, что вы сказали? Что спите и видите себя на месте Царицы! - воскликнула зловредно. - А еще лучше в кресле ректора.

Профессор поднял бровь, изумившись, а потом вдруг засмеялся: громко, раскатисто и красиво. Он снова окружил меня кольцом рук, опершись ладонями о кушетку, и его лицо стало совсем близко. Так близко, что я заметила веселые искорки в глазах.

- Ко всему прочему, вы хулиганка и обманщица, - сказал он почему-то мягко, хотя мог выгнать взашей за дерзкие слова. - Вижу, у вас заметно улучшилась речь. Как язык?

Я пошевелила им во рту. И правда, стал гораздо легче двигаться.

- Проходит, - сказала и замолчала.

Альрик, недостижимый и великолепный Альрик, мечта и герой сновидений женской половины института, стоял в полушаге от меня, а лицо мужчины было и того ближе. Коснись, попробуй! - толкнулось где-то внутри. Нерешительно протянув руку, я тут же отдернула. Видно, остатки вторичной реакции вдарили по мозгам, накатив нездоровой смелостью в речах и жестах.

Профессор заметил смазанное движение.

- А чего, Эва Карловна, хотите вы? Полдня ваши бедные ушки выслушивали чужие желания, или то, что подсказывало воображение. Чего же хочется лично вам?

Я отвела глаза.

- Сегодня день исполнения желаний. Точнее, одного, мгновенного, родившегося в вашей голове здесь и сейчас, - сказал Альрик. - Разрешаю. Без последствий.

Наступило молчание. Как завороженная, я смотрела в его глаза, и тонула, увязала в глубокой синеве. Медленно и нерешительно протянула ладонь к лицу мужчины, провела кончиками пальцев по уродливому шраму, ото лба и до подбородка. От нехитрого прикосновения электрический заряд пробил подушечки пальцев и, достав до сердечной мышцы, подтолкнул ее, ускоряя.

- Bilitere subsensibila*, - пробормотал Альрик. - Невероятно. Еще.

Накрыл мою ладонь своею, обласкав каждый пальчик, а затем направил мою руку исследовать его лицо. Каждой клеточкой кожи я осязала покалывание однодневной светлой щетины, нездоровую бугристость шрама, родинку у правого глаза, обветренные, слегка шершавые губы, вертикальную складку между бровями и ямочку на подбородке. Острые ощущения пронзали меня насквозь, взрываясь в голове красочными фейерверками. Сердце сумасшедше колотилось о грудную клетку, в глубине нарастало восхитительно приятное щекочущее чувство. Сознание подернулось пеленой, уплывая в блаженство.

Как наркоман, которого раздразнили, но не позволили распробовать дозу, я не сумела остановиться. Внезапно захотелось испытать сильнее, больше, ярче. Захотелось не робко, как слепой, ощупывать пальцами волевое мужское лицо, а крепко сжать его ладонями и проверить податливость капризных губ, а потом обвить каменный торс ногами и притянуть к себе, чтобы слиться, став единым целым. Навсегда. Навечно. Никому не отдам.

Неожиданный телефонный звонок оборвал видения, грубо вырвав из плена фантазий. Альрик, как ни в чем не бывало, стоял у телефонной станции.

- Слушаю, - говорил с едва уловимой досадой. - Лиза, сегодня лаборатория занята... Да... Нет... Конечно же, вы закончите работу в срок, не сомневаюсь. С вашей-то целеустремленностью... Как хотите... Код доступа прежний.

Положив трубку, он снял перчатки (и когда успел надеть?) и продолжил карябать пером в блокнотике.

- Осмотр закончен, - обронил. Как? Уже?

Мне стало нестерпимо стыдно. Взбудораженное воображение, разогнавшись, не успело вовремя затормозить. Руки тряслись, щеки горели, а тело знобило. Как же хотелось, чтобы обследование на кушетке оказалось воображаемым! Теперь профессор подумает, что перед ним озабоченная и зацикленная студентка, к тому же со странностями.

Альрик прохромал ко мне и подал руку. Я с опаской поглядела на протянутую ладонь.

- Не бойтесь, Эва Карловна, - сказал мужчина с легкой усмешкой. - Как почти врач, могу заверить, что тайна осмотра останется между нами.

- Я не хотела, - пробормотала, сконфузившись. - Это получилось не специально.

- Баш на баш, - наклонившись ко мне, проговорил тихо Альрик. - Сегодня вы невольно подслушали некоторые из моих тайных желаний. В отместку я могу манипулировать вашими.

- Но ведь это галлюцинации! Всего лишь игра воображения.

- Кому как, - пожал он плечами и добавил многозначительно: - У меня появился отличный козырь, так что не советую распространяться о сегодняшних звуковых миражах.

Альрик приветливо улыбнулся, но за лучезарной улыбкой красавца на мгновение мелькнул лик опасного хищника, заставивший меня вздрогнуть. А ведь обещал без последствий. Врун.

Я неуклюже слезла с кушетки, проигнорировав протянутую руку. Ну, и как теперь вести себя с преподавателем?

Мужчина продолжал улыбаться. Казалось, он схватывал на лету мои мысли.

- Покуда мы с вами сотрудничаем, Эва Карловна, не стоит волноваться. Не забывайте, вас ждет архив.

Часики подтвердили, что время в лаборатории пролетело стремительно и незаметно. Следовало срочно бежать на вечернюю подработку, но в какую сторону? За кутерьмой трудоустройства мне ни разу не пришло в голову поинтересоваться месторасположением своей работы. Передавая недавнюю сплетню, Аффа мельком упомянула об институтских подвалах. Неужели придется идти вниз?

- Альрик Герцевич, подскажите, пожалуйста, как попасть в архив, - обратилась я к профессору, избегая встречаться глазами.

- Вниз по подъемнику и сразу налево. На двери висит четкий указатель.

Догадка подтвердилась. Спускаться в изобилие электрического света категорически не хотелось, однако деваться некуда.

- Боитесь? - спросил Альрик. - Испытываете какие-нибудь страхи?

- Не испытываю. Не нравится яркое освещение и отсутствие окон.

- Чем-то приходится жертвовать, - просветил профессор. - Зато обеспечена стопроцентная сохранность архивных материалов. После того как спуститесь, не отклоняйтесь от маршрута, иначе ваша прогулка по коридорам может получиться не такой безобидной, как предыдущая.

Не учи ученого, - помрачнела я. Альрик прочел вопль души и развеселился.

- До свидания, Альрик Герцевич. - попрощалась я сердито. Вот возьму и обижусь раз и навсегда!

Мужчина откровенно забавлялся над моим уязвленным самолюбием.

- До свидания, Эва Карловна, и ведите себя осмотрительно, - сказал напоследок. - Не болтайте лишнего, не загружайте мозг ненужной информацией и не обращайте внимания на чужие фантазии.

Излишний совет, уважаемый профессор. Мне недосуг размышлять над чужими фантазиями. Своих через край хватает.

Одно порадовало - язык обрел невероятную гибкость. Еще немного, и начнет выделывать сальто во рту. Это означало, что вторичная реакция наконец отступила, как пообещала Морковка.