Последнее желание приговоренной - Марина Серова

— Ты за кого меня принимаешь? Ты в таком опасном положении, а я буду тебе напоминать о непременном возврате долга? Ну ты даешь, Юля Сергевна.

— Спасибо, Глебушка. Думаю, что твоя помощь еще вернется к тебе сторицей, — резюмировала я — Ладно… пойдем.

Он двинулся к двери, потом вдруг остановился и, приложив ладонь ко лбу, сказал:

— Да… вот еще что. Чуть не забыл. Скоро в город приедет брат Виктора Сергеевича. Сергей Сергеич.

После того как мы распрощались с Глебом, я подошла к первому же телефонному автомату и набрала номер — да, я должна была сделать это, без этого никак нельзя — Грома. Номер мобильного телефона моего начальника, генерала Сурова.

— Суров слушает, — раздался в трубке его спокойный голос.

Я набрала воздуху в грудь и выдохнула после короткой паузы:

— Это я, Андрей Леонидыч.

Он помолчал. Потом произнес таким тоном, словно я должна была позвонить ему насчет нового рецепта блинчиков с творогом:

— Рад тебя слышать. Что думаешь делать?

— А что мне делать? Буду копать, пока не накопаю на тех, кто убил Клейменова.

— Ну что ж… правильно. Только я ничем помочь не могу. Сложилась такая ситуация… сама понимаешь, не маленькая. Тебя ищут.

— Это все понятно. Пусть поищут. Я сама найдусь, но только тогда, когда притащу за жабры заказчика всего этого безобразия.

Гром молчал. И тогда я, не прощаясь, повесила трубку. Заложила руки в карманы и направилась к автобусной остановке. В этот момент моя рука нащупала в кармане что-то плоское, гнущееся и твердое.

Я потянула «это» на себя и увидела удостоверение на имя Карловой Инны Васильевны, журналистки «Независимой газеты». В удостоверение была вклеена фотография Людмилы Александровны Савиной.

Глава 7 НОЧНОЙ КЛУБ «КАРАМБОЛЬ»

Я сняла однокомнатную квартиру в центре города сроком на один месяц. За это время я должна нащупать концы и размотать весь клубок.

Теперь стоило заняться людьми, которые могли быть замешаны в убийстве вице-губернатора Клейменова. И первыми кандидатами на знакомство были управляющий банка «Ахернар» Саяпин и глава компьютерной фирмы «Компью-мир» Шеремет. Именно их имена фигурировали вокруг пресловутого «электронного» заказа на убийство Клейменова.

Я помнила, как выглядит Шеремет. В то время, когда у меня еще был ноутбук, я получила доступ в базу данных УФСБ области и преспокойно просмотрела досье на директора фирмы «Компью-мир». Оставалось только сожалеть, что у меня нет сейчас моего ноутбука и кодов от базы УФСБ и приходится действовать вслепую. Ничего. И не из таких ситуаций выкарабкивались.

Я пошла в магазин электроники и приобрела себе… нет, не новый ноутбук, потому как на него у меня просто не хватило бы денег, а диктофон. В любом случае, подумала я, такая вещь, как диктофон, не помешает. К тому же у меня было журналистское удостоверение, в которое я уже вклеила свою собственную фотографию и искусно изменила фамилию «Карлова» на «Карпова». Точно так же я изменила имя «Инна» на «Анна». Мало ли что…

И недалекое будущее подтвердило мою правоту.

Я пришла в ночной клуб «Карамболь» к одиннадцати. Когда невозмутимый верзила окинул меня пристальным взглядом и спросил, являюсь ли я членом клуба, я молча сунула ему двадцать долларов и спокойно (как и предсказывал Глеб Константиныч) прошла в зал.

Насколько я могла судить, ни Саяпина, ни Шеремета тут еще не было, но я и не ожидала застать их тут сразу же по приходе.

Главный зал ночного клуба «Карамболь», в котором проводили досуг многие из городской элиты, был оформлен как казино и по своему дизайну и размерам не уступал иным московским заведениям подобного же игорного профиля. Задняя стена его, почти целиком застекленная, выходила на реку, и отсюда открывался превосходный вид.

В зале, где свет давали лишь несколько неоновых мягких ламп и крутящийся фейерверк в самом центре казино, тем не менее не казалось темно. Напротив, полумрак навевал какой-то располагающий к неспешному отдыху уют. Зал был обнесен балюстрадой, за которой были установлены столики, где посетители могли выпить и закусить. В прохладном кондиционированном воздухе звучала легкая музыка. Причем непонятно было, откуда она исходила.

Разумеется, это обстоятельство никого не занимало, равно как оно не занимало и меня, прекрасно уже освоившуюся со своим новым имиджем спокойной и деловой женщины, пришедшей хорошо провести свободное от напряженной работы время.

