Провидица - Юлия Григорьева

— И все же рассказать могли, — ворчливо ответила Катиль.

— Простите мне эту маленькую тайну, — усмехнулся мужчина, взял лаиссу за руку и повел к одному из домов.

Лаисса Альвран, стараясь прятать любопытство, как и положено благородной даме, исподволь разглядывала жителей поселения. Она пыталась найти хоть что-то, что отличало бы их от валимарцев, но выглядели они так же, как и все люди, отличаясь разве что одеждой. Да вместо Дома Святых посреди селения стоял деревянный идол дракон. Был он вырублен сидящем на задних лапах, квадратная голова смотрела на Катиль выпуклыми глазищами, и в оскаленной пасти виднелись клыки. Крыльев у дракона не имелось, зато чешуя была вырезана особенно старательно. Хвоста девушка тоже не увидела, похоже, его не было. Более всего идол напоминал получеловека — полудракона. Должно быть, так драги видят своих предков, решила лаисса и невольно ойкнула, когда уткнулась носом в руку князя. Она так увлеклась разглядыванием идола, что даже не заметила, когда Корвель остановился.

Катиль вышла из-за плеча Галена, освобождая ладонь из его мягкого захвата, и устремила взгляд на человека, вышедшего из дома, к которому они направлялись. Был он убелен сединами, но тело казалось крепким, глаза светились мудростью и лукавством одновременно. На голое тело мужчины был надет кожаный жилет, свободные холщевые штаны, обувь отсутствовала, как и рубашка. Что больше всего поразило благородную лаиссу, так это то, что тело незнакомца покрывала вытатуированная чешуя, ногти на руках и ногах оказались выкрашены в черный цвет, а зубы были подпилены, и казалось, что его рот полон острых клыков. Приветливая улыбка мужчины выглядела особенно жутко, девушка вздрогнула и спряталась за князя.

Мужчина рассмеялся, и Корвель, с добродушной ухмылкой, добыл лаиссу из-за своей спины.

— Спокойно, Кати, — произнес он, — это всего лишь Эльг — колдун племени драгов. А это моя спутница — лаисса Катиль Альвран, — представил Гален девушку.

Дальнейшее и вовсе ввело Кати в замешательство. Колдун шагнул к ней, крепко взял за плечи и заглянул в глаза. Ощущение, что в ее голове кто-то хозяйничает, было таким сильным, что девушка протестующей вскрикнула и попыталась освободиться от хватки сильных рук пожилого мужчины.

— Тш-ш, — прошипел он. — Смотри мне в глаза, девочка.

— З-зачем? — заикаясь, спросила Катиль.

— Эльг тебя не обидит, — улыбнулся колдун, не обнажая зубов. — Дыши со мной.

Упрямо поджав губы, лаисса исподлобья сверлила Эльга взглядом, затем перевела взгляд на его грудь, отметила, как глубоко и мерно он дышит, попыталась дышать с ним вместе, но вскоре взбунтовалась и воззвала к князю.

— Гален, что хочет от меня этот мужчина? — с негодованием спросила она. — Освободите меня!

Колдун тут же отступил и перевел взгляд на князя, подступившего к ним с Катиль.

— Дождемся ночи, — сказал Эльг и ушел в дом.

Лаисса Альвран резко обернулась, гневно глядя на Корвеля, тот смущенно улыбнулся в ответ.

— Ласс…

— Не браните меня, Кати, я не желаю вам зла, — прервал ее князь. — Колдун всего лишь хотел помочь вам заглянуть в себя. Дождемся ночи. Драги говорят, что ночной порой Духи Древних особенно близки.

— Язычество и мракобесие, — заявила Катиль, но настаивать на том, чтобы они немедленно вернулись в монастырь, не стала. — Обещайте, если мне что-то не понравится, или же я посчитаю себя в опасности, вы защитите меня и отвезете домой.

— Клянусь, — серьезно ответил князь.

День на удивление прошел быстро и даже увлекательно. Драги оказались приветливыми и гостеприимными. Корвеля, его спутницу и их охрану принял у себя старейшина. Впрочем, надолго они не задержались у него. Казалось, Гален спешит показать Кати все, что впечатлило его, когда он сам попал сюда в первый раз. Князь и его люди с удовольствием следили за подготовкой воинов, даже сами приняли участие в тренировочных боях. Дух свободы в селении был настолько сильным, что даже заносчивый и гордый потомок древнего княжеского рода, не вспылил, когда сын старейшины по-свойски ударил его в плечо. С того момента, как ласс и лаисса въехали в поселение драгов, оковы высокого рождения и благородного воспитания, казалось, рушились на глазах.

Заметив, что гостья начинает скучать, глядя на мужские развлечения, жена старейшины увела ее к другим женщинам. Катиль быстро перестала смущаться и держаться вежливо-отстраненно. Она с интересом смотрела за тем, как женщины, усевшись в небольшой круг, вышивают большое покрывало, напевая при этом песню. Песня казалась бесконечной, как и работа мастериц, куплет в ней сплетался со следующим куплетом, словно жемчужина за жемчужиной, нанизываемые на длинную нитку.

Жена старейшины, не принимавшая участия в этой дружной работе, уселась рядом с лаиссой и предложила ей кусок ткани и нити. Катиль не стала отказываться. И пусть у нее не получалось вышивать так искусно, как у женщин, но девушка быстро втянулась в работу и даже начала подпевать без слов негромкому хору, легко подхватив мотив. Жена старейшины с улыбкой смотрела на гостью, время от времени показывая ей приемы вышивки женщин драгов.

Время текло так незаметно, что сумерки Кати заметила, когда в неспешное пение женщин ворвался заливистый детский смех. Она вскинула голову, отмечая, как устала шея от постоянного наклона, что спина давно уже ноет, а пальцы начинают неметь. Но все это отступило перед открывшимся ей зрелищем, заставившем лаиссу сначала открыть в изумлении рот, а после и вовсе расхохотаться.

По селению вместе с детворой мчался суровый ласс Корвель. Он перекидывал шар, сшитый их кожи, одному из своих ратников, ратник господину, не давая детям добраться до него. Галена окружила ребятня, он поднял шар вверх, и хохотал, глядя, как дети прыгают вокруг, пытаясь достать игрушку. Но вот несколько мальчишек изловчились и повисли на мужчине, кто-то бросился ему в ноги, и великан полетел навзничь, поверженный муравьями. Остальные попадали сверху. Из-под этой живой кучи несся веселый смех князя и повизгивания мальчишек, которых благородный ласс изводил щекоткой.

Наконец Корвель сумел показаться из копошащегося сверху муравейника, услышал знакомый заливистый смех и посмотрел в сторону женского кружка.

— Кати, спасите меня! — крикнул он, широко улыбаясь.

— Вы повержены за дело, мой князь, — со смехом ответила девушка. — Принимайте справедливую кару.

— Жестокая, — укорил ее Гален, и мальчишки вновь насели на него.

Детей разогнал грозный оклик старейшины. Он подал руку запыхавшемуся от смеха и возни Корвелю, помогая встать. Катиль сморщила нос, когда к ней подошел помятый, весь в пыли и раскрасневшийся князь.