Охотник на звездном снегу - Ярослав Смирнов

Ну и что мы тут видим? Сенсоры и значки. Что я тут нажал? Хрен его знает. Как горел огонек «База», так и горит себе. Так.

Лекс помедлил секунду и пружинисто поднялся на ноги. Перехватил «титан» поудобнее.

Надеяться на товарищей…

Лекс с интересом прислушался к своим мыслям. Товарищи? Да, действительно, товарищи… а ведь правда — не друзья, не приятели, а товарищи, то есть почти братья. Никто не поможет. Банальность — Галлиену Лекс обязан своей шкурой: на той же Кардарике Нумерий вытащил его из болота, при этом чуть сам не утонул. А на Тагесте уже Лекс волок Галлиена на собственном хребте сорок с лишним километров, да через горы, да торопясь, чтоб не помер фратер-венатор — при этом не простая прогулка ведь была: пираты шли по пятам, упорно, со злобой, и был у пиратов бронелет — до тех пор, пока они его с Фритигерном не сбили… а Фритигерн был тоже ранен, но тащил на себе два автомата и прикрывал их с Галлиеном…

И как я дошел до такой жизни, внезапно спросил себя Лекс. За полгода всего… но ведь это и правда — жизнь.

Он сунул транспонатор в набедренный карман.

Нажимать на кнопки — дело нехитрое. Успею еще. А вот деревенька… часть аттракциона? Пойдем поиграем.

Лекс опять глянул на небо, хмыкнул. Скоро совсем стемнеет — хорошо.

Лекс осторожно присел за невысоким дощатым забором крайнего домишки. Перевел оптику «титана» на ночное видение, стал выцеливать.

В деревне по-прежнему было тихо, только шумела листва деревьев — поднимался ветер. Небо было темным и беззвездным: похоже, тучи закрыли его совершенно.

В доме горел свет. Лекс закинул автомат за спину и бесшумно перемахнул через забор.

Замер на секунду. Тихо.

Он неслышно — слава Девятнадцати, что здесь нет собак! — подкрался к окну, в котором светился довольно яркий огонек, и заглянул.

В глубине большой комнаты стоял деревянный стол, покрытый сероватой матерчатой скатертью. Висевшая под потолком лампа с неприятно красным абажуром освещала сидевшую за столом молодую темноволосую женщину в черном облегающем платье, которая что-то писала в толстой тетради. У локтя женщины высилась довольно приличная стопка таких же тетрадок.

Еще в комнате стояла низкая широкая кровать и какие-то, вроде бы книжные, шкафы. Все было чистенькое, но бедноватое, что ли, как показалось Лексу. Однако картина производила такое мирное, уютное, домашнее впечатление, что хотелось умилиться, постучаться в дверь и попросить парного молочка.

Женщина внезапно подняла голову, и Лекс отпрянул в сторону, хотя она вряд ли что могла увидеть.

И тут он уловил низкий басовитый звук, характерное ровное гудение — бронелет, идущий на посадку.

Лекс инстинктивно вжался в стену дома. Кто его знает, что за бронелет и чего он тут делает…

Звук шел с другого конца деревни. Лекс быстро метнулся к забору, замер, прислушался — басы затихали: бронелет где-то опустился — и выглянул из-за крашенных коричневой краской крепких досок.

Все-таки было очень темно. Лекс опять воспользовался ночной оптикой автомата.

Ничего и никого. Бронелет — если это, конечно, был именно бронелет — сел где-то за домами и заглушил двигатели. Тишину и темноту ничего не нарушало.

Странная все-таки деревня… ни птиц, ни цикад, ни голосов, только ветер. Лекс поразмыслил секунду, потом двинулся вперед.

Он перепрыгнул через забор, оказавшись в соседнем дворе. Тут свет нигде не горел, и ему пришлось пробираться практически на ощупь — хорошо, что под ноги не попадался всякий хозяйственный хлам, что опять-таки было довольно странно. Пару раз он явно наступил на грядки, но что раздавил, совершенно не понял. Что-то склизкое и податливое, как тухлятина… или падаль. Но не воняло.

Лекс невольно замедлил шаг, а у следующего забора и вовсе остановился. Он чувствовал себя крайне неуютно — а все из-за какой-то прямо-таки предательской тишины. Как смолк бронелет, так все кругом и сдохло. Не могло быть такого, любая ночь должна быть наполнена звуками, это помогает ориентироваться, опасность там или не опасность…

Лекс поймал себя на том, что надолго задерживает дыхание. Так и самому… лапы надуть можно.

Все-таки он заставил себя идти дальше. Таким манером он продвигался по деревне, пока не добрался до последнего забора. За ним — наконец-таки! — забрезжил неяркий свет.

