День помощи - Андрей Завадский

– Конечно, Реджинальд, отдыхай, пока есть возможность, – подтвердил Бейл. – Скоро, думаю, наступят горячие деньки, так что используй любую возможность набраться сил. А я пока займусь кое-какими приготовлениями.

Попрощавшись с главой АНБ, заместитель директора ЦРУ несколько минут провел в одиночестве, еще раз перечитав донесения из Берлина. Да, все шло именно так, как и задумывалось, и что самое главное, практически без вмешательства извне. Еще раз удивившись, как же легко предугадать поступки людей, особенно наделенных большой властью, Бейл нажал кнопку селектора:

– Пригласите ко мне Келлера, и побыстрее, – дождавшись утвердительного ответа секретаря, Натан отключился, ожидая, когда явится его подчиненный. Обычно приказы заместителя Крамера исполняли даже быстрее, чем распоряжения самого директора, так было и на этот раз.

Через несколько минут дверь распахнулась, впуская в кабинет Бейла посетителя. Он появился так быстро, что Натан не успел соскучиться.

– Сэр, вызывали? – невысокий плотный афроамериканец, Марк Келлер, был главной отдела технической разведки, отвечавшего за сеть разведывательных спутников, принадлежащих ЦРУ.

– Марк, я хочу, чтобы вы немедленно приступили к операции "Небесный глаз", – произнес Бейл.

– Сэр, вы же знаете, для этого мне нужен приказ директора, – пожал плечами Келлер.

– Крамера нет на месте, и он просил меня отдать такой приказ, – отмахнулся Бейл, будто раздосадованный тем, какими бюрократами стали его подчиненные. – Неужели для вас так важна какая-то бумажка с подписью, Марк?

– Нет, сэр, конечно, нет! – Бейл пользовался у подчиненных большим авторитетом, чем выдвиженец Крамер, ранее вовсе не имевший отношения к разведке, и Келлер поспешил загладить свою вину: – Операцию провести в полном масштабе?

– Разумеется, – кивнул Бейл. – И чем быстрее она начнется, тем лучше.

– Слушаюсь, сэр, – глава отдела технической разведки сделал попытку вытянуться по стойке смирно. – Считайте, она уже началась.

Бейл удовлетворенно кивнул. Через считанные часы будут изменены орбиты десятков спутников, траектории которых теперь пройдут над территорией России. Часть стран, наблюдение за которыми ведется из космоса, окажется теперь невидимой с орбиты, зато Россия будет просматриваться от Калининграда до Урала.

– Ступайте, Марк, – кивком Бейл велел подчиненному покинуть его. – Надеюсь, вы и ваши люди не подведут меня и все сделают по высшему классу, как, впрочем, и всегда.

Еще один камешек лег в основание того, что посвященные называли коротко – "Иерихон".

Глава 4

Небо и земля

Париж, Франция – Москва, Россия – Штутгарт, ФРГ – Ханкала, Чечня, Россия – Кольский полуостров, Россия

12-13 мая

– Не нужно уступать без боя, – уверенно произнес Швецов, исподлобья уставившись в висящий на стене монитор. – Они считают, что мы одумаемся, испугавшись портить отношения с половиной Европы, а я полагаю, одуматься должны они, вспомнив, что через неделю вовсе лишатся нашего газа. Когда встанут их заводы и электростанции, тогда и посмотрим, чья возьмет.

Алексей хищно усмехнулся, вспомнив панику, охватившую европейцев несколько лет назад, когда украинцы, желая привлечь внимание к своей маленькой, но гордой стране, отказались пропуска транзитом русский газ. Правда, и тогда все обвинения европейцев почему-то были адресованы Москве.

Президент России находился над кавказским хребтом, на борту своего лайнера, уносившего главу государства прочь от турецкой столицы. Известие о том, что переговоры Захарова с европейцами завершились неудачей, застало Алексея в аэропорту, и, едва аэробус оторвался от земли, он немедленно приказал начать видеоконференцию с главой "Росэнергии", также соединившись и с премьер-министром. Швецов хотел с пользой распорядиться временем, которое так и так пришлось бы затратить на перелет в Россию.

Вести из Германии не были радужными, но Алексей все равно не переставал верить в успех. В любом случае теперь отступать было нельзя, чтобы не потерять лицо окончательно. Но для отставного полковника было не в новинку сражаться до конца, даже без надежды на победу.

– Нужно ли такое упорство, Алексей Игоревич? – Аркадий Самойлов, находившийся в Москве, и видимый президентом на втором мониторе, как всегда, осторожничал. – Мало кто на Западе сочтет наше поведение нормальным. Условия контракта были обсуждены, и нам не стоит столь резко и неожиданно требовать их изменения. Я думаю, Вадим Георгиевич должен на следующей встрече с нашими покупателями снять предъявленные им требования и быстро подписать документы.

