Мир пятого солнца - Андрей Посняков

– Хэк! Хэк! Хэк!

Волшебной змеей извивалась в танце Ситлаль. Вот подняла руки… О, как красива ее грудь… Как тонок стан… Как, наверное, шелковиста и нежна кожа!

А глаза? Сверкающие, как драгоценные камни… Вот уж поистине – Звездочка!

– Хэк!!! Слава Тескатлипоке!

О боги, да кто же так орет-то над самым ухом?

Асотль скосил глаза…

Ха! Шочи! Ишь как вертится, аж, бедняга, вспотел …И перед кем, интересно, выпендривается? Ага! Ясно, перед кем. Тескаль! Тоже красивое имя – Зеркальце. Ух ты, Шочи…

Танец кончился далеко за полночь. Потом до утра пели песни, точнее сказать, гимны – во славу богов. А потом…

А потом все вместе пошли гулять в сад кальмекака. Конечно же, под присмотром жрецов. Разноцветные светильники горели в саду, в черном высоком небе сияли луна и звезды. На террасе тихо пела флейта.

Сидя на траве перед скамейкой, Асотль держал в руке горячую ладонь Звездочки. И шепотом читал стихи. Свои, между прочим. Никому до сих пор не хвастался, что сочинял.

Ты отдаешь свое сердце всякой вещиИ ведешь его неизвестно куда:Ты разрушаешь свое сердце.На земле разве можешь ты за чем-то угнаться?

Глава 5

Провокации

Осень. Санкт-Петербург

Она заранее нейтрализовала все, что могло бы мне рассказать о ее прошлой жизни.

«Порядок. Законность. Работа для всех и каждого» – предвыборный лозунг неплохо смотрелся под большим портретом г-на Перепелкина на фоне развевающегося российского триколора. Ушлый мужичок, ухватками похожий на конокрада, ловко прикрепил плакат на скрипучую дверь крайнего подъезда «хрущевки» и, обернувшись, подмигнул собравшимся избирателям:

– Ну что, поработаем? Наш депутат, товарищ Перепелкин, ставит!

Он кивнул на машину – пролетарскую «четверку» с призывно поднятой задней дверью: в багажнике стоял ящик водки и пакет с закусью, тоже вполне «пролетарской», памятной, так сказать, старшему поколению, – другие вообще на выборы ходили редко. Плавленые сырки, палка докторской колбаски, хлебушек, китайские маринованные огурчики – что еще надо-то?

Избиратели, собравшиеся во дворе в количестве аж целой дюжины, представляли собой зрелище не особенно презентабельное: трое пенсионерок с возмущенно-застывшими лицами – «Нам все всё должны» (в принципе, если говорить о государстве, то так оно и было), четверо, отдаленно напоминающих постперестроечную интеллигенцию, – зачуханных и грязных, и пятеро откровенных алкоголиков, вожделенно поглядывающих на дармовую выпивку.

– Меня зовут Петр Иваныч, фамилия – Иванов. – Взмахнув каким-то непонятным «мандатом», мужичонка наконец представился и, картинно показав на плакат, добавил: – Доверенное лицо кандидата в депутаты Геннадия Ивановича Перепелкина – округ у нас одномандатный, значит, за Геннадия Иваныча и голосуем. А сегодня, по его поручению, организуем здесь субботник по уборке двора.

Кто-то из «интеллигентов» равнодушно хлопнул в ладоши.

– Ну, друзья мои! – Иванов засуетился у машины. – Прежде чем поработать, неплохо и выпить – так сказать, согреться.

Пенсионерки от выпивки отказались, прочие же охотно и радостно чокнулись пластиковыми стаканами:

– Ну, чтобы все!

Выпив, по совету организатора действа оттащили в сторону валявшуюся прямо посреди дороги доску, после чего вновь выпили и принялись собирать разбросанные вокруг песочницы консервные банки, тоже, надо сказать, недолго – г-н Иванов вновь предложил выпить.

Алкоголики с «интеллигентами» радостно потирали ладони – хорошее дело этот субботник, и кандидат в депутаты, Геннадий Иванович Перепелкин, несомненно, хороший человек, за него и надо голосовать… Если никто другой не нальет больше.

Ленивое октябрьское солнце высунулось на миг из-за облаков и, разочарованно посмотрев на трудившийся электорат, поспешно скрылось обратно. С красных кленов падали в песок листья, тут же уносимые ветром.

Доверенное лицо, отправив «трудящихся» за угол – жечь кучу листьев, вытащило мобильник:

– Редакция «Новостей»? Это вас беспокоит некто… – и назвался неразборчиво. – Вы освещаете избирательную кампанию? Приезжайте срочно по адресу…

Ухмыльнулся, снова набрал номер:

– Избирательная комиссия… Тут такое… Да, да, да – прямой подкуп избирателей, подъезжайте… В милицию сами позвоните? Вот и славненько… Колян, заводи.

Последняя фраза относилась к водителю, тут же запустившему двигатель.

Услыхав шум мотора, представители электората поспешно выглянули из-за угла… и тут же радостно заулыбались: доверенное лицо их ничуть не разочаровало.

– Мне тут срочно отъехать надо, а вы, мужики, выпейте… Хорошо поработали – хорошо и отдохнете!

– Это верно! – охотно кивнул электорат.

Машина, газанув, скрылась за углом, как и не было – обычная грязно-белая «четверка», каких в городе тысячи. Пенсионерки, поджав губы, ушли, а все остальные с удовольствием расположились у ящика, на лавочке, рядом с подъездом, как раз под портретом Перепелкина.

Тут их и обнаружили приехавшие журналисты и возмущенные члены избирательной комиссии вкупе с милицией. Уже хорошо подвыпившие «избиратели» наездов не поняли: почему это им водки не попить, коли кандидат угощает? Какой кандидат? А вон, на двери… Субботник, вишь, организовал, угощенье народу выставил. Хороший человек – тут и думать нечего!

– Вот, полюбуйтесь. – Начальник службы безопасности Михалыч положил на стол перед шефом свежий номер «Новостей» с большим фото теплой компании на фоне портрета депутата.

«Г-н Перепелкин поит избирателей водкой» – прямо гласила статья.

– Что, избиркому не ясно – подстава голимая! – Геннадий Иваныч подал плечами. – Даже опровержение давать как-то неудобно – ну чушь же!

– Опровержение мы уже дали. – Начальник безопасности кивнул. – И избирком, и милиция – все всё хорошо понимают. Только вот грязь – она липкая. На то и расчет.

– Кто – узнали? – тихо спросил кандидат.

– Ищем. – Михалыч ухмыльнулся. – Только сам понимаешь – вряд ли найдем. Машинка была – «четверочка», номера, конечно же, никто не запомнил… Да и искать не надо: ясно, либо Степанов, либо Пивняк, либо Раскарычный – других кандидатов нет. Ответный ход делать будем?

– Так против кого?! – не выдержав, Геннадий Иваныч повысил голос.

– А против всех сразу! Заготовок хватит.

– Хм… – Кандидат задумался. – Политика, конечно, дело грязное… но погоди пока… Вот ежели еще что-нибудь подобное будет – тогда…

– Понял, шеф. – Михалыч вытащил из папки парочку предвыборных газет-однодневок. – Тут еще кое-что… Вот… Интересное я там фломастером выделил.