Полет шершня - Кен Фоллетт

– У меня есть некоторые соображения. Вчера вечером мне позвонил приятель, наш стокгольмский коллега. Он осторожно навел в Рейтер справки. Подозревает, что газета прибывает туда с рейсом «Люфтганзы» из Берлина в Стокгольм, который делает у нас промежуточную посадку.

Браун в возбуждении покивал.

– Значит, если обыскать всех пассажиров, которые садятся на самолет в Копенгагене, мы найдем последний номер газеты!

– Да.

– Сегодня есть рейс?

У Петера упало сердце. Это не его метод, он так не работает. Предпочитает получить проверенную информацию, а уже потом начинать облаву. Однако по сравнению с вялостью и осторожностью Юэля агрессивный подход Брауна покорил приятной новизной.

– Да, через несколько часов, – отозвался он, скрывая сомнения.

– Тогда приступайте!

Поспешишь – людей насмешишь. Спешкой можно дело испортить. И потом, Петер не мог позволить, чтобы Браун перехватил инициативу.

– Я могу внести предложение, господин генерал?

– Разумеется.

– Действовать надо осторожно, не привлекая внимания, чтобы не вспугнуть тех, кого мы ищем. Предлагаю создать группу, куда войдут наши следователи и немецкие офицеры, но находиться она будет здесь, в управлении, буквально до последней минуты. Пусть все пассажиры соберутся к вылету до того, как группа приедет. Я один поеду в Каструп, чтобы все подготовить. Когда пассажиры сдадут багаж на проверку, самолет приземлится и пополнит запас горючего, никто не сможет ускользнуть незамеченным. И тогда мы нанесем удар.

Браун понимающе улыбнулся.

– Вы опасаетесь, что колонны марширующих по аэропорту германцев испортят игру?

– Ни в коем случае, господин генерал, – не поддержал его Петер. Не дело подсмеиваться над оккупантами, даже если они сами над собой шутят. – Очень важно, чтобы вы с вашими людьми сопровождали нас, на случай если возникнет необходимость допросить граждан Германии.

У Брауна окаменело лицо: его приструнили за самоуничижительную остроту.

– Вы правы, – буркнул он и пошел к двери. – Позвоните, когда группа будет готова к выезду.

Петер перевел дух. По крайней мере удалось сохранить за собой контроль. Оставалось сожалеть только о том, что энтузиазм Брауна, возможно, слишком поторопил события.

– Какая удача, что удалось выявить тропу контрабандистов, – снисходительно произнес Юэль. – Отличная работа, Флемминг. Правда, тактичней было бы предуведомить меня до того, как вы доложили об этом Брауну.

– Виноват, – отозвался Петер.

Сказать правду, предуведомить Юэля не сложилось: когда вечером позвонил шведский коллега Петера, босс уже уехал с работы. Но оправдываться Петер не стал.

– Что ж, – пожал плечами Юэль. – Соберете группу, пошлите ее ко мне на инструктаж. Потом отправляйтесь в аэропорт и позвоните, когда пассажиры будут готовы подняться на борт самолета.

Выйдя от Юэля, Петер вернулся в общую комнату, к столу Тильде. Окинул жадным взглядом ее блузку разных оттенков голубого, как у девушки на картине французского художника, элегантную юбку, деловой жакет.

– Как прошло? – спросила она.

– Ничего, удалось сгладить ситуацию.

– Молодец!

– Сейчас будем устраивать облаву в аэропорту, – добавил он, уже зная, кого из агентов возьмет с собой. – Поедут Бент Конрад, Петер Дреслер и Кнут Эллегард.

Детектив-сержант Конрад с энтузиазмом поддерживал все немецкое. Детективы-констебли Дреслер и Эллегард не имели сильных политических предпочтений и особых патриотических чувств, но были сознательными полицейскими, которые действовали по приказу и приказ выполняли на совесть.

– Мне бы хотелось, чтобы ты поехала тоже. – Он посмотрел Тильде прямо в глаза. – Вдруг подозреваемый окажется женщиной и ее понадобится обыскать.

– Хорошо.

– Юэль сам вас проинструктирует. А я сейчас прямо в Каструп. – Петер пошел к выходу, но вернулся. – Как там малыш Стиг?

Сынишке Тильде недавно исполнилось шесть лет, за ним в рабочее время присматривала бабушка.

– Хорошо. Уже бойко читает, – улыбнулась она.

– Вот увидишь, быть ему шефом полиции!

У Тильде погасло лицо.

– Я не хочу, чтобы он стал полицейским.

Петер кивнул. Мужа Тильде убили в перестрелке с бандой контрабандистов.

– Я понимаю.

