Рыжий: спасти СССР - Валерий Александрович Гуров

А я, смею надеяться, всё же больше человек, проживший жизнь, чем юноша, только вступавший на тропу действительного взросления.

— Козёл! — Лида одарила меня нелицеприятным эпитетом, как только закончился танец.

— Вот шалашовка! — усмехнулся я ей вослед.

Ансамбль сыграл «Шизгара», в душном помещении еще больше стало попахивать потными телами, а я решил пообщаться с комсомолкой Машей. Нет, не ради того, чтобы закрутить интрижку с пухленькой девчонкой, которая, казалось, высыпала на себя целый мешок разноцветной штукатурки, так ярко была накрашена. Я хотел узнать у Маши подноготную городской организации комсомола, кто там за кого. Не упустившая возможности выпить шампанского, Маша наверняка рассказала бы мне много интересного.

Понятно, что пробиваться без того, чтобы стать своим в этой организации, не выйдет. Более того, мне нужна хорошая характеристика от комсомола, чтобы исключить возможные проблемы при вступлении в партию. И лучше Маши всю эту комсомольскую кухню никто не знает.

Что до выпивших, то трезвым мог считаться только я, хотя и выпил немного бренди с некоторыми преподавателями, как и с нужными мне студентами.

Удивительно, но на столах не было алкоголя, кроме пары десятков бутылок шампанского человек на сто, не меньше. И, по большей части, это шампанское так и не было открыто. Зато напиток «Буратино» чудесным образом стал карамельного цвета, а иногда так и вовсе прозрачным. А в туалете будто бы был ликёро-водочный завод, куда приходили уже бывшие студенты, гле наливали в тару предпочитаемые напитки. По шестьдесят рублей с носа — в такую астрономическую сумму нам обошёлся банкет.

— Толян, пойдем покурим! — подошёл ко мне Витёк.

Он перехватил меня на полпути к главной комсомолке потока. Я весь вечер ловил на себе взгляды Витька, которые не сулили ничего хорошего. Обиду на меня копит. Но, как известно, на обиженных воду возят — и балконы на них падают.

— Не курю и тебе не советую, — бросил я и уже собрался уходить, но Витек перегородил мне дорогу.

— Что, зассал? — с вызовом спросил изрядно пьяный Витёк.

— Ты уверен, что тебе это надо, Вить? — вздохнул я.

— Не, если зассал, так и скажи! — Витя сверлил меня осоловевшими глазами.

— Ну пойдем… покурим, — вздохнул я.

Конечно, можно было бы подумать своим взрослым разумом, что этого делать не стоит. Однако новости о том, что Чубайсов зассал, разлетятся по всему Ленинграду молнией. Потом доказывай…

— Ну, и что ты хотел? — спросил я, как только мы вышли на крыльцо ресторана.

Здесь ещё стояло много людей, которые действительно вышли покурить. Курить можно было бы и в зале, как и поступали некоторые приглашённые нами преподаватели. Но большинство всё-таки предпочитали выйти на воздух. Было сухо — в целом Ленинграде неделю не было дождя! — и солнце палило нещадно. Так что мужчины выходили, скорее, чтобы немножко охладиться.

— Пошли туда! — сказал Витёк и попробовал дёрнуть меня за пиджак, но я убрал свою руку.

Сам пошёл за угол, приготовившись не бить, а, скорее, скрутить буяна, которому так сильно захотелось драки.

— Ну привет, любовничек! — сразу за углом стоял громила.

— Вот, Матвей, привёл! Он только что мацал Лидку, — победным голосом произнес Витёк, потом повернулся ко мне и добавил. — Это тебе, сука, за то, что подставил меня с шубой. Илья передаёт, что ты ему должен. С тебя пятьсот рублей.

— Это ты, значит, мою Лидку за жопу мацал? — накачивал себя Матвей, разминая пудовые кулаки.

Глава 4

— Че ссышь? — торжествующе спросил бугай и попер на меня.

Я помню заветы государственного лидера, при котором я жил последние десятки лет. «Если драки не избежать, нужно бить первым» — так гласило наставление одного известного на весь мир россиянина.

Матвей не ожидал, что я подойду к нему вплотную, оттого и не среагировал на мой манёвр.

— Хрясь! — я резко ударил головой в нос бугаю.

Такой коварный удар должен был срубить его наповал, но этот Матвей только пошатнулся назад и согнулся, схватившись занос. И это тоже неплохо, а давать возможность опомниться здоровяку я не собирался.

— На! — всадил я ему, сгорбленному, коленом по бороде.

Вот теперь бугай завалился, однако даже на секунду не вырубился.

— А-а-а! — это навалился на меня сзади Витёк, приноравливаясь душить.

Если бы он не огласил криком свои намерения, то имел бы какой-то шанс ухватиться за мою шею. Однако, на удивление — видно, сработал рефлекс из прошлой жизни — я моментально перевёл руку бывшего дружка и подельника на болевой приём.

— Че Витек, мал клоп, да вонюч — это про тебя? — усмехнулся я.

— Отпусти, сука! — взмолился Витёк.

Я посмотрел на корчащегося Матвея, ослабил хват и пнул коленом под зад Витька. Он свалился на асфальт рядом со своим сообщником.

— Бабу твою, если она твоя, я не трогал — и отшил её. Подойди и поговори с ней! Но захочу, буду с ней, — я чуть повернулся в сторону поднимающегося с колен Витька. — А ты вообще гнида! Решил стравить меня с Матвеем, потому что я отказался участвовать с тобой в темных делишках? Сука и есть!

Я с невозмутимым видом отряхнулся, не показывая своим противникам, что драка с ними для меня также не прошла бесследно. Удар головой был исполнен не лучшим образом — теперь весь лоб гудел. Завтра, наверное, будет ещё и шишка.

— Мой адрес — не дом и не улица, мой адрес Советский Союз, — уже на автомате, по большей части держась за микрофонную стойку, пел вокалист ВИА.

Но всем было уже наплевать на ноты и вообще качество исполнения песни. Празднование выпуска перерастало в вакханалию, за которую многим будет на следующий день стыдно. Как, вон, Лидке, отпрясывающей так, что платье задирается выше пупа. Хороша, чертовка! Я то и дело ловил на себе её взгляд.

Но нужно и честь знать.

Еще ведь надо подготовиться к работе. Чувствую, легко не будет. Ну и чуточку отдохнуть не помешает, только не в ресторане.

* * *

— Ой! — отреагировала Таня, когда очередной презерватив слетел, как будто отпустили незавязанный надутый шарик.

Действительно, «ой». «Резиновое изделие номер 2» было изготовлено из довольно толстой резины, но оттого не особо прочной, как резиновые перчатки. И рвались презервативы, и слетали — да и, мягко сказать, ощущения