О завтрашнем дне не беспокойтесь - Николай Симонов

Почувствовав за собой слежку, он из квартиры Аркадия Моисеевича сумел ловко и незаметно скрыться, а настоящий Дима уже давным-давно мертв или переправлен ЦРУ за пределы СССР. Обе выздоравливающие женщины снова встретились после обеда в условленном месте. Чтобы расположить к себе новую знакомую, Лариса Николаевна захватила с собой мензурку медицинского спирта и литровую банку вишневого компота. Спирта было немного (грамм двести), но по причине длительного воздержания их так развезло, что они принялись откровенничать на вечные женские темы: о любви и верности, о мужьях и любовниках, о случайных половых связях и их незапланированных последствиях. Выяснилось, что они обе обожают секс, а в мастурбации и однополой любви: мужчины к мужчине и женщины к женщине, — не видят ничего предосудительного. Убедившись в том, что Светлана Викторовна готова перейти от слов к делу, Лариса Николаевна рассказала ей свою невеселую женскую историю, не называя фамилий и опуская несущественные детали.

— Так ты внучка Татьяны Ивановны Добронравовой?! — догадалась Светлана Викторовна и немедленно убрала свою руку с ее груди.

— Да! А мой Митенька… — хотела продолжить Лариса Николаевна, но Светлана Викторовна ее прервала:

— Дмитрий Васильевич Павлов, 1953 года рождения, москвич, выпускник геологического факультета МГУ имени Ломоносова…

— Да! Откуда вы знаете?! — от волнения Лариса Николаевна перешла на «вы».

— От верблюда! — раздраженно ответила Оленина, убедившись, что в ЦКБ она — не инкогнито, и, что Лариса Николаевна Селезнева развела ее, как последнего лоха.

— Пожалуйста, скажите, хотя бы: он жив или нет? — взмолилась Лариса Николаевна.

— Да, жив он, жив! Он — живее всех живых, но, к сожалению, сейчас от нас он очень далеко — с этими словами Оленина встала и начала одеваться.

— Он скоро вернется?! — на глазах Ларисы Николаевны появились слезы.

— Я не знаю! Об этом не знает никто. Ну, может, кроме нашего самого главного начальника в Москве — как-то не очень убедительно ответила Оленина.

— Вы хотя бы самых близких родственников поставили в известность.

Василию Дмитриевичу, между прочим, 65 лет. Он ветеран Великой Отечественной войны, боевой офицер. Каково ему знать, что его сына разыскивают, как уголовника? — Лариса Николаевна взывала к жалости, но при этом чувствовала, как с ее сердца, наконец, скатился тяжелый камень: значит, ее Митенька — не шпион, значит — его не похитили инопланетяне. Значит, он — кто?

— Об этом мы позаботимся в самое ближайшее время. Кстати, когда вы собираетесь приехать в Москву? — Светлана Викторовна перешла на официальное «вы» и даже внешне преобразилась, как будто вместо больничного халата надела мундир с погонами. Выйдя из укромного местечка, женщины миновали старую угольную котельную, недостроенный хозблок, гараж и подошли к двухэтажному зданию морга, которое у Ларисы Николаевны, как видавшего виды врача, не вызывало никаких эмоций. На ступеньках крыльца перед входной дверью, в тени под козырьком, сидели и курили два молодых человека в белых халатах и о чем-то тихо переговаривались. Одного из них Лариса Николаевна знала очень хорошо, так как училась с ним на одном потоке.

— Коленька, привет! — крикнула она и помахала ему рукой. Однокурсник радостно заулыбался, и, выбросив окурок в урну, поспешил к ней, чтобы сообщить сногсшибательную новость и, наверное, таким образом, привлечь внимание к своей персоне.

Поскольку Лариса Николаевна была не одна, а с незнакомой ему пациенткой, то он, извинившись перед Олениной, отвел Ларису Николаевну в сторонку и шепнул ей на ухо, буквально, следующее:

— Сегодня под утро к нам доставили тело мертвого инопланетянина.

