День помощи - Андрей Завадский

– Чертовы политики, готовы лезть во все щели, а гибнуть там предстоит, как обычно, простым американским парням, – помотал головой Джеймс Роско. Начальник штаба не горел желанием попасть на войну и видеть каждый день, как отправляются домой его бойцы в пластиковых мешках. – Армия нужна не для того, чтобы воевать, черт знает где, а для защиты своей страны, а нам никто не угрожает вторжением уже много лет. Мне порой кажется, что в Белом Доме просто всех замучила скука, вот они и развлекаются, посылая нас умирать.

– Да, неплохая игра в солдатики, Джим, как раз для убеленных сединами мастеров политических интриг, – задумчиво кивнул Хоуп, затем встрепенувшись и сказав уже совсем другим тоном: – Отставить разговоры, полковник! Не наше дело обсуждать приказы. Мы должны исполнять их в точности и наилучшим образом, пусть даже решения наших политиков ошибочны. Я тоже не хочу видеть, как гибнут мои солдаты, но если придется вступить в бой, мы должны сделать все для победы, так и только так, полковник!

Американские солдаты быстро и четко готовились сами и готовили свою технику к длительному путешествию по европейскому материку. Через территорию Германии, Австрии и затем Румынии им предстояло добираться до черноморского побережья Болгарии, откуда, скорее всего, путь их продолжится уже по морю. Никто не знал точно, куда их перебрасывают, и главное, зачем, но у всех без исключения возникали не самые приятные мысли. Одно дело показывать доблесть и выучку на обычных маневрах, и совсем другое, демонстрировать те же навыки в настоящем бою, когда любая ошибка может стоить множество жизней. Но они были солдатами, и не привыкли слишком много думать о таких вещах, свято веря в мудрость командиров, особенно, генерала Хоупа.

А в далекой России, в той ее части, что была известна с некоторых пор всему миру, то есть в Чечне, тоже собрались офицеры, обсуждая планы. Совещание, на которое прибыл командующий Северокавказским военным округом, происходило в Ханкале, прямо на аэродроме, куда генерала армии Пахомова доставил транспортный вертолет Ми-8.

– "Духи" проявляют повышенную активность, – докладывал Виктор Молотов. Начальник штаба группировки российских войск в Чечне говорил быстро и четко, пользуясь большой картой, висевшей на подсвеченой люминесцентными лампами стене. – За последнюю неделю совершили не менее одиннадцати нападений на наши посты и пограничные заставы в южной части Чечни. Они отлично ориентируются в горах, поскольку имеют не только проводников из местных, но также отличные средства связи, приборы ночного видения, еще много всяких технических штук, а также исключительно точные карты, не иначе, подарок заморских спонсоров.

– У нас тоже есть специально обученные для действия в горах подразделения, – пожал плечами Пахомов. – Черт побери, мы сами можем отыметь боевиков!

Командующий устал от перелета, к тому же у него внезапно разболелась голова, и сейчас генерал с трудом сдерживался, слушая жалобы своих подчиненных. Из штаба округа в Ростове-на-Дону Ан-12 доставил его в Моздок, на ближайший аэродром, способный принимать тяжелые транспортные самолеты, а уже оттуда, воспользовавшись вертолетом. Пахомов прибыл в Ханкалу, прямо на территории авиабазы устроив совещание.

На импровизированном совещании присутствовало все командование группировки федеральных сил в Чечне, а также несколько офицеров из штаба округа, сопровождавших своего командующего в поездке на Кавказ. Неожиданно стало известно, что президент России, по пути из Турции намерен лично встретиться с находящимися в Чечне солдатами и офицерами, заодно побывав и в расположении передислоцированных сюда из других военных округов соединений, размещенных на юге России в ответ на появления в Грузии американцев. Не желая ударить в грязь лицом перед Верховным главнокомандующим, Пахомов, бросив все ранее запланированные дела, и вылетел на Кавказ, чтобы на месте провести профилактическую работу, оценив опытным взглядом, можно ли пускать сюда самого президента.

– Среди боевиком немало уроженцев этих краев, для которых горы – дом родной, а бойцы наших горных бригад просто прошли специальный курс подготовки, а это не одно и то же, – возразил генерал-майор Буров, вступившись за своего подчиненного. – Невозможно просто научить чувствовать горы, поэтому мы изначально оказываемся в худшем положении. "Духи" здесь, как дома, а наши десантники себя все равно чувствуют гостями, тем более, местное население все же чаще поможет своим соотечественникам, чем нам, русским.

