Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

Может, это было безумие, но мне показалось, что он меня унюхал. Его раскосые, ставшие ещё более длинными глаза распахнулись и уставились на меня. Они были жёлтыми, как у пантеры, с узкими щелями зрачков.

В следующий момент огромная грудная клетка вздыбилась, он оглушительно зарычал, оскалив жуткую пасть, в которой, как мне показалось, было больше тридцати двух зубов.

Он рванулся ко мне, я отшатнулась.

— Убейте меня, — проревело это существо. — Я прошу, убейте… Я не хочу…

Джулиан что-то переключил на пульте у стены. Я даже не заметила, как он отошёл туда. Существо тут же бессильно опало на стол, но жёлтые глаза всё так же умоляюще смотрели на меня. Я вспомнила другие демонические глаза с такими же зрачками, только зелёные. Они с такой же безнадёжной мольбой смотрели на меня в другой жизни…

Потом они закрылись, но я всё так же продолжала стоять и смотреть на изменившееся до неузнаваемости лицо Стэна Стаховски.

— Извини, я не думал, что это произведёт на тебя такое впечатление, — проговорил Джулиан. Он подошёл ко мне.

— Всё нормально. Я просто не ожидала такого. Что с ним происходит?

— Он превращается во что-то.

— Но почему? Знаки исчезли, — я только теперь заметила, что ужасные символы пропали с его груди.

— Я убрал их ещё вчера вечером, — пояснил Джулиан, — но это не помогло. Может, это и магия, но изменения происходят на генетическом уровне. При желании можно расшифровать геном и узнать, к чему всё это приведёт, но, боюсь, он превратится раньше.

— Он ещё в сознании.

— Пока да, но, скорее всего, скоро и оно видоизменится. В противном случае, он просто сойдёт с ума. Когда ему удаётся прийти в себя, он твердит только об одном: чтоб его убили. Он в ужасе оттого, что происходит.

— И что ты собираешься делать?

— Я врач. Я лечу пациентов или хотя бы облегчаю их страдания. Я не могу их убивать, если не знаю, что делать, а в данном случае я действительно не знаю.

— А если попробовать как-то законсервировать его до возвращения на Землю?

— Консервация — очень сложный процесс. Она требует тщательной подготовки. В любом случае мне необходимо знать, что изменения в его организме закончились и не будут подспудно продолжаться в анабиозной камере. И что на Земле? Ему точно смогут помочь? Или посадят в клетку во имя науки? Я не смогу спать, пока не найду выход.

— Поговори с Дакостой.

— Говорил. Он хирург, а не генетик.

Браслет на моей руке призывно зазвенел.

— Что ещё? — простонала я и тут же выругала себя за подобное поведение, но дело было сделано.

— Командир, — раздался из динамика голос Булатова. — в библиотеке кто-то учинил разгром.

— Иду, — ответила я и бросила ещё один взгляд на Стэна. — Знаешь, он мне сказал, что скоро я пожалею, что отчислила его из экипажа. Тогда я думала, что это невозможно…

— Вряд ли он это имел в виду, — произнёс Джулиан.

— Пути Господни неисповедимы… — пробормотала я. — В любом случае, он оказался прав. Если б я его не отчислила, этого бы не было. Ладно, пойду в библиотеку, посмотрю, что там стряслось. Держи меня в курсе.

Направляясь в библиотеку, я была готова к самому худшему, то есть к глобальным разрушениям, поломанной мебели и кострам из книг. Ничего подобного там не оказалось. Просто имелось несколько опрокинутых кресел и пара сотен сброшенных с полок книг, которые в беспорядке валялись на коврах. Казалось, кто-то в ярости прошёлся вдоль стеллажей, сбрасывая их на пол, и при этом поддал по попавшимся на пути креслам.

Короче, ничего страшного, хотя, конечно, подобное происшествие не должно было пройти незамеченным. Случаи мелкого хулиганства на звездолёте недопустимы.

По случаю отсутствия постоянных дежурств на местах, половина экипажа толпилась здесь же, живо обсуждая происшедшее.

— И что это всё значит? — спросила я у Хока, который с суровым видом озирался по сторонам.

— Понятия не имею. Никто ничего не видел, — пожал плечами он.

— Камеры наблюдения? — я обернулась к Джонни Лю, сидевшему за одним из стоявших здесь же компьютеров.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Они как раз в тот момент отключились, — ответил тот.

