Письма с Дальнего Востока и Соловков - Павел Флоренский

Дорогой Мик, специально для тебя я написал посвящение которое и сообщаю ниже.

Ты свет увидел, бедный Мик,

Когда спасен был в смутный миг

Отец твой бегством лишь н жил,

Замуровавшись средь могил —

Могил души. Могу ль назвать

Иначе дом умалишенных? Тать

Обхитил разум их, и крик

Застыл пустой. Я к ним проник.

Там воздух по ночам густел

Обрывками сотлевших тел—

Страстей безликих, все живых;

Там стон страдальцев не затих,

Хотя сменил уже на тьму

Им рок врачебную тюрьму.

Увы, в голодный, жуткий год

Какой подарок кто найдет0

Искал кругом, что Мику дать —

И дар нашелся: благодать.

Хотелось мне, чтоб Божья тишь

Тебя укрыла, мой малыш.

Был старец — праведный Давид.

Сам в рое жалящих обид

И жгучих язвий, Бога Сил

Он Имя сладкое хранил.

Однажды видит он во сне

Судьбу мою — награду мне.

Двойную благодать сулил

Излить провидец Иоил

Во дни предельные скорбей.

Мы не дошли до крайних дней,

Но сон вещал, что Бог двойным

Мне разум просветит Святым

Дыханьем уст Своих, что ждет

Меня и мудрость и почет.

И вот, двойную благодать

Тебе решил я передать

И так сказал себе. С тех пор

Спустился я с высоких гор,

Іде темносинь эфир небес,

Во мглу долин, в унылый лес.

Блужданьем темным утомлен,

Я помню прошлое, как сон...

Текли печальные года.

Тебя не забывал отец,

Мой хрупкий, маленький птенец.

Себе я сердце разорвать

Готов был, только б мир и гладь

Тебя окутали. Полет

Событий кружит и влечет.

В тревоге смутной, средь невзгод

Шел день за днем, за годом год.

Ты рос, но слабый, бледен, мал

И с детства горести познал.

За сроком новый срок скользит.

Но не фосфат же инозит* * хим. название фитина

Удобрит нив душевных новь —

Восполнит ласку и любовь.

Какой аптечный препарат

Вспоит сердечный чахлый сад?

Заменит солнечный привет,

Когда тебя со мною нет?

Но знал: не должно мне роптать.

Прошли года—не два, не пять,

А много безуханных лет,

Как звенья внутренних побед.

Себя смиряя вновь и вновь,

Я в жилах заморозил кровь,

Благоуханье теплых роз

Замуровал в льдяной торос.

Так мысли пламенный прибой,

Остыв закован сам собой.

С тобой в разлуке вот опять.

Тебе лишь повесть разсказать

Могу с своих унылых нар —

Любви безсильной жалкий дар.

Но не хотел бы уронить

Из рук ослабших Парки нить,

Стрясти земную пыль и прах,

Пока не выскажусь в стихах.

«Цветы осенние милей

Роскошных первенцев полей».

Так пусть над кровом мерзлоты

Взростут последние цветы.

Прошла ли у тебя болезнь глаз. Относительно иода ты напрасно думаешь, что я прописываю его, потому что занялся им. Всегда я «прописывал» иод, т. к. это одно из немногих лекарств, которое считаю дейсгвенным, а кроме того испытал его на практике. Врачи говорят правильно, что от приемов иода получается некоторое раздражение слизистых оболочек. В частности— насморк. Ho они не правы, не советуя принимать иод зимою. Грипп столь скверная болезнь, что стоит претерпеть легкий насморк ради предупреждения заболевания гриппом; а я, например, уберегся от гриппа, который у меня уже начинался, именно приемами иода, равно сак и некоторые другие. А говорю об иоде я потому, что он действительно очень интересное вещество и очень интересный элемент (какая разница между иодом–веществом и иодом элементом?). Кстати сказать—любимый элемент моего любимого Мих. Фарадея. Очень рад, что вы (наконец‑то!) получили велосипед. Я думал, что дело получения стало уже безнадежным. Скоро тебе можно будет ездить на нем. Вероятно около Москвы снег уже сходит. У нас же — все под снегом и только на солнце начинается легкое оттаивание. Присылаю тебе беломорскую звезду, недавно выловленную из подо льда. Крепко целую тебя, дорогой. Кланяйся бабушке и Ан. Ф., а также С. И.

Дорогая Тика, по твоему письму вижу, насколько лучше ты научилась писать; наверное скоро совсем перестанешь делать ошибки. Давать твой диктант мне некому, но не сомневаюсь, что если бы дал, то ошибок сказалось бы не мало. Поцелуй Аню и поблагодари за письмо. Здорова ли она? Пишет ли Нина? Сообщаю тебе, что неск. дней тому назад прилетела на разведки чайка, а сегодня, 10 апр., Кремль наполнился их криками: вороны заняли чаичьи гнезда и не пускают чаек, чайки же стараются отогнать ворон. Поэтому все галдят и говорить с ними нет никакой возможности.

