Нити зла - Крис Вудинг

Кайку удивляло, что такое огромное пространство пустует, но потом она решила, что это не монастырь и не крепость. Ткачей в этой шахте интересовала одна вещь: колдовской камень. А он погребен очень, очень глубоко под землей. Коридорам и пещерам требовалось найти какое-то применение. Ткачам нужно было где-то размещать огромные запасы еды для своей армии, селиться самим, расселять гольнери и Погонщиков, добывать топливо для печей и поддерживать работу всех этих штуковин — но даже для этого им понадобилась лишь малая часть подземелий. А когда войска двинулись на север и на восток, шахта и вовсе опустела.

Но откуда берутся черви-погонщики? Ответ на свой вопрос Кайку нашла на ферме.

Они вошли в пещеру и оказались на металлической галерее, скрытой в тенях, — ржавые мостки, привинченные к стене, чтобы можно было пройти аз одного отверстия в стене в другое, не больше. Широкий потолок низко нависал над ними. Пещеру освещали газовые факелы, между которыми змеились металлические штуки, похожие на веревки. Незваные гости присели на корточки и посмотрели вниз. Линии скул, предплечья и колени свет делал нежно-янтарными.

На дне пещеры, как живой ковер, копошилась черная масса. Тошнотворное зрелище сопровождал постоянный чавкающий звук. Черви-погонщики. Тысячи тысяч. Над склизкой массой возвышались земляные насыпи, расположенные с присущей ткачам хаотичностью. По ним бродили десятки гольнери, которые время от времени разбрасывали какой-то порошок — корм для червей — и обливали их водой. Но по земляным насыпям ходили не только гольнери. По пещере прохаживались Связники, за ними скакали воркуны. Твари нежно ворковали и следовали за своими хозяевами по пятам, как преданные псы.

Факелы отбрасывали на влажные спинки червей отблески — тысячи отраженных полумесяцев мерцали, будто маслянистое море на закате.

— О боги… — выдохнула завороженная Кайку.

Они с Тсатой смотрели и смотрели и вскоре заметили, что на дне пещеры не только черви. Обследовав убитых искаженных, Кайку и Тсата выяснили, что черви почти неотличимы один от другого, их единственные черты — это круглый беззубый рот, обрамленный маленькими бугорками, и выделительное отверстие с другой стороны тела. Эти создания вырабатывали особую кислотную слюну, которая позволяла им проникать под кожу жертв, где они и закреплялись, выпуская из бугорков сотни тончайших усиков. Тсата обнаружил это, когда пытался вынуть одного червя из тела мертвого хозяина и ему это не удалось: плотная сеть тонких нитей накрепко пришила его к искаженному. Непонятно, как это происходило, но результат внедрения оставался очевидным: черви подчиняли себе волю хозяина, которая, в свою очередь, находилась во власти Погонщиков.

Теперь Кайку и Тсата увидели и других существ — несколько узких и плоских тварей с короткими хвостами. В воздухе над каждым вилось облачко тонких волосков. Волоски эти то и дело поглаживали червей, которые теснились вокруг. Черви рядом с ними вели себя, как поросята возле свиноматки: они суетились и отталкивали друг друга, чтобы подобраться поближе.

Был еще третий тип существ — похожие на личинки твари длиной два-три фута, с ядовито-оранжевыми пятнами на блестящей спине. Они напоминали мешки с завязкой-веревкой, только из плоти, — утроба со сфинктером. Некоторые из них были жирными, крупными, тогда как другие казались изможденными и изголодавшимися. Тсата указал на тонких и плоских существ, которые вползали в рот жирным тварям, но не трогали худых. Они забирались прямо внутрь, очень глубоко, а потом существа отрыгивали их вместе с желчью. Кайку заметила другое явление: одна из самых худых «личинок» выплюнула копошащуюся кучу крохотных червей, которые тут же направились на поиски пищи, что рассевали гольнери.

Некоторое время Кайку и Тсата сидели, затаившись в тени, и наблюдали. Потом ткиурати тихо проговорил:

— Я понял. Три пола.

Кайку посмотрела на него с недоумением.

— У нас в Охамбе есть похожие существа. Смотри, что происходит. Черви Погонщиков — самцы. Те длинные существа — самки. Самцы стараются их осеменить. Третий пол — это просто матка. Самки заползают внутрь и откладывают оплодотворенные яйца. Они вызревают внутри, питаясь соками матки, поэтому по мере развития беременности матка истончается. Потом они отрыгивают личинок, каждая из которых развивается в самку, самца или матку, и цикл продолжается.

Кайку хлопала ресницами. Она никогда не слышала о подобном. Хотя эти твари, вероятно, сарамирские. Какой-то неописанный вид, извращенный до неузнаваемости колдовскими камнями? Или они всегда были такими, прятались в неизведанных горах, пока десятки или сотни лет назад их не нашли ткущие Узор?

— Думаю, самки каким-то образом поддерживают связь с самцами, — предположил Тсата. — Что-то вроде коллективного разума, как в улье, только «пчел-маток» много. А самцы — как трутни.

В дальнейших объяснениях Кайку не нуждалась. Она уже поняла, как это все работает: самцы забираются на спящих животных или искаженных, проникают в их плоть и берут их под контроль, превращая в рабов. Самцы и матки кажутся вполне примитивными существами, но самки ведут себя очень осмысленно. Самцы просто устанавливают связь с самками, и именно самки управляют порабощенными существами. Для колонии не найти лучшей защиты, чем крупные и надежные носители. И лучшего источника пищи: сами-то черви физически беспомощны. Кайку подивилась пугающей изобретательности этих паразитов.

Но теперь Связники контролируют самцов. Как им это удалось? Не через Узор, это точно. Узнать это — жизненно необходимо. Ведь нужно разорвать эти узы…

Кайку очнулась от своих мыслей, когда снизу раздался вибрирующий визг, поднявшись до такой высоты, что резало в ушах. К нему присоединился еще один, потом еще и еще. Все воркуны смотрели в то место, где прятались Кайку и Тсата, и Связники обратили свои бледные неживые лица в эту же сторону.

— Они нас увидели! — прошипела Кайку, слишком поздно вспомнив, что воркунам и вовсе не нужно видеть, темнота не помеха для их акустической системы ориентирования.

— Пора смываться, — пробормотал Тсата, и они побежали.

Оба решили бежать не назад, а вперед, выбрав незнакомые ходы, а не пещеры, которые уже миновали. Они промчались по лязгающему под ногами мосту и бросились в тоннель на дальней стороне. Пронзительные трели воркунов раздавались со всех сторон. Поднялась тревога.

— Держи! — Тсата швырнул Кайку мешок с взрывчаткой. Кайку охнула от такого грубого обращения с опасным веществом.

Они бежали по голому, безликому коридору, освещенному редкими факелами в металлических скобах. Многие из них уже потухли. Газовые факелы горели только в просторных пещерах и там, где обычные не в состоянии разогнать тьму. Тени плясали на неровных камнях круглых стен. Это была лавовая трубка — напоминание о некоем древнем катаклизме. Тсата бежал впереди. Кайку заметила, что он выхватил свои крюки-потрошители. О боги, как кстати пришлась бы винтовка! Кайку очень плохо управлялась с мечом, но, кроме него, у нее ничего не было. Кроме него… и каны. Вот только если ее использовать, сюда сбегутся ткачи со всей шахты.