— А кто у нас отключает камеры, прежде чем натворить что-нибудь? — поинтересовался Дакоста, аккуратно перешагивая через стопку книг.

Он выразительно посмотрел на Хока.

— Если вы имеете в виду моего кота, — раздражённо огрызнулся тот, — то извольте обратить внимание на то, что книги скинуты на высоте чуть ниже человеческого роста, а вернее на уровне плеча высокого мужчины. Или думаете, у кота есть навыки левитации? Он носился по библиотеке, как супермен, вытянув вперёд лапы, и сшибал книги?

— И рулил хвостом, — усмехнулся Мангуст.

— И попутно перевернул кресла… — кивнул Хок. — Доктор, попробуйте опрокинуть хоть одно! Это кот, а не слон!

— Эта версия меня не устраивает, — заявила я. — Доктор, как насчёт ваших хвалёных датчиков? Может, они засекли что-то?

— Это не мои датчики, — проворчал мальтиец, — и они нечего не засекли.

— Что происходит, а? — поинтересовалась я. — Здесь техника без защиты от магии. Камеры слежения отключаются именно тогда, когда кто-то портит корабельное имущество. А датчики ничего не засекают! Этот звездолёт вообще для чего строился?

— Тише… — раздался у меня за плечом шёпот Хока.

Все с интересом смотрели на меня. А я в тот момент прекрасно себе представляла, как можно расшвырять книги и кресла. Мне был понятен настрой злоумышленника.

— У нас завёлся полтергейст… — предположил Мангуст.

— Отловить и на гауптвахту! — распорядилась я. — Всё здесь привести в порядок. Проверить аппаратуру наблюдения. Если это повторится, и мне снова никто не сможет сказать, что произошло, я сама выберу виновного. Всё ясно?

— Да, командир, — кивнул Хок с дипломатичной улыбкой.

— Я думаю, что это был Дэн, — произнёс Булатов. — Только он читал книги с этих полок. У него вообще была слабость к готике и викторианским ужасам…

Я наклонилась и подняла с полу одну из раскрытых книг. Это были «Эликсиры Сатаны» Гофмана. Рядом лежал «Дракула» Брэма Стокера. Присмотревшись повнимательнее, я обратила внимание, что многие книги лежат в развёрнутом виде, словно их пролистали, прежде чем бросить. Мне вдруг показалось, что в них что-то искали, а потом, не найдя нужную книгу, сбрасывали другие на пол.

Осторожно ступая между набросанными на полу книгами, я прошла дальше, осматриваясь по сторонам. И тут мой взгляд упал на большой старинный стол возле камина. Сложенные на нём фолианты были сдвинуты в сторону, а в центре лежала старая книга в потёртом синем переплете. Она была раскрыта.

Подойдя ближе, я нагнулась и прочитала название новеллы: «Погребённый заживо». По спине у меня пробежали мурашки, каждая размером с взрослую зебру. Я молча смотрела на пожелтевшую страницу.

— А где тело Дэна Кроу? — спросила я, медленно обернувшись.

Похоже, этот вопрос привёл всех в смущение. Только Джонни Лю радостно улыбнулся:

— Оно в анабиозной камере.

— Где? — переспросила я.

— Почему не в холодильной? — нахмурился Хок.

— Потому что возле холодильных камер стояли их охранники, — пояснил Джонни. — Дюбо вообще приказала сжечь тело, но мы решили, что это неправильно. Мы положили его в криогенную капсулу. Это почти то же, что и холодильник.

— С той лишь разницей, что криогенная камера предназначена для живых…

— Погоди, — остановила я Хока. — А кто констатировал смерть Кроу?

Они снова начали переглядываться между собой.

— Это был выстрел в сердце, — пожал плечами Джонни. — У него не было пульса…

— Вы что, шутите? — взвился Дакоста. — В наше время выстрел в сердце не означает неминуемую смерть. И какой тогда, к чёрту, пульс! Он должен был впасть в кому!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но мы не могли тогда оказать ему помощь. За нами следили, и на звездолёте не было врачей…

— Лейтенант Лю! — хрипло прорычал Дакоста, отступая к двери. — Если он был жив и истёк кровью в криогенной камере, я отдам вас под трибунал. Но если это случилось после нашего возвращения на звездолёт, я превращу вас в жабу и заспиртую в назидание другим идиотам!