Вадим Захаров быстро, буквально в трех словах, описал сложившуюся ситуацию, добавив собственные впечатления к направленному одновременно в Москву и Анкару, где был в тот момент президент России, отчету. Это заняло считанные минуты, а вот обсуждение обстановки и принятие решения оказалось делом не быстрым.

– Я очень рад, Алексей Игоревич, что вы сумели сдержать свою гордость, согласившись принять предложение американского президента, – продолжал премьер-министр, словно не замечая, как морщится при его словах Швецов. – Не стоит ли и сейчас проявить благоразумие, пока забыв про великодержавные амбиции? Таким путем уважение к своей стране все равно заработать крайне сложно, если выражаться предельно мягко.

– Мы продаем им свое достояние, то, что принадлежит не мне и не вам, а всему нашем народу, каждому, кто живет на русской земле, – жестко возразил Швецов, которого осторожность премьера начала раздражать. – А те доллары и евро, что дадут нам взамен европейцы, не помогут ни обогреть дома этих людей, ни накормить их. Технологии, которые мы хотим получить, останутся и у их нынешних обладателей, газ же, который мы перекачаем в Европу, конечен. Они ничего не лишатся, предав нам некоторые лицензии, тем более, я действительно не хочу создавать конкуренцию европейским производителям, благо и на внутреннем рынке страны существует дефицит очень и очень многого. Нет, нужно стоять на своем, и тогда европейцы быстро пойдут на попятную. Они знают, чем им грозит прекращение поставок газа, особенно сейчас, когда арабы, не довольствуясь одними американцами, могут ввести эмбарго и против их союзников.

– Это самый настоящий шантаж, – заметил Самойлов. – И мы будем выглядеть перед лицом мирового сообщества не лучшим образом.

– Нас и так не считают равными партнерами, разве вы еще не поняли, Аркадий Петрович? – удивленно усмехнулся президент. – Нашему имиджу ситуация с поставками газа не угрожает, просто иностранцы убедятся в том, что мы именно такие, какими нас представляют. И мне плевать на общественное мнение. Если уж приходится чего-то лишать своих сограждан, то нужно компенсировать им это. Короче, Вадим, – обратился Швецов к слушавшему перепалку президента и премьер-министра Захарову, – действуй, как решили в Москве. Они отступят, я уверен, никуда не денутся. Я знаю, каким жестким ты можешь быть, если нужно, – Алексей ухмыльнулся, вспомнив что-то из прошлого, – так уж постарайся сейчас.

Расставшись с президентом США, Алексей не сразу покинул Турцию. Воспользовавшись случаем, он встретился затем с премьер-министром и президентом этой страны, обсудив некоторые малозначительные вопросы. Фактически, это была уже часть церемониала, отнявшая, однако немало времени. И потому, когда самолет Швецова еще только пролетал над пронзающими облака пиками Кавказских гор, Джозеф Мердок в Версале уже встречался с президентом Франции и председателем Евросовета. И одной из важнейших тем этой встречи стала ситуация с русским газом, в которой европейцы надеялись на поддержку своего могущественного союзника.

– Не думаю, Жак, что необходимо разговаривать с русскими в таком тоне, – Мердок, грея в руке фужер красного вина, говорил нарочито неторопливо, расслабленно. Встреча с французским лидером происходила в неформальной обстановке, без прессы и вообще без посторонних, кроме переводчика. – Я уверен, с их правительством можно договориться, можно найти компромисс. Со Швецовым я встречался менее суток назад, и он произвел на меня впечатление здравомыслящего человека, с которым можно иметь дело.

– Но Захаров, глава "Росэнегрии", действует как раз по приказу того же Швецова, – вместо президента Франции Жака Сарти ответил глава Евросовета. Алехандро Лопес, несмотря на способствующую расслаблению обстановку, был нервным, двигался резко, словно торопился куда-то, и в разговоре едва не срывался на крик. – Эта фирма, государственная корпорация, стала монополистом на рынке газа, в ее руках, в руках Захарова – не только добывающие мощности, но и все трубопроводы. И это человек Швецова, его помощник, правая рука.

Правый глаз Лопеса при этих словах начал заметно подергиваться, на что Мердок только неодобрительно покачал головой. За годы работы адвокатом, когда выступать в суде приходилось едва ли не каждый день, американский президент научился скрывать истинные эмоции, став незаурядным актером, и потому отрицательно относился к людям, таким мастерством не обладающим.