– Группы боевиков, обычно до двух десятков человек, приходят из Грузии, атакуют ближайшие военные объекты федеральных сил, и, до подхода подкреплений, уходят обратно через границу, – продолжал Молотов. – Преследовать их мы не можем, поскольку существует приказ, строжайше запрещающий пересекать границу. Также мы не можем использовать численное превосходство, не зная точно, где и когда появятся "духи", и потому, не имея возможности сосредоточить там достаточные силы для их окружения. Разведка поставлена плохо, мы иногда получаем информацию о намерениях боевиков, когда они уже успели напасть на наши посты и спокойно скрыться, сделав свое дело.

– И еще одна проблема, возникшая сравнительно недавно, – добавил сам Буров. – Атакованные подразделения, как и полагается, вызывают авиацию для поддержки, но штурмовики с баз в Моздоке и Буденновске, а это ближайшие авиабазы, прилетают слишком поздно. Боевики знают подлетное время, и успевают убраться подальше, укрывшись в пещерах. Вертолеты же, базирующиеся здесь, в Ханкале, и в грозненском аэропорту, во-первых, тоже довольно долго летят, а во-вторых, имеют все же меньшую полезную нагрузку. К тому же сейчас весна, погодные условия не лучшие, особенно в горах, и действия авиации затруднены. Мы уже потеряли один штурмовик Су-25, пилот которого врезался в гору в условиях низкой облачности. У нас до сих пор используется техника двадцатилетней давности, не оснащенная всем необходимым для действия в существующих условиях.

– Мы оказались в той же ситуации, в которой были американцы во время войны во Вьетнаме, – добавил начальник разведки округа, сопровождавший Пахомова в этой поездке. – Тогда современные реактивные машины, которым нужна была длинная взлетная полоса с качественным покрытием, не успевали к месту боя, когда их вызывали наземные силы. А вот считавшийся устаревшим штурмовик "Скайредер" с поршневым мотором и простым оборудованием мог применяться с не самых лучших аэродромов, размещаясь ближе к району боев. Американцы тогда специально даже создали самолет "Бронко", легкую двухмоторную машину с вооружением всего из четырех пулеметов, способную взлетать и садиться на обычное поле.

– К чему вы это, товарищ полковник? – мрачно взглянул на Горлицкого командующий округом. – Мы не станем разрабатывать специальные самолеты для Чечни. В Афгане обходились тем, что есть, и теперь, надеюсь, справимся.

– Это и не нужно, – подал плечами начальник разведки. – Просто нужно обеспечить базирование хотя бы нескольких штурмовиков здесь или в Грозном, чтобы наши подразделения на границе могли получать поддержу с воздуха быстрее. Да и прикрытие вертолетов с десантом усилится. У чеченцев еще есть в заначке ПЗРК, в том числе "Иглы" и "Стингеры". "Грачи" очень живучи, даже старые машины имеют полный комплекс активных и пассивных средств защиты, и, отвлекая на себя ракеты, они обеспечат безопасность десантников.

– И хотелось бы, товарищ генерал армии, получить более современные машины, – встрял в диалог Буров. – У нас только старые самолеты, мало того, что оснащенные простейшими системами, и пригодные только для использования днем, в хорошую погоду, так еще и изношенные до предела. Я сам слышал, что в Моздоке техники сами разобрали один Су-25, чтобы достать запчасти для других машин. Натуральный каннибализм! Нам все говорят о том, что армия получает новую технику, только вот до Чечни, почему-то она не доходит. Я понимаю, выгоднее продавать лучшее оружие всяким черномазым, типа иранцев и прочих разных арабов, но пора все же и о себе подумать!

Буров не стеснялся в выражениях, пытаясь выплеснуть на своего начальника давно копившееся раздражение. И его понимали все, кто собрался здесь, в том числе и сам командующий военным округом. Только поддержать своего подчиненного генералу не позволяла субординация.

– Не нам обсуждать внешнюю политику государства, – отрезал недовольный тем, какое направление принял этот разговор, Пахомов. – Вообще, не дело военных лезть в политику. Так или иначе, нужно поддерживать союзников за рубежом, это нормально. – Не мог командующий поддержать своих офицеров в таких крамольных речах, просто потому, что не положено. А уж что думал на самом деле Пахомов обо всем этом, оставалось на его совести.

– Да поддерживайте, кто ж не дает-то, – усмехнулся Буров, понимая, что движет его командиром, и не желая спорить дальше. – Только о нас бы почаще вспоминали, а то воюем старьем, которое еще ввод советских войск в Афганистан помнит, ей-богу.