– А ты сам бы хотел, чтобы твой сын занимался этой работой? – как бы оправдываясь, добавила она.

– Ну, у меня детей нет и вряд ли будут. – Петер пожал плечами.

– Кто знает, что сулит будущее, – загадочно промолвила Тильде.

– Это правда. – Петер отвернулся: ни к чему затевать такой разговор в загруженный работой день. – Ладно, я позвоню.

– Пока.

Петер Флемминг взял один из черных «бьюиков», принадлежащих полицейскому управлению, но без знаков отличия. Недавно автомобиль оборудовали радиоустановкой, работающей как на прием, так и на передачу. Выехав из города, он по мосту попал на остров Амагер, где располагается аэропорт Каструп. Денек стоял солнечный, и с дороги было видно, сколько народу жарится на пляже.

Консервативный костюм в узкую белую полоску, галстук с неприметным рисунком – Петер вполне мог сойти за коммерсанта или даже юриста. Портфеля не было, поэтому для большего правдоподобия он прихватил с собой папку, куда вложил бумаги, вынутые из мусорной корзины.

Подъезжая к аэропорту, он почувствовал беспокойство. Будь у него день или два, можно было бы установить, каждым рейсом везут контрабанду или только некоторыми. Бесила вероятность ничего не найти сегодня. Облава подпольщиков насторожит, и они переключатся на какой-нибудь другой способ доставки. И тогда начинай все сначала.

Аэропорт представлял собой россыпь невысоких зданий, расположенных по одну сторону единственной взлетной полосы. Немцы бдительно его стерегли, но гражданские полеты по-прежнему выполнялись и «Люфтганзой», и датской авиакомпанией «DDL», и шведской «ABA».

Петер поставил машину перед зданием Центра управления полетами. Секретарше управляющего сказал, что представляет отдел авиационной безопасности при правительстве Дании, и та тут же ввела его в кабинет Кристиана Варде – начальника. Этому маленькому человечку с дежурной улыбкой коммивояжера Петер предъявил полицейское удостоверение.

– Сегодня пройдет особая проверка рейса в Стокгольм, – сказал он. – Она санкционирована генералом Брауном, который вскоре сюда прибудет. Нам нужно все подготовить.

По лицу управляющего пробежал страх. Он потянулся к трубке телефона, который стоял у него на письменном столе, но Флемминг накрыл аппарат рукой.

– Нет, – покачал он головой. – Пожалуйста, никого не предупреждайте. У вас есть список пассажиров, которые поднимутся на борт здесь?

– Да, у секретарши.

– Попросите ее, пусть принесет.

Варде попросил, девушка принесла листок и передала его Петеру.

– Самолет из Берлина прибудет вовремя? – спросил Петер.

– Вовремя. – Варде поглядел на часы. – Должен сесть через сорок пять минут.

Времени подготовиться хватало.

«Мы облегчим себе задачу, если досмотрим только тех пассажиров, кто сядет в самолет здесь, в Дании», – сообразил Петер.

– Свяжитесь с пилотом и сообщите, что выходить из самолета в Каструпе сегодня запрещено всем, включая пассажиров и экипаж.

– Будет сделано.

Петер просмотрел список, который принесла секретарша. В нем было всего четыре имени: два датчанина, одна датчанка и немец.

– Где сейчас пассажиры?

– Должны регистрироваться.

– Примите их багаж, но не грузите в самолет, пока мои люди его не осмотрят.

– Хорошо.

– Пассажиров также обыщут, перед тем как они поднимутся в самолет. Что-то еще загружается здесь в самолет помимо пассажиров и их багажа?

– Кофе и бутерброды – накормить пассажиров, и еще мешок с почтой. Ну и, разумеется, топливо.

– Еду и питье также следует осмотреть, да и почту тоже. И я поставлю человека присматривать, как идет дозаправка.

– Да.

– А теперь идите свяжитесь с пилотом. Когда все пассажиры пройдут регистрацию, найдите меня, я буду в зале вылета. Только, пожалуйста, постарайтесь держаться так, словно ничего особенного не происходит.

Варде вышел из кабинета.

Петер направился в зону вылета, ломая голову, не упустил ли чего важного. Там уселся на скамью в зале ожидания, исподтишка разглядывая пассажиров. Гадал, кто из них закончит сегодняшний день в тюрьме, а не за границей. В расписании на сегодняшнее утро значились рейсы в Берлин, Гамбург, столицу Норвегии Осло и город на юге Швеции Мальмё.

В зале находились только две женщины: молодая мать с двумя детьми и прекрасно одетая седая дама.

«Седая вполне может оказаться контрабандисткой, – подумал Петер. – Респектабельная внешность удобна как маскировка».