Я взяла бокал с подноса подошедшей девушки, обносящей легкими алкогольными напитками посетителей клуба, а потом подошла к рулеточному столу и сделала минимальную ставку. Разумеется, нет надобности говорить, как отнеслась ко мне неблагосклонная в последнее время фортуна: я проиграла.

Впрочем, это не огорчило меня — настоящая игра должна была начаться позднее.

Шеремет появился через несколько минут.

Это был среднего роста шумный толстяк с целой свитой лиц криминальной наружности. Возле него шествовал высокий сухопарый человек, в котором я предположила Саяпина. Как оказалось позже — не ошиблась.

Саяпин и Шеремет направились к бильярдным столам, вне всяких канонов игорного бизнеса располагавшимся в одном зале с рулеткой и блэк-джеком, только отделенным от игорных столов массивными белыми колоннами, между которыми находился полузадернутый зеленый бархатный занавес. Я видела, как Шеремет уселся прямо на стол для русского бильярда и громогласно потребовал чего-нибудь поесть.

Судя по тому, как мгновенно и предупредительно его обслужили, он был здесь частым и желанным клиентом. И это несмотря на то, что казино — это вообще-то не место для пожирания пищи.

А Шеремет ее именно пожирал. Причем так, словно его не кормили двое суток.

Он ожесточенно работал челюстями, время от времени что-то рявкая в зажатый между плечом и маленьким ухом сотовый телефон. Рядом с ним сидел здоровенный амбал и тоже что-то жевал.

Саяпин же взял в руки кий и покрутил его в длинных тонких пальцах. Разминается.

Я допила шампанское, поставила бокал на поднос официанту и, подойдя к группе господ, только что начавших играть в русский бильярд, непринужденно предложила партию. С высокой ставкой.

На меня посмотрели с некоторым недоумением, поскольку в бильярд традиционно играли мужчины, а женщины только попискивали из-за спин своих кавалеров, выражая восхищение или досаду… но мое предложение было принято.

— Только учтите, сударыня, что мы играем хорошо, — сказал мне высокий мужчина в сером пиджаке. — Вы предложили большую ставку, так что я почту своим долгом сообщить вам: я чемпион города позапрошлого года.

— Но я же играю с вами в этом, а не в позапрошлом году, — улыбнулась я.

В это же самое время к господину Шеремету, который продолжал свою ночную трапезу, подошел человек в черном костюме и, наклонившись к его уху, негромко произнес:

— Валерий Иваныч, будьте любезны… вы понимаете, не могли бы вы есть в другом месте? Скажем, перейти на второй этаж?

Саяпин рассмеялся, при этом на его лице выступили глубокие морщины.

Президент компьютерной фирмы, не блистающий изысканными манерами, поморщился. Потом отставил от себя прибор, вытер руки салфеткой и, швырнув ее одному из своих людей, проговорил:

— А я уже закончил.

Полтора часа я наблюдала за Шереметом и Саяпиным, увлеченно сражающимися в «пирамиду», и ждала момента подобраться к ним поближе. Ведь они никого вокруг себя не замечают и играют только друг с другом.

…За это время — кстати! — я успела выиграть несколько партий у своих новых знакомых. В том числе и у того, кто опрометчиво объявил мне о своем былом — позапрошлогоднем — чемпионстве.

Впрочем, удивляться тому не стоило: я в самом деле блестяще играю в бильярд. Еще бы — обучал лично Гром.

Я отметила для себя одно важное обстоятельство: Шеремет и Саяпин играли не хуже его. Саяпин блистал прекрасно поставленным ударом и наметанным глазомером, а сильной стороной Шеремета, такого малоинтеллектуального внешне, было игровое мышление. И это несмотря на то, что Шеремет успел выпить немало джина и текилы, в особенности последней.

Ну что ж… виден прагматичный ум выпускника физфака университета и руководителя крупной фирмы оргтехники и программного обеспечения.

Когда наконец Саяпин проиграл (я, кстати, снова закончила свою партию на победной ноте), я решилась.

Причем не стала особо мудрствовать: я направилась к Шеремету, который, обыграв Саяпина, теперь, судя по всему, нацеливался перебраться наверх, где были тир, кегельбан и уютные номера.

Амбал-охранник — по виду раздобревший на новорусских харчах внук Полиграфа Полиграфовича Шарикова — остановил меня:

— Эй, подруга, ты куда?

— Я не к вам, — спокойно проговорила я и посмотрела на Шеремета, который крутил между пальцами кий, глядя на насупившегося Саяпина, отсчитывавшего ему свой проигрыш. — Разрешите предложить вам партию в бильярд. Мне понравилось, как вы играете, и я подумала, что с вами играть будет интересно. По «сотке» для начала, а?