Случилось нечто невиданное (ЛП) - Даскалова Мария

     — А наше… наше старое ополчение?

     — И оно собирается. Наши братья, которые рассеялись по землям Валахии и Бесарабии, сейчас стекаются в Кишинев и Бендеры, чтобы услышать волю русского царя.

     — Когда-то отец Софроний и Атанас Некович подавали прошение императору по вопросу свободы Болгарии, — произнес задумчиво Кормщик. — А сейчас найдутся ли такие?

     — Есть такие, — уверил его Василь. — Александр Некович, племянник Атанаса Нековича, подаст прошение, подписанное многими видными людьми в Болгарии и эмигрантами в Бухаресте, как только узнаем, где будет располагаться главная штаб-квартира… А вы, братья? Как вы будете встречать русских?

     Мужчины в комнате замолчали. На этот вопрос каждый давно уже искал ответ. Сейчас уже не было никакого сомнения, что предстоят судьбоносные события, что жизнь каждого совершит крутой поворот, и путь, по которому пойдет она, будет новым, трудным, тернистым, но идти по нему они были уже готовы.

     Бойчо Богданов знал, что поведет свою дружину в помощь русским войскам. Николай, брат похищенной Деспины, и его друг Тодор молча раздумывали, как утром будут собирать дружину из варненских юношей, и каждый из мужчин составлял собственные планы так, как им подсказывало сердце.

<p>

</p>

3

     Уже заполночь Никола и Рада возвращались домой. Путь их проходил мимо руин дома Йовчо, от которых все еще поднимались тонкие ленивые струйки дыма. Возле пепелища выла хозяйская собака, как по покойнику. Ей вторили тревожные крики чаек.

     Никола прижал Раду к груди, чувствуя, как стучит ее испуганное сердце. Прижавшись к нему на жестком ложе, она сдерживала дрожь, не желая выказывать свой страх. Никола должен был отдохнуть, так как утром он собирался в дорогу. В комнате было совсем темно. Ветер шевелил ветви миндаля, и те стучали в окно, как будто кто-то постукивал по стеклу пальцами. Рада слышала, что в ночь перед Пасхой по дорогам бродят русалии. Эти коварные существа, злобные и мстительные, завлекают припозднившихся путников и губят их. Или плачут, как брошенные младенцы, привлекая молодых матерей, а то и лают как собаки, выманивая наружу хозяев. Или стучат в ворота, как нищие, просящие подаяния. Не дай бог столкнуться с таким…

     Раде показалось, что кто-то крадется под окнами. Прислушалась. Залаяла собака. Она шепотом спросила Николу, запер ли он дверь.

     — Запер, — уверил он ее. — Спи спокойно. Я же с тобой.

     Собака замолчала. Наступила тишина. Ветер стих, и ветви перестали стучать в окно. Рада закрыла глаза и положила голову на плечо мужа. Хорошо ей было так. Вспоминались ей прошедшие часы, такие прекрасные, что от одних воспоминаний ее охватывала истома. Повторятся ли они когда-нибудь? И неизвестно почему припомнилось ей…

     Она перенеслась на морской берег, очутившись среди дубрав и цветущих полян неподалеку от монастыря Св. Константина. Каждый год в мае христиане из города отправлялись туда, чтобы участвовать в монастырском празднике. После литургии в небольшой церквушке начиналось веселье. Толпы людей, музыка, песни, огни… Несется запах жареного ягненка… Два года назад на том празднике Рада отдала свое сердце Николе. На следующий год они пошли туда уже молодоженами. Целый день они бродили по лесу, бегали по теплому песку на берегу моря, а ночь провели на поляне за монастырем. Поверх мягкой травы они постелили толстый ковер и утонули в аромате тимьяна. Над головами их мерцали огоньки звезд, подпевал им шепот волн… Этой ночи Рада не сможет забыть.

     Погрузившись в воспоминания, Рада задремала. Снилось ей, что она снова там, на поляне возле монастыря. Собралось много народу. Играли волынки, танцевала молодежь, а она, затерявшаяся в толпе, искала Николу. В длинной белой сорочке она ступала босиком по густой траве, которая оплетала ее ноги. Потом кто-то сказал ей, что Никола женится, венчают его в монастыре. И тут же увидела: стоит Никола перед алтарем весь в белом, но не венчают его попы, а отпевают.

     Рада застонала во сне. Никола прижал ее к груди, поцеловал в лоб. Он хотел было сказать ей что-нибудь ласковое, но по тяжести ее головы и по ровному дыханию понял, что она спит и ей снится сон. А то, что она стонет во сне — так ведь чего только не случилось сегодня.

     Капитану Николе исполнилось тридцать лет. Если бы не встреча с Радой, кто знает, когда бы он остепенился. Беззаботный, свободный, то в Солуне, то в Царьграде, то в Пирее… Но Рада возникла в его жизни, и капитан предпочел ее вольной холостяцкой жизни. Он отказался от дальних рейсов, ходил только в Царьград и быстро возвращался, всегда с подарками один другого краше: красные туфельки, шелковые головные платки, пояски с серебряными пряжками, расшитые узорами царьградские тапочки, разные бусы и ожерелья — и все ему казалось, что мало.

     Прижав к груди Раду, он решил отказаться от новой гемии. Не хотел, чтобы постройка задерживала его здесь. Как только вернется из Бальчика, он, чего бы оно ему ни стоило, увезет отца и Раду из этого оплота бесчинств и господского своеволия. Решил так и успокоился. Задремал, но скоро разбудил его лай сторожевого пса. Не вор ли залез к ним во двор? Сейчас в городе полно всякого сброда. Он бесшумно поднялся и подошел к окну. Пес перестал лаять и заскулил задушено, как будто горло ему перехватило собственной цепью. Никола вышел из дома. Снаружи все было спокойно, только пес как-то давился и хрипел. Никола поспешил к животному. Он не увидел, как из мрака отделились две тени, налетели на него как вороны черные и вбили ему в спину два острых клюва. Разверзлось над капитаном Николой черное небо и рухнуло на него.

<p>

<a name="TOC_id20235302"></a></p>

<a name="TOC_id20235304"></a>Глава IV

Положение флота становится опасным

1

     Из-за плохой погоды корабли Черноморского флота задержались на переходе из Севастополя. На подходе к мысу Херсонес их застал шторм, который бушевал целых восемь дней. Только на девятый день они прошли меридиан Аю-дага. Через два дня после этого перед ними открылся скалистый, выступающий в море острым мысом берег Анапы. Корабли отдали якоря в заливе напротив крепости и принялись ожидать подхода сухопутного отряда под командованием полковника Перовского.