Следствие не закончено - Юрий Лаптев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем более не только в произведениях великих поэтов воспета такого рода лирико-драматическая ситуация, а и в народном творчестве:
Не телок мое страданье,Не привяжешь к колышку,В среду полюбила Ваню,В пятницу — Николушку.
А вообще: пожалуй, ни в одной области человеческих страстей не проявляется столько противоречивости и нарушения торжественных обещаний — «Только смерть разлучит нас!» — как во взаимоотношениях двух любящих сердец.
Ведь и Михаилу Громову не так давно казалось, что, покидая Москву, он жертвует не только семейным благополучием.
— Мишенька, милый! Ну за что нас с тобой так обидела жизнь?!.. Не знаю, как тебе, но мне почему-то казалось…
Хотя «Авдотьюшка» не договорила, что ей казалось, — Михаил тогда чуть не застонал: легко ли перенести такую утрату!
И еще одну, тоже взволновавшую Михаила фразу подарила ему «Авдотьюшка» при последнем свидании:
— Обязательно напиши мне — как и что. До востребования: Москва, Ж-17. И я постараюсь хотя бы на денек выбраться в тот противный Светоград. Приеду на гастроли.
Но только одно и то довольно сдержанное письмо отправил Михаил «до востребования». В первое время было не до того, да и настроение — не то, а потом…
Правда, и Катюша при первой встрече в ресторане привлекла его внимание тем, что чем-то неуловимо напоминала Евдокию Шапо. Хотя и по возрасту, и по внешности, да и по поведению, казалось, ничего общего, а вот поди ж ты!
И еще одно, так сказать, косвенное обстоятельство усилило интерес Михаила к Катюше: почему-то обидным ему показалось, что такая привлекательная девушка общается и, видимо, не только в танцах с парнем, явно ее недостойным. Да и «кудрявого барана» Михаил не мог простить Павлику Пристроеву: все-таки существенную роль в жизни человека может иногда сыграть уязвленное самолюбие.
А тут, как это нередко происходит, случайные встречи помогли.
И особенно последняя.
Правда, впервые в библиотеку Дома культуры Михаил и Ярулла зашли не случайно: литература по электро- и газосварке им понадобилась. Ну, а Катюша уже третий месяц «набирала» в библиотеке трудовой стаж.
И все-таки оба удивились. Хотя ни он, ни она и виду не подали.
— Скажите, девушка, а у вас из современных англичан кто-нибудь в стеллажах обретается? — с таким небрежно-культурненьким вопросом обратился Михаил к библиотекарше.
— А вас кто интересует: Олдридж, Хемингуэй, Фолкнер? Или вообще переводная литература? — спросила Катюша: тоже разбиралась девушка в изящной словесности.
— Не обязательно переводная. Можно и в подлиннике.
— Вы владеете английским?
— А что тут удивительного?
— Он ведь из Московского университета к нам перемахнул, Михаил Иванович. И вообще человек до крайности начитанный, — не без гордости за товарища пояснил Ярулла.
— Ах, да… Я и забыла…
А если учесть, что и предыдущие встречи и особенно когда Михаил вызволил из беды столь милого тогда сердцу девушки Павлика Пристроева, не прошли для Катюши совсем бесследно, то нет ничего удивительного, что знакомство двух молодых людей несколько упрочилось.
Но ведь путь от обыденного знакомства до взаимного влечения иногда измеряется годами. Да и тернист он нередко бывает, как и всякий ведущий к счастью путь. И особенно если чье-то сердце уже занято.
А если — оба?
Однако в дальнейшем выяснилось, что к пылкому отношению Михаила Громова к Евдокии Шапо оказалась применимой унаследованная еще из безнравственного прошлого поговорка «С глаз долой — из сердца вон!».
Другое дело Катюша. Кто из поэтов не воспевал первую любовь чистой и непорочной девушки? Нет такого поэта! И хотя официальной помолвки еще не было, не только молодые люди, но и старшие члены семей Добродеевых и Пристроевых считали Павлика и Катюшу женихом и невестой. Да и все знакомые придерживались мнения, что они «ну просто созданы друг для друга!».
Так что, несмотря на то что посещение Михаилом книгохранилища Дома культуры стало чуть ли не ежедневным, больше того, поскольку Михаил почти всегда появлялся в библиотеке буквально за несколько минут до закрытия и вполне естественно, что ему «приходилось» провожать девушку до дому, — Катюша оставалась непреклонной!
А ведь уже установлено, что ничто так не раздувает пламя любви, как холодный ветер равнодушия.
