Божественная комедия - Данте Алигьери

       Воздвиг престол и где ядро вселенной,

       Предавшего навеки поглотит"[114].

67 И я: "Учитель, в речи совершенной

       Ты образ бездны предо мной явил

       И рассказал, кто в ней томится пленный.

70 Но молви: те, кого объемлет ил,

       И хлещет дождь, и мечет вихрь ненастный,

       И те, что спорят из последних сил,

73 Зачем они не в этот город красный

      Заключены, когда их проклял бог?

      А если нет, зачем они несчастны?"

76 И он сказал на это: "Как ты мог

       Так отступить от здравого сужденья?

       И где твой ум блуждает без дорог?

79 Ужели ты не помнишь изреченья

       Из Этики, что пагубней всего

       Три ненавистных небесам влеченья:

82 Несдержность, злоба, буйное скотство?

       И что несдержность — меньший грех пред богом

       И он не так карает за него?

85 Обдумав это в размышленьи строгом

       И вспомнив тех, чьё место вне стены

       И кто наказан за её порогом,

88 Поймёшь, зачем они отделены

       От этих злых и почему их муки

       Божественным судом облегчены"[115].

91 "О свет, которым зорок близорукий,

       Ты учишь так, что я готов любить

       Неведенье не менее науки.

94 Вернись, — сказал я, — чтобы разъяснить,

       В чём ростовщик чернит своим пороком

       Любовь Творца; распутай эту нить".

97 И он: "Для тех, кто дорожит уроком,

       Не раз философ[116] повторил слова,

       Что естеству являются истоком

100 Премудрость и искусство божества.

        И в Физике прочтёшь[117], и не в исходе,

        А только лишь перелистав едва:

103 Искусство смертных следует природе,

        Как ученик её, за пядью пядь;

        Оно есть божий внук, в известном роде.

106 Им и природой, как ты должен знать

        Из книги Бытия, господне слово

        Велело людям жить и процветать.

109 А ростовщик, сойдя с пути благого,

        И самою природой пренебрёг,

        И спутником её[118], ища другого.

112 Но нам пора; прошёл немалый срок;

        Блеснули Рыбы над чертой востока,

        И Воз уже совсем над Кавром лёг[119],

115 А к спуску нам идти ещё далеко".

ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ

1 Был грозен срыв, откуда надо было

      Спускаться вниз, и зрелище являл,

      Которое любого бы смутило.

4 Как ниже Тренто видится обвал,

      Обрушенный на Адиче когда-то

      Землетрясеньем иль паденьем скал[120],

7 И каменная круча так щербата,

      Что для идущих сверху поселян

      Как бы тропинкой служат глыбы ската,

10 Таков был облик этих мрачных стран;

       А на краю, над сходом к бездне новой,

       Раскинувшись, лежал позор критян,

13 Зачатый древле мнимою коровой[121].

       Завидев нас, он сам себя терзать

       Зубами начал в злобе бестолковой.

16 Мудрец ему: "Ты бесишься опять?

       Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,

       Который приходил тебя заклать?

19 Посторонись, скот! Хитростным наукам

       Твоей сестрой мой спутник не учён;

       Он только соглядатай вашим мукам"[122] .

22 Как бык, секирой насмерть поражён,

       Рвёт свой аркан, но к бегу неспособен

       И только скачет, болью оглушён,

25 Так Минотавр метался, дик и злобен;

       И зоркий вождь мне крикнул: "Вниз беги!

       Пока он в гневе, миг как раз удобен".

28 Мы под уклон направили шаги,

       И часто камень угрожал обвалом

       Под новой тяжестью моей ноги.

31 Я шёл в раздумье. "Ты дивишься скалам,

       Где этот лютый зверь не тронул нас? —

       Промолвил вождь по размышленье малом. —

34 Так знай же, что, когда я прошлый раз[123]

       Шёл нижним Адом в сумрак сокровенный,

       Здесь не лежали глыбы, как сейчас.

37 Но перед тем, как в первый круг геенны

       Явился тот, кто стольких в небо взял,

       Которые у Дита были пленны,

40 Так мощно дрогнул пасмурный провал[124] ,

       Что я подумал — мир любовь объяла,

       Которая, как некто полагал,

43 Его и прежде в хаос обращала[125] ;

       Тогда и этот рушился утёс,

       И не одна кой-где скала упала.

46 Но посмотри: вот, окаймив откос,

       Течёт поток кровавый[126] , сожигая

       Тех, кто насилье ближнему нанёс".

49 О гнев безумный, о корысть слепая,

       Вы мучите наш краткий век земной

       И в вечности томите, истязая!

52 Я видел ров, изогнутый дугой

       И всю равнину обходящий кругом,

       Как это мне поведал спутник мой;

55 Меж ним и кручей мчались друг за другом

       Кентавры, как, бывало, на земле,

       Гоняя зверя, мчались вольным лугом.

58 Все стали, нас приметив на скале,

       А трое подскакали ближе к краю,

       Готовя лук и выбрав по стреле.

61 Один из них, опередивший стаю,

       Кричал: "Кто вас послал на этот след?

       Скажите с места, или я стреляю".

64 Учитель мой промолвил: "Мы ответ

       Дадим Хирону[127] , под его защитой.

       Ты был всегда горяч, себе во вред".

67 И, тронув плащ мой: "Это Несс, убитый

       За Деяниру, гнев предсмертный свой

       Запечатлевший местью знаменитой[128] .

70 Тот, средний, со склонённой головой, —

       Хирон, Ахиллов пестун величавый;

       А третий — Фол[129] , с душою грозовой.

73 Их толпы вдоль реки снуют облавой,

       Стреляя в тех, кто, по своим грехам,

       Всплывёт не в меру из волны кровавой".

76 Мы подошли к проворным скакунам;

       Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы

       Густых усов, пригладил их к щекам

79 И, опростав свои большие губы,

       Сказал другим: "Вон тот, второй, пришлец,

       Когда идёт, шевелит камень грубый;

82 Так не ступает ни один мертвец".

       Мой добрый вождь, к его приблизясь груди,

       Где две природы[130] сочетал стрелец,

85 Сказал: "Он жив, как все живые люди;

       Я — вождь его сквозь сумрачный простор;

       Он следует нужде, а не причуде.

88 А та, чей я свершаю приговор,

       Сходя ко мне, прервала аллилуйя[131];

       Я сам не грешный дух, и он не вор.

91 Верховной волей в страшный путь иду я.

       Так пусть же с нами двинется в поход

       Один из вас, дорогу указуя,

94 И этого на круп к себе возьмёт

       И переправит в месте неглубоком;

       Ведь он не тень, что в воздухе плывёт".

97 Хирон направо обратился боком

       И молвил Нессу: "Будь проводником;

       Других гони, коль встретишь ненароком".

100 Вдоль берега, над алым кипятком,

        Вожатый нас повёл без прекословий.

        Был страшен крик варившихся живьём.

103 Я видел погрузившихся по брови.

        Кентавр сказал: "Здесь не один тиран,

        Который жаждал золота и крови:

106 Все, кто насильем осквернил свой сан.