Цареубийца. Маузер Ермакова - Юрий Жук

В свою очередь, будущий Председатель Президиума ВЦИК Я.М. Свердлов, арестованный вместе с Ф.И. Голощекиным, в том же марте 1910 года был выслан в Нарымскую ссылку, откуда ему удалось скрыться уже в июле. Арестованный вновь в Петербурге, Я.М. Свердлов 5 мая 1911 года был вновь сослан в село Нарым, где почти сразу же сумел организовать «Бюро побегов» под руководством ссыльного Бориса Краевского. Как наиболее опасный преступник среди ссыльно-поселенцев, Я.М. Свердлов был переведен в Томский Тюремный Замок, где продолжил свою активную революционную деятельность посредством выражения протеста Томскому губернатору и Томскому Окружному Прокурору по факту нарушения прав заключенных и откуда ему удалось сбежать в декабре этого же года.

Известно также и то, что 4 апреля 1911 года Я.М. Юровский был арестован и ровно месяц провел в томской тюрьме, где в то же самое время находился и Я.М. Свердлов. (Правда, находясь в разных камерах, они не могли общаться.)

Будучи допрошенным 6 и 25 апреля 1911 года, он всячески пытался снять с себя предъявленные ему обвинения по подозрению принадлежности к РСДРП и связанной с этим «противогосударственно-преступной» деятельности, настаивая на том, что лишь желал сменить вид своей коммерческой деятельности, в связи с чем и продал свой часовой бизнес.

Однако не подлежит сомнению, что, попав в поле зрения Охранного отделения, он не случайно решает продать собственное дело, так как не желает дождаться его реквизиции в судебном порядке. Посему, предвидя возможный арест, он отнюдь не случайно передает накануне своих поездок на хранение своей сестре Перле (Пане) 9 единиц хранящегося у него дома оружия (пистолетов и револьверов), принадлежащего местной социал-демократической организации.

Таким образом, ведя в Томске активную революционную работу на протяжении более шести лет, причем, что называется, «без отрыва от собственного дела», Я.М. Юровский постепенно входит в доверие первых лиц партии как надежный исполнитель, способный выполнить любое порученное ему дело.

Будучи арестованным, Я.М. Юровский помещается в Томский Тюремный Замок, откуда выходит на свободу ровно через месяц. Но таковая длилась недолго, так как уже на следующий день он был приглашен в полицейскую часть, где у него вновь отобрали паспорт и, предъявив предписание Тобольского губернатора В.И. Азанчевского-Азанчеева о высылке за пределы Томской губернии, предложили ему самому выбрать место для дальнейшего жительства.

Получив предписание, запрещавшее ему поселение в 64 административных центрах европейской части России, Сибири и Северного Кавказа [65] , Я.М. Юровский, памятуя полученные им как-то рекомендации Я.М. Свердлова, выбирает Екатеринбург, куда он и был доставлен в сопровождении двух чинов полиции и куда немногим позднее прибыла его семья.

Оказавшись в Екатеринбурге, Я.М. Юровский уже 24 мая 1912 года подает прошение на имя товарища министра внутренних дел И.М. Золотарева, в котором просит отменить предписание о своей высылке и разрешить ему возвратиться в Томск [66] . Однако все его старания оказались напрасными, так как таковое было оставлено без ответа.

Смирившись с постигшей неудачей, Я.М. Юровский вновь развивает активную деятельность в области частного предпринимательства. И уже в 1913 году по договоренности с известным на Урале фотографом Н.Н. Введенским он открывает в Екатеринбурге «Фотоателье М.Я. Юровской», специализировавшееся на портретных фотографиях [67] . Располагалось оно на Покровском проспекте в доме № 42 и было зарегистрировано на имя жены Я.М. Юровского – Марии Яковлевны, так как сам он (как лицо, высланное ввиду «вредного направления деятельности») не имел права заниматься каким-либо видом коммерческой деятельности.

А сделать это ему это удалось благодаря знакомству с екатеринбургским ювелиром Б.И. Нехидом, вместе с которым он когда-то обучался часовому делу в магазине Пермана и который, по некоторым сведениям, был обязан Я.М. Юровскому жизнью [68] .

Далее в биографии Я.М. Юровского присутствуют так называемые «белые пятна», так как именно в этот период своей жизни он практически отходит от революционной деятельности, занимаясь исключительно коммерцией. А в качестве оправдания сему факту он впоследствии напишет в автобиографии, что: «В Екатеринбурге до Февральской революции связи с организацией не имел, так как в силу своей работы находился на виду у жандармерии и полиции, куда меня очень часто таскали» , а также то, что: «В Екатеринбурге жандармерия ко мне все время придиралась, требовала сфотографировать заключенных и т. д.» [69] .

В 1915 году Я.М. Юровский во избежание своего принудительного переселения в Чердынский уезд Пермской губернии требует призвать его на военную службу. И это, несмотря на то, что в свое время он был начисто забракован военно-врачебной комиссией в связи с имевшимися у него хроническими заболеваниями: туберкулезом легких, ревматизмом и язвой двенадцатиперстной кишки. Непосредственную помощь в этом деле ему оказал один из членов означенной комиссии – ординатор Екатеринбургского Военного Лазарета К.С. Архипов, дружба с которым будет связывать Я.М. Юровского и после захвата власти большевиками. По его совету Я.М. Юровский записывается в местное Государственное Ополчение, откуда, как пояснил его новый знакомец, ему с его «букетом болезней» не составит труда перевестись в Фельдшерскую Школу, убив тем самым, как говорится, двух зайцев: избежать отправки на фронт и остаться в Екатеринбурге.

Начав таковую в дислоцирующейся в Екатеринбурге 698-й Пешей дружине 56-й бригады 3-го корпуса Государственного Ополчения [70] , Я.М. Юровский по совету К.С. Архипова поступает в Фельдшерскую Школу, по окончании которой он по его же протекции распределяется на должность Фельдшера Хирургического отделения Екатеринбургского лазарета. Причем того самого отделения, которым заведовал доктор К.С. Архипов.

С первых дней Февральской смуты Я.М. Юровский активизирует свои пораженческие настроения. Со свойственной ему энергией он активно включается в революционную борьбу, полностью отдавая себя пропагандистской и организационной работе, в которой зачастую использует самые гнусные и подлые приемы, как, например, кормление больных гнилым мясом с целью вызвать недовольство последних в адрес персонала лазарета.

Из протокола допроса А.И. Белоградского от 22 июля 1919 года:

«Я знал врача Кенсорина Сергеевича Архипова. Он работал в 1916 г. в качестве ординатора в Екатеринбургском местном военном лазарете. Он работал в хирургическом отделении. Я про него могу сказать следующее. Он, как мне известно, не имеет диплома об окончании высшего медицинского учреждения и получил звание врача по Монаршей милости в войну, как лицо, прослушавшее 10 семестров. Он умел и мог работать. Но на нас врачей (я в этом лазарете был старшим врачом, когда там работал Архипов) он производил странное впечатление. Это был резкий, дикий человек. Говорит-говорит и обязательно спорит какую-нибудь дичь. Это был неуравновешенный человек, резкий неврастеник. Он ушел от нас в 1916 г., но куда, я не знаю [71] . По моему мнению, когда началась революция, его не было в Екатеринбурге. Он был где-то на стороне, но где именно, не знаю.