Девочка-война - Даша Коэн

- Да, доченька? – слышу я ее мягкий голос.

- Мам, - и я со всей силы впечатываюсь лицом в раскрытую ладонь.

- Ну говори уже, горемычная, - и ее тихий смех немного облегчает груз от того, что я собираюсь ей сказать.

- Я у…у Демида переночую. Ладно? – все-таки выдавливаю я из себя и со всей силы жмурюсь.

- У того самого Демида?

- У того самого, - согласно киваю я и поднимаю глаза на его автомобиль.

- Только не делайте глупостей и, пожалуйста, думайте о будущем. Хорошо? – спокойно, как-то даже тепло просит мама и я улыбаюсь.

- Хорошо.

А потом я отбиваю звонок и бегу обратно к нему, к своему мальчику с глазами цвета стали. Глупая? Ну, конечно, да! От любви все мы впадаем в легкую форму дебильности и я, увы, не исключение, друзья!

И он выходит мне навстречу и крепко меня обнимает, тогда как меня всю прошивает током от облегчения снова быть рядом с ним.

- Агата?

- Поехали уже, Дёма, поехали. Пока мои мозги не вернулись обратно, и я не передумала.

И мы вновь мчались в ночи, но теперь уже к нему и на этот раз хотелось, чтобы время в пути сократилось до минимума. Парковка, лифт, слишком откровенный поцелуй и тихий щелчок закрываемой за нашей спиной двери. Страшно? До дрожи…

Но я изо всех сил отгоняю этот страх. Чего бояться, если я сама пришла в это логово зверя. Зверя, в которого влюблена до безумия. И я заставляю себя расслабиться в его руках, смотреть старый, но очень смешной фильм и хохотать вместе с ним, объедаясь мороженным, а потом взять чистое полотенце и его белоснежную футболку и отправится в душ.

А потом выйти и замереть от восторга, видя какими глазами он смотрит на меня.

- Агата…

- М-м-м? – и я чувствую, как щеки мои вспыхивают от смущения.

- Можно я тебя сейчас поцелую? – и он делает шаг ко мне, а потом и еще один, пока расстояние, между нами, не сокращается до нельзя.

- Да, - тихо выдыхаю я и прикусываю нижнюю губу.

Но вот только он не целует меня, а проводит своими ладонями по моим бокам и ниже. А потом, заглядывая в мои глаза, медленно опускается передо мной на колени.

О, Боже!