Девятый чин - Олег Егоров

Чтобы напомнить черствым людям о бедственном своем положении, Никита пнул ногой спинку водительского сиденья. Но лучше бы он этого не делал. От пронзившей его щиколотку острой боли Брусникин вновь провалился в беспамятство.

Между тем впереди происходила оживленная беседа. Водитель такси, молодой и дерзкий мачо, не особенно заботясь о соблюдении правил уличного движения, снисходительно учил белого туриста уму-разуму. Капкан уже догадался, что нахальный негр выбрал самый длинный путь до отеля «Атлантика». В сущности, это не имело никакого смысла, ибо они условились добраться туда за твердую таксу в десять американских долларов. Должно быть, водителю просто нравилось мотаться по узким пыльным улочкам в компании европейца, терпеливо и почтительно внимавшего его наставлениям.

Сама экскурсия оставила Капкана равнодушным, хотя на какого-нибудь другого человека, посетившего беднейшие кварталы Монровии, она произвела бы удручающее впечатление. «Не ходите, дети, в Африку гулять», — думал Капкан, глядя на чумазых негритят, гонявших бесформенный футбольный мяч по вытоптанной площадке у какого-то барака. Возможно, школы.

Подобная картина где-нибудь в Челябинске или Перми смотрелась бы как негатив. Здесь дети были черные, а грязь на них — белая. Мяч, пущенный выше двух колышков, изображавших штанги ворот, сорвал москитную сетку со «школьного» окна. Из барака мигом выкатился тощий разгневанный бармалей в комбинезоне, заляпанном краской, и что-то крикнул беззаботным футболистам.

Такси подскочило на колдобине, и Капкан по достоинству оценил преимущества механического экипажа с открытым верхом. До этого момента запах морепродуктов, выставленных темнокожими рыбачками на уличных лотках, медицинский аромат дикого йода, обдававший Павла Андреевича с океанической стороны, и совсем уж несносная вонь отходов, сваленных по обочинам проезжей части, вынуждали только жалеть о временном отсутствии крыши над головой.

— Либерия! — орал водитель, то и дела выныривая из-за лобового стекла, чтоб осадить подрезанного им же коллегу. — Свободная страна! Как звучит, так и есть! Вам, белым, этого не понять! Для вас деньги важнее, чем свобода! Посмотри на меня! Видишь татуировку?!

На мускулистом шоколадном плече негра Капкан послушно рассмотрел незатейливую татуировку в виде сердца, пересеченного волнистой черточкой.

— Это поцелуй моей девчонки! — расхохотался негр, обнажив фиолетовые десны и два ряда зубов, не ведавших кариеса. — Горячая, скажу тебе, штучка! Любовь не купишь! Только за мистера Линкольна! Это — ваш президент на десятке! Понимаешь меня?!

Он подтолкнул Капкана локтем в бок.

— Джонни может устроить! Джонни все может устроить!

— Кто такой Джонни? — поинтересовался Капкан, вытирая носовым платком вспотевшее лицо.

— Ты не знаешь Джонни?! — Веселый водитель перегнулся через дверцу и окликнул проезжавшую по тротуару длинноногую велосипедистку в шортах. — Эй, крошка! Он не знает Джонни!

Та в ответ помахала ему рукой.

— Джонни — это я! — поделился водитель новостью с невежественным туристом.

— А пистолет можешь устроить? — Капкан испытующе глянул на негра.

Конечно, «Дрозденко» он подобрал стоящего, но кто его знает, чем обернутся предстоящие переговоры с адвокатом. «Будь готов!» — приказала в детстве Капкану старшая пионервожатая, и он клятвенно заверил ее, что «всегда готов». Эту священную клятву он не нарушил и впоследствии. Сейчас в чужой стране ему для полной готовности не хватало оружия. Под дулом пистолета Говард Прайс и нотариус, если что, любое соглашение заверят. Павел Андреевич, вестимо, рассматривал крайний вариант, но слишком высоки были ставки, чтоб и его не рассмотреть.

— У нас свободная страна. — Водитель заерзал и зачем-то надел зеркальные очки, хотя солнце светило им в спину. — Оружие — в странах, где режим.

Разочарованный Капкан, однако, заметил, что негр всерьез призадумался.

— Много денег, — наконец произнес водитель, глядя куда-то вверх. — Много посредников. Но Джонни может, сэр.

— На дорогу смотри!

Из-под колес такси с воплем выпрыгнула старуха, тряся сотнями седых косичек на голове.

— Тысяча американских долларов. — Назвав сумму, водитель сосредоточенно уставился вдаль. Возможно, что и на дорогу.