Лекс осторожно выглянул из-за досок и буквально остолбенел. В двадцати метрах от него виднелся ткнувшийся носом в грунт малый десантный бронелет Охотников типа «авис». Искореженная дверь кабины была распахнута, из ее освещенного проема свисало безжизненное тело Охотника в обгорелом и окровавленном легком камуфляже. Еще несколько расстрелянных Охотников в разнообразных позах валялись на земле.

Лекс моментально присел, изо всех сил сжимая автомат. Сердце бешено застучало.

Он не понимал, что могло произойти. Судя по тому, как валялся бронелет, сорокатонная машина рухнула с порядочной высоты. Да и выглядел «авис» так, будто по нему долго и упорно стреляли… но ведь не было никаких выстрелов, и гудел он так, как положено… а ребята вокруг? Они же вышли, сами вышли, это видно… кто мог их перестрелять?!

От тишины звенело в ушах. Лекс втянул ноздрями сырой травянистый воздух и внезапно задержал дыхание.

Бред, не может быть…

Он был без шлема, ветер дул со стороны бронелета, но ни гарью, ни кровью не пахло совершенно.

Имитация? Аттракцион?..

Посмотрим.

Лекс снял с пояса шлем, надел его — рация молчала, он оставил внешнюю акустику — перепрыгнул через забор, замер. Тихо. И пусто.

Лекс подбежал к ближайшему телу Охотника.

Рекрут лежал ничком, сжимая в вытянутых вперед руках «титан», ткань камуфляжа на спине была мокрой от черной крови. Много дырок…

Лекс присел, оглядываясь, стал нащупывать шейную артерию у рекрута — теплый!.. — но… пульса нет… да что за фигня?!. нет, хоть ты тресни.

Он рывком перевернул рекрута — тот оказался неожиданно легким, странно легким, — и глянул ему в лицо.

Сначала Лекс ничего не понял. Сдвинул забрало своего шлема, наклонился — и все равно до него дошло не сразу.

У рекрута не было лица, а была маска.

И даже не маска — сам Охотник оказался манекеном, куклой, роботом, Мормона знает чем, но только не человеком. Пусть даже и теплым.

В некотором остолбенении Лекс потрогал пропитавшийся кровью камуфляж манекена. Краска? Кровь? Не разберешь…

Он поднялся на ноги, быстро осмотрел все остальные тела — нет, не люди. Не Охотники.

Точно — фигня какая-то.

Лекс присел на землю рядом с бронелетом.

Так. Хорошо. Получается — все-таки аттракцион. А ведь была мыслишка, что трансплюкатор… тьфу на него, транспонатор… забросил его на другую планету. А что лучше? Не знаю… авантюрист я все-таки, не зря ж в Охотники подался.

Лекс почувствовал неожиданное, но довольно сильное разочарование. Жалко все-таки, что не отправился в бесплатное (почти) путешествие по другим мирам. Казалось бы, и так Охотник, чего ж еще? А вот нет, оказывается, маловато приключений…

Словно в ответ на его мысли, в трех десятках метров справа раздался длинный скрип. Лекс упал, перекатился и выглянул из-за боковой стойки шасси бронелета, выставив на всякий случай автомат.

О! А вот и приключения. Десантный челнок. Открывается, значит, трап… и изнутри шустро выбегают парни в легионерском и с оружием.

Что-то многовато их. Стандартный «эксплоратор» берет двенадцать десантников… а этих уже… четырнадцать, пятнадцать… восемнадцать. Резиновый, наверное.

Легионеры быстро, но как-то слишком уж суетливо построились в шеренгу. Вперед вышел рослый седоватый здоровяк без шлема и, пафосно ткнув рукой в сторону поддельного бронелета, заговорил:

— Легионеры! Коварный враг уничтожил наших товарищей. Ещё не остыла кровь на их телах, но она уже вопиет к отмщению («Цицерон», — буркнул Лекс негромко). Здесь тяжело, и опасность поджидает за каждым углом. Никакой пощады зловещим и гнусным врагам. Помните — они не люди, и никогда ими не будут, потому что у них нет самого главного: цивилизованности…

— Господин Зодакрий! — раздался голос из шеренги. — А можно потом будет сняться рядом с этими Охотниками?

— Я вам здесь не господин Зодакрий! — с некоторой обидой выкрикнул оратор. — Я вам здесь… этот… центурион Зодакрий! Потому что тоже заплатил! И давайте соблюдать правила! Что это такое, в самом деле: пятый уровень идем, а вы все как дети… А по поводу сняться — так вам ясно объяснили, что голограмму или тризапись можно будет получить потом, за отдельную плату. И никакой самодеятельности! Расслабились без инструктора. Я здесь главный, потому что отдал деньги за это!

— Положим, не вы, а компания, — не очень громко возразили из шеренги.

Зодакрий побагровел и повысил голос: