Том и полночный сад - Филиппа Пирс

Кое-каким рассказам Хетти Том поверил не вполне. Они остановились у большого куста, и Хетти заявила:

— Это Неопалимая Купина.

Девочка сорвала листок, растерла между пальцами и сунула Тому под нос. Том почти не почувствовал запаха.

— Она же должна пахнуть паленым, — недоверчиво покачал головой мальчик.

— Нет, Джеймс говорит, что она пахнет вербеной и лимоном.

— А почему ее тогда называют Неопалимой Купиной?

— Говорят, что если выйти в сад в Иванову ночь и поджечь одну ветку, весь куст вспыхнет.

— А откуда ты знаешь, кто-нибудь пытался поджечь?

— Нет, конечно. В саду только один такой куст, мы же не хотим, чтобы он сгорел дотла.

— А-а-а, — Тому очень хотелось верить.

Хетти шепнула ему на ухо:

— Рассказать тебе секрет — самую настоящую тайну?

— Если хочешь.

— Этот куст вырос из отростка самой настоящей Неопалимой Купины — той, что горела, когда Моисей на нее смотрел.

— Но это было ужасно давно, в Библии.

Хетти надулась:

— Больше тебе ни одного секрета не скажу!

Но она не в силах была устоять перед желанием все время рассказывать разные истории. Не только в первый день, но и потом секреты и тайны лились сплошным потоком, без остановки, словно Хетти боялась, что скоро лишится общества Тома. Когда они уставали играть в саду, Хетти отводила мальчика в беседку. Они поднимались по ступеням, девочка открывала дверь и вытаскивала два железных ажурных садовых стула, один себе, другой Тому. Они подолгу сидели на пороге, следя за золотыми рыбками в пруду, и Хетти говорила и говорила, ни на минуту не умолкая.

Однажды их заметил Эдгар. Они понятия не имели, что он стоит у беседки и слушает, пока внезапно не услышали его голос:

— Что ты там затеваешь, Хетти?

— Ничего не затеваю, кузен Эдгар.

— Ты битых пять минут разговариваешь сама с собой, произносишь речи, киваешь, слушаешь, а вокруг никого.

— Я не сама с собой разговариваю, я разговариваю с другом.

— И где же он?

— Вот тут, на стуле сидит.

Эдгар захохотал:

— Право же, кузина, люди могут подумать, что у тебя с головой не в порядке: сначала были эльфы — тоже полная глупость, а теперь ты принялась разговаривать с невидимками.

И он убежал, хохоча во все горло.

Хетти, дрожа всем телом, повернулась к Тому:

— Он точно пойдет и всем расскажет, надо мной будут смеяться, а тетя Грейс скажет, что это лишний раз доказывает — меня нельзя пускать в деревню к другим детям.

— Тогда зачем ты сказала Эдгару обо мне?

Она удивленно распахнула глаза:

— Говорить правду нужно всегда.

Часто, сидя в беседке, они наблюдали, как Авель работает в саду. Иногда он разгибал спину и поглядывал в сторону беседки. Тогда Хетти махала ему рукой с чисто королевской грацией.

— Такая печальная у Авеля история, — раз таинственно заметила девочка.

— Печальная?

— У него вся семья печальная. Только обещай никому никогда не рассказывать.

Том ничего не сказал, и Хетти продолжала:

— У него был единственный брат, и они вместе работали в поле, раньше, пока Авель не стал садовником. Брат ему страшно завидовал, и в один прекрасный день они — прямо в поле — подрались. Вернее, этот брат напал на Авеля, с оружием, ужасно опасным.

— И…?

— Он убил Авеля, понятно, почти убил. Столько кровищи было. Прямо все залило.

Долгое, ужасное молчание прервал вопрос Тома:

— А как звали брата Авеля?

— Не помню, совершенно не помню, — Хетти отвернулась и принялась разглядывать какую-то птичку.

— Его Каином звали, верно?

Хетти притворилась, что не слышит вопроса. Тома это ужасно разозлило, теперь она, как все остальные, опять его не замечает.

— Это история из Библии, про Каина и Авеля. Там Каин убил Авеля. Только вряд ли садовник Авель имеет какое-то отношение к Авелю из Библии — если не считать, что его в честь того Авеля назвали. В жизни не поверю, что у вашего Авеля есть брат, который пытался его убить.

— А если я тебе скажу, что мне об этом Сюзанна рассказала, а Сюзанна — его подружка? Или сам Авель рассказал — по секрету?

— Что-то мне кажется, ты байки сочиняешь, — Том постарался выбрать не слишком обидное слово. — Вот пойди прямо сейчас к Авелю и спроси его еще разок, есть у него брат, который пытался его убить.

— Никогда… ни за что… никогда больше ни одного секрета тебе не расскажу, — Хетти горько разрыдалась, но Том, наученный опытом, не слишком испугался. Она же не пошла к Авелю спрашивать про брата, значит, и ему не обязательно верить в эту кровавую историю. Теперь Том серьезно сомневался — может, и сама Хетти вовсе не принцесса.

