Ночная смена - Dok

Они потому вызываются — говорил дед — что понятия не имеют, на что идут. Потому и погибают, и дело заваливают, что не готовы они к тому, что их ждет. Приказ исполнять надо точно, а лезть куда не звали — глупость. Так что по завету деда добровольцем не полезу, хотя ребята вы симпатичные. Вот прикажут — тогда дело другое.

— Ясно.

— Тут еще деталька в пейзаж — сын и сосед. Мне сейчас нужно будет из шкуры вывернуться, а медикам потрафить. Денег уже никто не возьмет — а что им нужно — черт их знает. И пока сына на ноги не поставят — вы уж ребята, не взыщите — а я весь в распоряжении больницы. На это время — «Я — раб лампы». Такие дела. Кстати, Доктор — а что им там может пригодиться — может мы бы и поглядели по дороге-то? Чтоб не с пустыми руками ехать?

— Ну, откуда я знаю, что им там может быть нужно?

— Эээ, Доктор, нехорошо так по-детски хитрить. Я ведь и у братца вашего узнавал и у ребят из команды — есть у вас с больничными зацепки, завязки и кореша ваши там работают — в немалых креслах сидя. Я — человек памятливый и благодарный, так что не сомневайтесь. И Мишку таким же воспитал. И к слову — спасибо за то, что все путем сделали — и эвакуировали, и на стол без проволочек…

— Так я и не хитрю. Знакомые там есть, не отказываюсь, а вот насчет моего всесилия и всезнания — это через край хватануто. Серьезно — понятия не имею, что им там надо — может компьютерный томограф, а может простыней новых…

— Компьютерный томограф мы не потянем. Здоровый больно. И демонтировать небось спецы особые должны?

— И монтировать, и эксплуатировать. Это я так — для примера.

— А может — позвоните?

— Ну, позвонить — то почему и не позвонить… Попробую.

Проба проходит неудачно — удается дозвониться только до секретарши и она объясняет, что сейчас «такое творится, такое творится, что из врачей позвать некого.»

Ясно, что она со своей колокольни просит привезти ксерокс и канцбум принадлежностей. Семен Семеныч загорается насчет и этого заказа, но загорается ненадолго — пока не объясняю, что как раз с канцбумом в Кронштадте все в порядке — офисы там были, а вот офисная деятельность пока закончилась и, наверное, — на большой срок.

Саша, оторвавшись от «Длинного Уха», командует:

— Мы на КАД, Доктор с камерой — в головной УАЗ, к нам на замену — Ильяс.

— А остальные куда?

— Будучи в прямой видимости посмотрят, что у комплекса заправок и гипермаркетов внизу на Таллинском шоссе. Все примазавшиеся остаются с нами.

Ишь, заговорил репродуктором…

Выбираюсь с камерой, вприпрыжку бегу к УАЗу. Американец попер куда-то по развязке — явно вопреки знакам. За ним дисциплинированно — Жип Широкий, «Хонда» Бистрема, «Форд» его знакомца. Тонированная девятка остается на месте.

Забираюсь в УАЗ. После кабины американца как-то очень тесно и холодно.

Следом за нами идет милицейский рыдван, потом внезапно увязывается и девятка.

— Xe. Чую всеми фибрами организма — увидим мы сегодня незабываемый балаган! Весь вечер на манеже — девятка с двумя укатайками! — ядовито говорит Николаич.

— Вы им приказали ехать наверх?

— А то ж! И был послан, просто так, без затей…

— И стерпели?

— Не вечер еще. Да хрен с ним, мудилой. Этот завод снимать пожалуй стоит — он был на последнем издыхании, а забор качественный. Получается так, что временную базу можно поставить случчего, тут удобно.

— А что тут выпускали?

— Электронику всякую. Но не заладилось, прогорели. Людей выставили за ворота, ворота заперли, так что и чистить тут скорее всего немного придется, тьфу, тьфу, тьфу… Ага, наши вышли на позицию, нас прикрыли…

Жужжит «Длинное Ухо». У Николаича не слышно толком, что ему говорят, не как у Саши. Но он, выслушав, сам информирует:

— Шлиппенбах предупредил — тут где-то рядом звероферма, так что ежели увидите зверюшку типа хорька или еще чего меховое — бойтесь. Завод сняли?

— Снял, потом неплохо бы еще с КАД с другого ракурса.

— Не вопрос. Теперь слева — «К-раута», строймаркет, инструменты… А немного народу, смотри-ка, я думал тут сотни будут пастись. И машин мало.

— Да похоже у них вообще двери закрыты — а эти зомби скорее всего из этого завала автомобилей, что у КАДа…

— Вполне возможно. Вон слева — вообще в рубашке стоит…

— Ну, так что тут особенно-то покупать.

В этот момент девятка по-цыгански — с дымом и прокрутом колес проскакивает мимо нас и фитилит вперед.

— Да, не заскучаем… Определенно…

— Это он куда ломанул?

— В Макдональдс? Точно, туда!

— Пописать или покушать?

— По нему судя — покушать. Нехай гнилья нажрется.

— Ну почему сразу гнилья. У них может только шпинат подвял.

— То есть как?

— Макдональдс, да и другие амерские рестораны для третьего мира славны огромным количеством всякой химии в еде. И консервантов там невиданно — поэтому еда долго не портится. Голландцы и немцы на эту тему эксперименты ставили — простенько и со вкусом — гамбургеры и картошка фри из разных заведений были положены в закрытые банки. Гамбургеры из Макдональдса не портились три недели, картошка-фри — четыре. Немецкая же продукция с голландской испортилась как и полагается — за несколько дней. В полный хлам.

— Что, действительно это правда?

— Правдее некуда — а наш клоун уже обратно выходит.

— Действительно — дуракам везет. Ишь, в двух руках тащит.

Николаич подруливает к девятке, куда «риальный патсан» складывает пакеты со жратвой из Мака.

— Во, учитесь, пока жив! Во, как надо — быро и четко! Эти дохлые даже не чухнулись — а я их обнес в момент, конкретно! Ну, короче там и вам хватит, если не зассыте.

— Сколько там мертвых?

— А, с десяток! Я и лавэ взял — во!

— Круто. К слову у тебя за спиной как раз кассирша.

Патсан не успевает повернуть голову — из второго УАЗа щелкает одиночный, и вышедшая из дверей Мака девчонка в сильно рваной и грязной форме этого ресторанчика, резко контрастирующей веселенькой жизнерадостной расцветкой с искаженным и восково-желтым лицом, валится на бок.

— Херня! Ей без мазы! — самодовольно заявляет патсан.

— Ага — соглашается Николаич. — Но за лавэ лучше в «Хонду» заехать.

— Короче, я сам знаю, блин, что мне делать, усек, папаша?

— Нет проблем — опять же спокойно говорит Николаич.

И провожает взглядом патсана, покатившего как раз в салон «Хонды».

— Вот за что люблю этих кретинов — не жалко будет, если что… — задумчиво замечает Старшой.

— Дегенерейшен некст… Будем в ресторан заходить?

— А кока-кола у них портится?