И вот снова он — способствующий случай.
Правда, в том, что известная актриса Мосэстрады Евдокия Шапо прибыла в Светоград совместно с на диво сработанной парой чечеточников братьев (по сцене) Македонских и поэтом облегченно-эстрадного направления Макаром Заметногым, не было ничего удивительного: обещала «королева» своему верному «пажу» приехать на гастроли — и приехала.
Другое дело, что «паж» за те полгода, что они не виделись, как-то… ну, перестроился, что ли.
Правда, Михаил, как человек воспитанный, после воскресного концерта-утренника, кстати сказать, прошедшего с большим успехом, явился точно в назначенный час и вполне подходящее для лирической встречи место — к фонтану, сооруженному в центре приклубного садика и оснащенному фигурой завидно мускулистого детины, принимающего душ.
Вот тут-то и разыгралась «сцена у фонтана», расстроившая всех ее участников.
Нужно сказать, что и при первой встрече на вокзале, правда, мимолетной и вполне официальной, — кроме Михаила артистов встречали и приветствовали заведующий Домом культуры Н. Я. Калистратов и председатель постройкома Г. П. Мальков, — Михаил не испытал надлежащей взволнованности, хотя в ответ на многозначительную улыбку «Авдотьюшки» тоже понимающе кивнул головой.
Не произвело на Михаила прежнего воздействия и исполнение Евдокией Шапо четырех песенок, созданных как бы специально для «микрофонных» голосов. А тут еще испортила впечатление и оценка какого-то скептика, совсем некстати прозвучавшая за спиной Михаила: певицу в тот момент вызывали на бис.
— Да-а… И не хочешь, да вспомнишь Николая Алексеевича Некрасова: «Этот стон у нас песней зовется!»
Так что без особой охоты прибыл Михаил к фонтану. И уж никак не предполагал парень, что на это свидание с ним и в то же время явится не только «Авдотьюшка», но и приметившая его из окна библиотеки Катюша Добродеева.
Только Катюша несколько запоздала, может быть на какой-то десяток секунд. Пустяк, казалось бы, но именно поэтому, уже находясь в непосредственной близости, могла наблюдать пылкую и подлинно артистическую реакцию певицы, с ходу влепившей своему бывшему воздыхателю такой поцелуй, что сидевший по другую сторону фонтана немолодой, весьма представительный мужчина в соломенной шляпе и нежно-голубой тенниске даже крякнул вожделенно.
Но на Катюшу этот поцелуй произвел совершенно иное впечатление: девушка даже попятилась, то ли от удивления, то ли от иного какого-то чувства. Затем отвернулась и, все убыстряя шаги, направилась обратно, к обрамленному колоннадой входу в клуб.
И все это произошло на глазах Михаила.
Пожалуй, нет необходимости описывать дальнейшее поведение Михаила и «Авдотьюшки» и разговор, который оказался совсем неинтересным сначала для «пажа», а потом и для «королевы»: не новичок была в сердечных делах эта женщина и все поняла, как говорится, с полуслова.
Примечательно другое. Уж, кажется, после того, что Катюша лицезрела собственными глазами, девушка должна была окончательно охладеть к парню: ведь такой поцелуй женщины не дарят малознакомому мужчине. Но, как это ни удивительно, именно после того, как Катюша убедилась воочию в… ну, конечно, в вероломстве, — хотя Михаил и не объяснялся ей в любви, но разве в этом деликатном деле обязательны слова? — Катюша неожиданно почувствовала уже бо́льшую… заинтересованность.
А в результате Михаил, пришедший к безрадостному убеждению: «Да, теперь все потеряно!» — и посему не появлявшийся полных две недели не только в библиотеке, но и в окрестностях Дома культуры, неожиданно получил такое заштемпелеванное почтовым отделением послание:
«Товарищ Громов!
За Вами с 12 декабря т/г числится книга «Некоторые вопросы эстетического воспитания». Поскольку книга эта сейчас понадобилась заведующему Домом культуры им. Куйбышева тов. Калистратову Н. Я., прошу Вас срочно возвратить ее в библиотеку.
Библиотекарь К. Добродеева».Несмотря на слово «срочно», Михаил еще целых два дня держал «Некоторые вопросы эстетического воспитания», столь необходимые руководителю культурного заведения: просто угнетающе подействовал на парня подчеркнуто официальный тон обращения.
Но, как выяснилось, напрасно оробел парень, библиотекарь К. Добродеева встретила его даже приветливее, чем до «сцены у фонтана».
