Нити зла - Крис Вудинг

Это была ужасающая бойня.

Несколько десятков огневых пушек выстрелили, когда толпа врагов хлынула на дно долины. Разлитое там масло вспыхнуло ярким пламенем. Часть долины превратилась в ад. Все, кто оказался в этом месте, превратились в живые факелы. Воздух наполнила какофония звериных криков. Полыхающие тела извивались и бились в судорогах: поджаривалась плоть и пузырилась кровь.

Двадцать баллист дали залп, выбросив в воздух несвязанные пачки взрывчатки. Она рассыпалась и падала на врагов, разбрызгивая вокруг куски разорванных трупов.

Искаженные заходили к городу с востока, где самые нижние ступени поднимались так, что образовывалась природная стена. Единственную лестницу перекрывали ворога. Лифты, которыми пользовались, чтобы перевозить слишком большие и тяжелые грузы, теперь подняли, так что они оказались вне досягаемости хищников. Сотня стрелков расположилась по краю огромной полукруглой ступени, и они косили искаженных, как траву. Чудовища бросались на стены и на ворота, но стены были слишком высоки, а ворота — слишком крепки. Они не поддавались даже под такой тяжестью. Над долиной поднимались в небо облака дыма: баллисты и пушки выжигали дыры в рядах искаженных. Сверху кружили и хрипло каркали хрящевороны. В какой-то момент враги прорвали южную оборону Провала и хлынули в долину, чтобы погибнуть там.

Но Провал был уже окружен, а искаженные все прибывали и прибывали.

Ткачи со своих позиций вновь попытались вмешаться в игру. Их не заботили потери, которые несла армия. Эти существа не представляли для них никакой ценности. А еще они твердо верили, что любой барьер можно проломить изнутри, если получить контроль над умами защитников.

Но они ошибались. На этот раз их встретили сестры Красного ордена.

Первый контакт стал ловушкой для ткачей. Они вели себя дерзко, потому что привыкли беспрепятственно двигаться в Узоре. Пожалуй, если бы по краю видимости в Узоре не скользили странные, далекие, вечно недосягаемые левиафаны, то ткущие посчитали бы себя единовластными хозяевами сияющего царства. Они обращались с Узором неуклюже и грубо, с помощью масок извращая природу по своему желанию. За собой они оставляли порванные и перепутанные нити. Женщины же были как шелк.

Кайлин и ее сестры следовали вдоль нитей, которые распускали ткачи, до самого источника и расплетали их защиту. Ткачи даже не успевали понять, что происходит. Они спешно возвращались, выстраивали новую оборону, чтобы оттолкнуть своих неведомых врагов, но сестры нападали на них, как пираньи, кусая сразу со всех сторон, уворачивались от ударов и уводили за собой. Здесь распустят узел, там ослабят нитку. Они проникали в самую сердцевину сознания ткущих, чтобы причинить ощутимый физический вред. Кайлин бросалась на врагов и вонзала в них копья, танцевала между волокнами, оставляя после себя только фантомы и эхо, чтобы сбить ткачей с толку. Она обрезала нити, вязала узлы и открывала все пути своим сестрам.

Ткачи в отчаянии латали дыры, которые прорезали сестры, отталкивали их — но тщетно. Сестры работали как единое существо: они без труда общались между собой и объединяли свои усилия. Они знали о том, что и где делает в этой битве каждая. Несколько женщин нападали на неприступные позиции, отвлекая ткачей так, чтобы остальные могли проникнуть в незащищенные точки. Другие изводили врага, посылая по нитям мимолетную, обманчивую дрожь, пока их союзницы плели сети, чтобы ловить ткачей.

Кайлин с вызывающей легкостью избегала цепких щупалец врага, ускользая от них, как угорь. Она жалила безбоязненно: некогда она убила одного из них, и эти — ему не чета. Но она беспокоилась о сестрах, которые не имели такого опыта. Она защищала их от контратак ткачей, закручивая нити и путая их, чтобы замедлить ход волны, если удар ткущего пройдет слишком близко.

Ткачей постиг полный крах. Кайлин так осторожно истончила некоторые места в Узоре, что враги об этом даже не узнали. И по ее команде все сестры нанесли одновременный удар по этим участкам. Узор расступился, открыв зияющие дыры в защите ткачей. Сестры ринулись сквозь эти бреши, прошивая ткань вражеских тел и разрывая связи, что держали волокна вместе. Ткачи завизжали. Пламя охватило их тела. Полдюжины новых погребальных костров, вспыхнувших одновременно по всему полю битвы, дополнили страшную картину.

Но сестры уже использовали свое преимущество внезапного нападения. По меньшей мере двое из убитых ткачей послали в Узор сигналы бедствия. Они пользовались разрозненными, случайно выбранными нитями, и потому этот крик боли не удалось перехватить. Бессловесная мольба о помощи должна была найти их собратьев. И предостеречь.

Над долиной пронеслась почти осязаемая волна возмущения. От того, что появилось нечто, что осмелилось бросить им вызов в Узоре, ткущие пришли в ярость. Гнев и страх охватили их сердца. Потому что они помнили предсмертный вопль главного ткача Виррча: «Остерегайтесь! Остерегайтесь! Женщина в паутине!»

Нити змеились по невидимому царству и искали, искали. Мужчины и женщины, искаженные люди и искаженные звери дрались, сражались и умирали в долине, но битва шла и в царстве вне чувств. Красный орден наконец-то вышел из тени.

На западной окраине Провала частокол трещал под тяжестью трупов, которые громоздились под ним.

Вонь горелого и горящего мяса мешала дышать. Глаза слезились. Номеру попыталась прицелиться, моргнула несколько раз и опустила винтовку. В воздухе висела пелена черного дыма. Летали хлопья обугленной кожи. Искаженные, которые пытались сделать пандусы из собственных трупов, прекратили свои попытки после того, как защитники стали поливать их маслом и поджигать. Но ненадолго. Монстры возобновили атаку, они визжали и выли, объятые пламенем, но продолжали карабкаться. Несколько трупных гор уже почти сравнялись по высоте с частоколом, так что захватчики могли перебраться через него. Они бросались на парапет и падали с другой стороны стены, догорая уже там или напарывались на мечи Либера Драмах. Но они лезли, не переставая, и защитники не успевали добавить масла в огонь там, где это было нужно. Костры уже потухали. И некоторым искаженным удавалось перебраться через стену невредимыми.

Дальше по линии обороны несколько десятков хищников смяли защитников и прорвались на улицы Провала, прежде чем другие успели прикрыть брешь. Войско искаженных, казалось, не интересовал бой на стене — они стремились попасть в сердце города.

Оборона долго не продержится. Номору была уверена в этом, и от этой убежденности мороз продирал по коже.

Она знала, что это из-за Погонщиков. Номору помнила, как в панике метались по каньону обезумевшие звери, когда она подстрелила нескольких Связников. Но Погонщики извлекли урок и теперь держались вне поля зрения, управляя битвой издалека. А стрелять в это пушечное мясо бесполезно — только пули тратить. Нужно достать генералов.