Дорогой Олень, что‑то ты совсем забыл своего папу. Или так болит голова, что не пишется? М. б. я пишу тебе на неинтересные тебе темы? Ho я все таки пока что возвращаюсь к литературе; если не теперь, то когда‑нибудь тебе пригодится. Сейчас перечитываю томик «Лирики Гете»[2332] и прочел 2–ую часть (1–й не достал) Шишкина «Сибирь кондовая». Во вступит, статье Габричевского к «Лирике» на стр. 21 читаю удачное определение «подлинно самобытного клас- сическ. искусства»: «такое искусство, в котором осуществляется гармонический синтез между творческой динамикой и объективным строем создаваемой вещи». С этим требованием классичности подхожу к литературе вообще и к русской в частности. Последняя на меня вся целиком, кроме золотого пушкинского века и редких исключений (К. Леонтьев напр.) производит впечатление удручающее. Вот, Шишкин. Какая муть, какой хаос, какая непросветленность мировосприятия! Это душевное сырье, непереваренные впечатления, необъективированное внутреннее смятение—а потому липкая отвратительная грязь, какая‑то рвота. Дело не в том, что Шишкин осуждает скверное. Как раз наоборот, он ничего не осуждает, скорее многое хвалит. И все же его восприятие—клевета на бытие, будто весь народ, вся страна—липкая топь, сплошная грязь без точки опоры, сплошная гниль. Соврем, литература все изображает так, будет ли это колхоз или город, послереволюцион. или дореволюцион. действительность. Словно взяли за ноги и окунули в помойку, где все смешано. Правда, бывает и такое. Ho в основе страна не такова, растет, учится, ошибается и исправляется, влечется к созиданию. Можно, конечно, разсматривать любую картину в лупу и не увидеть в ней ничего, кроме грязных комочков. Ho ведь если бы на основании этого лупо–глазия было высказано определение о целом, то все сочли бы судящего сумасшедшим. А русская литература поступает именно так: тут нет ума, умного созерцания жизни. Толстой, Достоевский и др. вступали на этот путь—ковыряться в гное, когда пред ними живое существо, и не замечать этого существа. А за ними пошло—дальше и дальше, вот уж полное отсутствие динамики творчества в гармоническом синтезе с объективным строем произведения: ни творчества, ни строя, ни гармонии. Нас зовут к новому реализму, глубоко правильный призыв. Ho на деле подают не реализм, а самый необузданный субъективизм, не просветленный к тому же руководящей идеей, а лишь внешне втиснутый в противоречащую ему схему разсудка. Пора же наконец понять, что нагромождение мерзостей не делает произведения реалистичным, а лишь служит обвинительным психологическим или скорее психопатологическим документом против автора. «Старая грязная черепаха!»—это самое обидное ругательство у китайцев. Целую тебя дорогая, не погружайся в субъективность, а будь в солнечном свете.

Дорогой Вася, получил фотоснимки тебя и Наташи и вид долины р. Ах–керто–чая. Местности этой не знаю. А разве ты был там? Твоя карточка как будто ничего себе, но Наташа снята при очень неудачном освещении. Ведь лицо так огрублено, что Наташе можно дать лет 40. Иногда вспоминаем твое путешествие на Чешскую губу, как ты потерял фотографич. аппарат, как получил кавказский подарок и прочие мелочи. Повидимому эта экспедиция запечатлелась в памяти, как давшая хорошие впечатления. Об имени я написал маме, т. е. о выборе имени. Ho трудно в коротких словах обсуждать вопрос по существу сложный, а по материалу обильный, тем более, что решение зависит и от желания — чего хочешь для будущего человека. Бабушка пишет, что ты закончил свой отчет по летней экспедиции; но о содержании его я не имею шшкого представления. Проработал ли ты осадочные породы? Или этот отчет содержит только внешнее описание, формального характера, того что ты собрал и наблюдал. Между делом я составляю сейчас диаграмму геологической хронологии, конечнс в логарифмическом масштабе декамириад. Расположение материала в параллельных полосах, каждая по определенной группе явлений: геологическое время, животные, растения, породы горіые, человек и культура, трансгрессии и т. д. Получается партитура истории биосферы, достаточно детальная и хорошо умещающаяся на сравнительно небольшом поле. Советую сделаіь тебе тоже, а м. б. и просто пришлю свою. Для лекции, т. е. для пояснений, и для собственных сопоставлений это весьма полезное пособие. Крепко целую тебя, дорогой. Привет Наташе. He очень ли холодали зимою?