Он сейчас в подвале, в первом боксе, под охраной четырех товарищей в штатском. Чуем, погоны у них под пиджачками, навскидку — майорские, не ниже. Завтра его отправят спецрейсом в Москву. Если хочешь на него посмотреть, приходи сегодня ночью к 12-ти часам. Начнется мое дежурство, и я все устрою… Лариса Николаевна подумала, что бывший однокурсник пытается ее, что называется, «склеить», и для этого придумал столь оригинальный предлог. Поэтому, не подавая вида, она обещала на свидание прийти, если, конечно, сможет перебороть сон. Ни в какого инопланетянина она, разумеется, не поверила, ровно, как и в военных, которые его охраняют. Вернувшись в общество Олениной, Лариса Николаевна объяснила ей, что врач, который к ним подходил — ее бывший однокурсник, когда-то неровно дышавший в ее сторону. Светлана Викторовна понимающе кивнула головой и предложила пройти в ее апартаменты, которые располагались в главном больничном корпусе. Палата Олениной была одноместной, но светлой и довольно просторной. В ней имелись в наличии все удобства, а также телефон, телевизор и холодильник. Кроме этих предметов бытовой техники Лариса Николаевна заметила импортный видеомагнитофон и магнитолу. На полу возле койки валялись видеокассеты, книги и глянцевые журналы на иностранных языках. Порывшись в сумочке, Оленина нашла визитку, на которой были указаны ее фамилия, имя, отчество и номер телефона, по которому Лариса Николаевна должна была позвонить по приезду в Москву. Сразу предупредила, что по указанному номеру телефона ей ответит автоответчик, после чего она должна будет сообщить номер телефона гостиницы или частной квартиры, где она остановится. В самое ближайшее время, — обещала она, — с ней свяжутся и укажут место и время встречи люди, имеющие официальные полномочия сообщить ей интересующие ее сведения о гражданине Павлове. Лариса Николаевна искренне ее поблагодарила, и собралась было выйти, как Оленина, неожиданно, принесла ей свои извинения за то, что ее «немного облапила».

— Месяц уже, как без мужика, крыша поехала — объяснила она свое несоветское поведение.

— Какие проблемы?! — воскликнула Лариса Николаевна, и, подойдя к ней поближе, шепнула на ухо:

— Весь мужской персонал ЦКБ в твоем распоряжении. У меня среди них столько знакомых, что стоит мне только намекнуть… После ее слов Оленина зарделась, как гимназистка, и призналась, что ненастоящие мужики ей не нужны. С функциями, на которые они способны, по ее мнению, гораздо лучше справляются вибраторы и фаллоимитаторы. Лариса Николаевна все поняла правильно. Она поцеловала Оленину в губы и взяла ее руку в свою. А затем, немного смущаясь, положила себе на грудь.

2 августа 1978 г. Лариса Николаевна прилетела в Москву, чтобы провести в столице свой двухнедельный отпуск. В аэропорту Домодедово ее встретил Сергей Васильевич Павлов, который отвез ее на улицу Теплый Стан и представил своему отцу Василию Дмитриевичу Павлову. Разумеется, не только как внучку членкора Академии медицинских наук СССР Т.И.Добронравовой, но и как многолетнюю тайную любовь их безвестно отсутствующего сына и брата Дмитрия. Василий Дмитриевич принял гостью-сибирячку очень радушно и предложил ей занять комнату, в которой она, хотя и ненадолго, уже когда-то останавливалась. Очутившись в окружении вещей, сохранивших память о Дмитрии Павлове, Лариса Николаевна была так растрогана, что встала на колени и искренне помолилась за здравие, благополучие и скорое его возвращение. После этого она решительно подошла к стоявшему на тумбочке возле кровати телефону и набрала номер, указанный в визитке Светланы Викторовны Олениной. Как ее и предупреждали, на другом конце провода включился автоответчик. Лариса Николаевна сообщила о своем приезде и назвала номер телефона квартиры, в которой она остановилась, а также почтовый адрес и ФИО ее хозяина. Старший лейтенант госбезопасности Оленина отреагировала на ее звонок очень оперативно, назначив на следующий день после ее приезда в Москву, неофициальную, как она сказала, встречу «с одним высокопоставленным товарищем с Лубянки». Встреча должна была состояться в 15.00 на аллее у Пионерских (Патриарших) прудов. Лариса Николаевна прибыла на место встречи одна и с большим запасом времени. Она уже устала прогуливаться и присела на садовую скамейку рядом с мужчиной атлетического телосложения в дорогом заграничном костюме, который даже не обратил на нее внимания, так как читал какую-то многополосную иностранную газету. В этот момент мимо нее прошла темноволосая женщина, одетая в сари и похожая на индианку. Пройдя несколько шагов, индианка вернулась и, подойдя к Ларисе Николаевне, обратилась к ней на хинди, приветствуя и желая здоровья и благополучия. Лариса Николаевна ответила ей аналогичным образом, и только по голосу догадалась, с кем она разговаривает.