Пейзаж с незнакомцем - Элизабет Хой

Дженни постаралась взять себя в руки и медленно вернулась к машине.

Повернув к дому, она поднималась в гору и мучилась многочисленными вопросами. В чем причина столь резкой перемены в поведении Глена Харни? Он же сам признался, что вчера утром прогуливался по рыночной площади в надежде встретить ее! А сегодня так недвусмысленно повернулся к ней спиной. Может быть, всему виной вчерашний поцелуй? Она покраснела от стыда. «Вы ведь хотели, чтобы я вас поцеловал, не так ли?» – спросил он с прохладной отчужденностью, которой она, переполняемая чувствами, тогда не заметила. Теперь, вспоминая эти слова, она улавливала в них пренебрежение. Но ведь за весь вечер она ни разу не дала ему повода к этому поцелую! Они посмотрели танец, даже приняли в нем участие, выпили немного пряного красного вина… Совсем немного, нельзя сказать, что вино ударило им в голову. На обратном пути они остановили машину, чтобы полюбоваться луной. Он поцеловал ее… и она всем сердцем ответила на его прикосновение. Но она не влюбилась в Глена Харни! Как можно? Влюбиться в человека, с которым только что познакомилась и который ничего для нее не значит? Вот Джона она действительно любит, и их теплое, тихое счастье основано на долгом знакомстве и духовной близости. Мимолетное чувство, которое в ней пробудил Глен Харни, – просто летнее безумие! От него надо поскорее избавиться!

Вернувшись домой, Дженни некоторое время провела у постели отца. Он выглядел лучше и, похоже, посвежел после недолгого сна.

– Ты встретила своего историка? – спросил он. – Он придет сегодня на ленч?

Дженни надеялась, что отец забудет о незнакомце, но не тут-то было! Он настаивает на приглашении Глена Харни на ленч! Да, от судьбы не уйдешь!

– Нет, мне не удалось поговорить с ним, – уклончиво ответила девушка. – Но я обязательно передам ему приглашение.

Разговор за ужином нельзя было назвать оживленным. Все выглядели усталыми и расстроенными после пережитого ночью шока и к десяти часам разбрелись спать. Дженни поднялась пожелать отцу спокойной ночи, но сестра Тереза, встретившаяся ей возле двери его комнаты, сказала, что тот уже лег спать и беспокоить его не стоит.

Дженни покорно повернулась, но ей очень не хотелось так рано уединяться в своей комнате. Она вышла на террасу. Был тот волшебный час, когда последний свет покидает небо и сумерки сменяются полной темнотой. Дженни решила прогуляться через лесок к вершине горы и взглянуть на море. Это успокоит нервы, приведет в порядок мысли. Она жадно вдыхала чистый, свежий воздух, наслаждаясь дующим с моря бризом, и это успокаивало ее. Почему она так расстроилась из-за бесцеремонного поведения Глена Харни? Зачем придумывала какие-то сложные объяснения? Вероятно, у него были свои причины спешить домой… Возможно, торопился на деловую встречу или ждал телефонного звонка. Почему она вообразила, что он для нее так важен?

Дженни подошла к опушке леска и пошла по горной тропинке. Она ничуть не удивилась, увидев перед собой Глена Харни, высокого, молчаливого и очень спокойного, словно ожидающего ее.

– Я знал, что вы придете, – сказал он. – Я хотел, чтобы вы пришли.

Он распахнул объятия, и она шагнула в них.

Глава 5

Какое-то время они стояли, обнявшись, их сердца спокойно бились в унисон, словно все в мире встало на свои места и больше не будет причин для страха и сомнений. По крайней мере, так казалось Дженни. Хотелось бы знать, испытывает ли ее спутник те же чувства?

– Ах, Дженни, все не так! Вовсе не так я мечтал встретиться с вами сегодня вечером, – сказал он, не выпуская ее из объятий. – Я видел, какой у вас был взгляд, когда я отвернулся от вас утром, – продолжал он. – Словно я вас ударил! Я не могу забыть этого!

– Вы пришли сюда, чтобы пожалеть меня?

– Нет, я пришел потому, что испугался за вас… и за себя. Вчера ночью, когда я поцеловал вас, между нами что-то произошло… вероятно, то, чего ни один из нас не ожидал. Давайте сейчас будем честны и с собой, и друг с другом!

На мгновение у Дженни перехватило дыхание, неожиданное признание Глена глубоко поразило ее. Если он заговорил о честности, это не просто легкая болтовня, а нечто большее.

– Давайте пройдем немного вперед, – предложил он. – Мне надо поговорить с вами, Дженни, дорогая! Вы такая милая, такая юная…

– Но вы тоже не Мафусаил, – улыбнулась она.

– Мне тридцать четыре года, – ответил он на замечание о Мафусаиле.

– А мне двадцать.

Они шли по ровной тропинке, проложенной сквозь заросли розмарина и тимьяна. Высоко в небе появились первые звездочки.

– Дело не только в разнице в возрасте, – сказал Глен. – Вы ничего обо мне не знаете.

– А это так важно?

– В данном случае, полагаю, да. Жизненно важно. – Помолчав, он тихо и печально произнес: – Вы не должны влюбляться в меня, Дженни. У нас ничего не выйдет.

Ее хрупкое счастье пошатнулось, к боли прибавилось удивление: почему они говорят об этом? Неужели он не допускает мысли, что чувство может быть взаимным?

– Мы только что познакомились, – начала она. – И все же… и все же… когда вы поцеловали меня вчера ночью…

– Не продолжайте! – резко перебил он девушку. – Есть вещи, которые нам не следует говорить друг другу. Когда что-то остается недосказанным, это сильно облегчает ситуацию… к тому же так безопаснее. Я для вас не больше чем незнакомец. У меня своя жизнь, у вас своя. Не сомневаюсь, у вас найдутся более подходящие друзья, чем я. Например, этот симпатичный мальчик, которого вы сегодня провожали.

– Жерве – младший брат мужа моей сестры. Меня с ним никогда ничего не связывало… в том смысле, о котором говорите вы.

– Но есть же кто-то, к кому вы неравнодушны? – не унимался Харни.

Джон! Она знала, что должна обязательно сказать о нем. Молчание было бы подлым предательством.

– У меня есть жених, – безжизненным тоном призналась она. – Во вторник он приезжает на остров.

– Так это же прекрасно! – весело и с нескрываемым облегчением воскликнул Глен.

Они дошли до конца тропинки и повернули назад.

– Вот здесь наши пути разойдутся, – произнес Глен. – Я оставлю вас у ворот виллы, Дженни, дорогая, и если буду держаться подальше от вас, вы это поймете. Это не значит, что я не благодарен вам за проявленную ко мне доброту, но теперь нам лучше расстаться!

Они подошли к воротам виллы. Он протянул руку.

– Но мы не можем так просто расстаться, – выпалила Дженни. – С вами хочет познакомиться папа. – Было бы куда разумнее держать язык за зубами!

– Ваш отец? – поразился Глен.

– Я рассказала ему, что вы пишете историю Зелена, и о вашем интересе к собору. Он просил меня пригласить вас завтра на ленч.