Одно правда — этот сад что-то вроде ее королевства.

Глава 11

РЕКА, ТЕКУЩАЯ К МОРЮ

«Я кучу всего хотел спросить у Хетти про сад, но как-то позабыл», — писал Том Питеру.

Он все время забывал спросить. Днем, в квартире Китсонов, он думал только про сад и сам себя изумленно спрашивал: откуда он взялся, что все это означает? Ему ужасно хотелось задать Хетти парочку коварных вопросов, пусть ответит прямо, без увиливания. Но каждую ночь он забывал про долг сыщика и снова становился мальчиком в чудесном саду, где ждала его Хетти, девочка, с которой так хорошо играть.

Столько там было разных занятий! Они собирались построить дом на дереве — на одном из тисов — как только Хетти найдет несколько подходящих досок. А пока оставалась стрельба из лука.

Хетти всегда мечтала поиграть с Хьюбертом, Джеймсом и Эдгаром в лесных стрелков и научиться стрелять из лука.

— Ну и что тебе мешает? — спросил Том.

— Они говорят, я слишком мала, а когда буду постарше, они уже вырастут из таких игр.

— Ну так играй сама, возьми и сделай себе лук. И стрелы.

— Ничего не получится. Нет, как сделать стрелы, я знаю, мне Джеймс показал, проще простого, но лук я не сумею.

Том велел Хетти найти острый ножик. Она пробралась в дом и вынесла кухонный нож, спрятав его под передник. Под руководством мальчика она отрезала подходящую тисовую ветку. Конечно, неплохо бы дать ей полежать и подсохнуть, но что поделаешь. Хетти немного подровняла ветку и вырезала с обоих концов круглые ложбинки для тетивы. Сначала она ужасно неуклюже орудовала ножом, и Тому даже пришлось ей объяснять, что режут всегда от себя, а не на себя, чтобы не порезаться.

Наконец палка была готова, но оказалось, что у Хетти не хватает сил ее согнуть. Том ничем помочь не мог, и девочке в конце концов пришлось просить помощи у Авеля.

Прежде чем согнуть палку, Авель внимательно ее осмотрел:

— Вы сами ее вырезали, мисс Хетти?

— Да, сама, Авель.

— А кто вас научил орудовать ножом?

— Так, один человек.

— Ну и ну, как бы он вас чему дурному не научил. Смотрите, не попадите в беду.

— В беду?

— Вот именно, мисс Хетти, — Авель пристально поглядел на девочку, а Том, стоявший поодаль, не мог понять, чего они копаются. Потом Авель все же натянул тетиву.

Стрелы пошли легче, Хетти и вправду знала, как их мастерить. На старых кустах орешника она выискивала прямые, без сучков веточки. Один конец ореховой палочки надо было ровно обрезать и прорезать в нем щелку — для тетивы. Другой конец заострить и нацепить на него короткий кусочек бузинной ветки. Кузены всегда делали наконечники из обрубков веток бузины — нужно просто протолкнуть кончик стрелы в рыхлую сердцевину, и он там застрянет.

Том настаивал на оперении для стрел, но Хетти не терпелось попробовать их в деле, и мальчик сдался. Ему ужасно хотелось пострелять самому, одно утешение было — учить Хетти.

Сначала он предложил стрелять по птицам, но Хетти категорически отказалась, сколько он ни доказывал — с полной очевидностью — что ей ни в какую птицу не попасть. Вместо этого Хетти стреляла в воздух, ей нравилось выпускать стрелу, прищуриваться и следить за ее полетом на фоне сияющей голубизны вечно летнего неба.

Четыре стрелы пропали в верхушках деревьев — Хетти стреляла вверх без цели и без разбору, пятая пробила насквозь крышу теплицы.

К счастью, единственным свидетелем происшествия оказался Авель, а он, похоже, был на их стороне. Садовник молча взял метлу, смел осколки, достал лестницу, запасное стекло и замазку. Когда он все починил и спустился с лестницы, испуганное личико девочки просияло — будто тучка ушла.

— Спасибо, — поблагодарила она садовника. — Только тете не говори.

— Не буду, — пообещал Авель и добавил раздумчиво: — А вы помните, что я вам сказал.

Это был не вопрос и не приказ, скорее предостережение, грозное пророчество.

— Про то, чтобы мне в беду не попасть? — сообразила Хетти.

Авель только кивнул и сразу ушел.

Скоро они — вернее, Хетти — попали-таки в беду, и по своей собственной вине. Теперь уже и Авель не в силах был ничего исправить. Они попали в беду как раз оттого, что боялись еще что-нибудь разбить или сломать в саду. Поэтому Хетти стала стрелять поверх живой изгороди в сторону луга, а потом они с Томом ужом проползали по узкому лазу и забирали стрелы.