Требуемую сумму Капкан немедленно предъявил обнаглевшему негру. По разумению Павла Андреевича, в Либерии, еще недавно раздираемой военногражданскими конфликтами, за тысячу долларов можно было купить танк. Но торговаться он не стал. «Жадность фраера погубит», — здраво рассудил опытный Капкан и оказался прав.

— Деньги теперь, потом — пистолет. — Облизнув кончиком языка пухлые губы, водитель покосился на пачку долларов в руке Павла Андреевича.

Деньги были вручены молодому нахалу и тотчас исчезли в его брюках. Причем не в кармане, а где-то в области интимного места. Тут же Капкану был передан и пистолет, извлеченный из бардачка. Это оказался тяжелый газовый револьвер «Айсберг» самого что ни на есть русского производства, переделанный под стрельбу боевыми патронами.

— Разрешение есть? — придирчиво осмотрев самопальное оружие, спросил Павел Андреевич у водителя.

— Здесь свободная страна! — просветил его оборотистый негр. — Разрешение не обязательно! Только храбрость льва требуется!

Патронов в пятизарядном барабане оказалось четыре. Один патрон в любом случае был лишним, так что Павел Андреевич решил им пожертвовать.

— Проверить надо, — сказал он, взводя левой рукой курок и приставляя ствол револьвера к ширинке водителя.

По выражению его лица негр сразу понял, что европеец не шутит.

— Не надо! — завопил он в ужасе.

Машина резко притормозила, но Капкан успел упереться правой рукой в торпеду.

— Не надо проверять! — взмолился негр. — Я проверял! Это хороший пистолет! Его пуля пробивает фанерную дверь в доме моей девчонки! И это у нас не разрешается — убивать шоферов такси!

— Здесь свободная страна, — возразил Капкан. — Разрешение не обязательно. Только храбрость льва.

Водитель зажмурился и заскулил, давая понять, что львы в Либерии вовсе не так храбры, как, скажем, в соседней Гвинее.

— Хорошо, — сжалился над молодым балбесом Капкан. — Эта пуля стоит одну тысячу американских долларов. Одну и еще десять.

— Очень дорого. — Водитель всхлипнул. — Очень дорогая пуля, сэр.

— Много посредников. — Капкан был неумолим.

Негр сдался. Запустив трясущуюся лапу в штаны, он вернул неблагодарному туристу смятую пачку денег. Капкан брезгливо запихнул ее в передний карман своего пиджака из белой фланели.

— Десяти долларов у меня нет. — Таксист пересчитал на все еще вздрагивающей ладони горсть мелочи.

— Поехали. — Капкан убрал револьвер в сумку под ногами и устало откинулся на сиденье. — Отработаешь. Отель «Атлантика».

Машина сорвалась с места и моментально домчала Капкана с Никитой, так в себя и не пришедшим, до гостиницы.

— Полиции ничего не говори, — предупредил Павел Андреевич водителя, покидая его гостеприимное такси. — Свободная страна. Свободно в тюрьму посадят за торговлю пистолетами.

Но, похоже, молодого таксиста вразумлять и не требовалось. Он сам кого хочешь мог научить жизни.

На пути следования из аэропорта в отель Капкан время от времени с тревогой поглядывал назад. Бледный вид Никиты его беспокоил, хотя врач «скорой помощи», осмотревший пострадавшего на месте, заверил, что «полученные травмы непосредственной угрозы для жизни белого джентльмена не представляют».

«Надо же, — хладнокровие Брусникина явилось для Капкана приятным сюрпризом. — Спит как младенец. С характером паренек».

— Десять долларов. — Павел Андреевич сунул водителю под нос мятую бумажку. — Присмотри за моим товарищем, Джонни. Я скоро вернусь.

Джонни, не чаявший уже получить что-либо с опасного белого туриста, заставил себя улыбнуться.

— Присмотрю, сэр. — Он снял очки, и Капкан прочел в его глазах уважение, граничащее с преданностью. — Этот джентльмен от вас не уйдет. У Джонни еще осталась электрошоковая дубинка.

Кивнув, Павел Андреевич проследовал в разъехавшиеся перед ним стеклянные двери отеля.

Поведение портье за стойкой мало чем отличалось от начального поведения таксиста.

— Свободная страна, мистер, — объявил низенький полный мулат в форменном пиджаке с монограммой «Атлантика». — Свободных номеров сейчас нет. Белые и черные у нас равны. Вам этого не понять. Для вас важнее деньги.

Капкан уже понял, что «свобода» в Монровии — всенародный клич к беспардонному вымогательству. Потому тратить слова даром не стал. Через мгновение пухлая кисть мулата, украшенная перстнем с большим рубином в золотой оправе, накрыла пятидесятидолларовую купюру, не учтенную тарифами отеля, и номер «люкс» на последнем этаже гостиницы остался за белыми, ставящими деньги выше свободы.