Искатели клада - Уильям Джекобс

— иДвѣсти сорокъ тоннъ! — послѣдовалъ быстрый отвѣтъ.

— „Красавица Эмилія“ — судно! — сказалъ капитанъ Бауэрсъ, обращаясь къ м-ссъ Чокъ и тщетно пытаясь уловить взглядъ м-ра Чока.

— Судно? — повторила она пораженная. — Судно съ больною матерью, — судно — нуждающееся въ новомъ мѣстѣ, о которомъ хлопочетъ мой мужъ! Или и вы тоже пытаетесь выгородить его?

— Это судно, — сурово повторилъ капитанъ, — вмѣстимостью въ двѣсти сорокъ тоннъ, но, по какой-то особенной причинѣ, м-ръ Чокъ считаетъ необходимымъ это скрывать…

— Это правда, Томасъ? — спросила м-ссъ Чокъ.

— Правда, моя дорогая.

— Почему же ты плелъ всѣ эти несообразности?

— Я… хотѣлъ сдѣлать тебѣ сюрпризъ, — проговорилъ м-ръ Чокъ, бросивъ робкій взглядъ на капитана Бауэрса, — видишь ли, я купилъ долю въ этомъ суднѣ, намѣреваясь предпринять для удовольствія маленькое путешествіе…

— Фирма: Тредгольдъ, Стобелль и Чокъ! — отчетливо проговорилъ капитанъ Бауэрсъ.

— Я ждалъ, покуда его выкрасятъ и приведутъ въ порядокъ, но неожиданное появленіе капитана Брискета испортило сюрпризъ, — продолжалъ м-ръ Чокъ.

— Да, это я виноватъ, сударыня, — смиренно покаялся виновникъ переполоха.

Но м-ссъ Чокъ уже не слушала. Для нея каждое судно было яхтой, и она, увлекшись мыслью о путешествіи, принялась обсуждать подробности увеселительной поѣздки, причемъ въ теченіе четверти часа „Красавица Эмилія“ превратилась въ одну изъ роскошнѣйшихъ „собственныхъ“ яхтъ. Сердце у м-ра Чока упало при мысли о томъ, что скажутъ его товарищи.

Капитанъ Бауэрсъ, узнавъ болѣе, чѣмъ ожидалъ, простился. По дорогѣ онъ бросилъ долгій взглядъ на окна конторы нотаріуса. Мѣстопребываніе пропавшей карты выяснилось для него, и онъ подумалъ не безъ ужаса о готовящейся экспедиціи.

Прюденса, сидѣвшая съ книгою у окна, встрѣтила его улыбкою и сообщила, что въ нему заходилъ Эдуардъ Тредгольдъ.

— Почему же онъ не могъ подождать? — спросилъ капитанъ.

— Не знаю. Я не выходила въ нему. Я послала сказать, что у меня болитъ голова.

Несмотря на свои шестьдесятъ лѣтъ, капитанъ слегка покраснѣлъ отъ досады.

— Но, кажется, теперь тебѣ лучше?

— Да. Странно, что она сразу разболѣлась послѣ вашего ухода. Это у насъ семейное.

Къ облегченію капитана, она взялась за книгу и читала до тѣхъ поръ, покуда Джозефъ не подалъ чай. Капитанъ задумчиво пилъ чашку за чашкою и, уже покончивъ съ чаемъ и закуривъ трубку, сообщилъ о событіяхъ нынѣшняго вечера.

— Ну, вотъ! Что я вамъ говорила? — воскликнула Прюденса, глава которой засверкали отъ негодованія. — Не говорила ли я, что они всѣ трое въ скоромъ времени отправятся въ плаваніе? И послѣ этого м-ръ Тредгольдъ еще осмѣливается являться сюда!

— Объ ничего не знаетъ объ ихъ планахъ, — протестовалъ капитанъ.

— Посмотримъ! — миссъ Дрюиттъ упрямо покачала головою. — Не безчестно ли это: отправиться на поиски клада, который запрещено было трогать?

— Можетъ быть, они и не найдутъ его, — отвѣтилъ капитанъ, окруживъ себя облакомъ дыма.

— Найдутъ. Капитанъ Брискетъ отыщетъ островъ. Остальное — пустяки.

— А можетъ и не отыскать, — изрекъ капитанъ изъ своего облака, совершенно скрывшаго его лицо. — Нѣкоторые маленькіе острова обладаютъ свойствомъ неожиданно исчезать… Явленіе чисто вулканическаго характера… Чему ты смѣешься?

— Я сейчасъ подумала, — проговорила миссъ Дрюиттъ, съ улыбкою обхвативъ руками колѣна, — я подумала: вотъ было бы странно, еслибы островъ исчезъ какъ разъ въ то время, какъ они высадятся на берегъ!

IX

За завтракомъ м-ру Чоку было очень тяжело выслушивать восторженныя рѣчи жены по поводу предстоящаго путешествія, такъ какъ наканунѣ онъ получилъ отъ компаньоновъ строгій приказъ: объявить м-ссъ Чокъ, что ея пребываніе на шкунѣ совершенно нежелательно.

Послѣ завтрака она разослала съ полъ-дюжины записокъ и объявила, что въ пять часовъ они отправятся къ Стобеллямъ, такъ какъ ей нужно поговорить съ нимъ самимъ. Бѣдная м-ссъ Стобелль пишетъ, что онъ не желаетъ брать ее.

— Хотѣла бы я, чтобы онъ былъ моимъ мужемъ! — заключила она угрожающимъ тономъ.

Они застали Стобеллей за чаемъ. Дамы поцѣловались.

— Какой милый сюрпризъ! — проговорила м-съ Стобелль, усаживая гостей, причемъ м-ссъ Чокъ помѣстилась насупротивъ м-ра Стобелля.

— Ну, что, вы слышали, конечно, о поѣздкѣ? — громко начала м-есъ Чокъ, принимая изъ рукъ хозяйки чашку чая.

— О какой поѣздкѣ? — проговорила м-ссъ Стобелль, трепетавшая передъ своимъ супругомъ.

— О поѣздкѣ на яхтѣ, разумѣется. Она принесетъ вамъ громадную пользу и подрумянить немного ваши щеки, моя милая, — ласково проговорила м-ссъ Чокъ.

М-ссъ Стобелль вспыхнула. Это была маленькая, поблекшая женщина. Глаза, волосы, щеки — все въ ней словно поблекло. Носились слухи, что и самая ея любовь къ м-ру Стобеллю начинаетъ блекнуть.

— Я думаю, — началъ дипломатически м-ръ Чокъ, терзаясь мыслью, что онъ еще не исполнилъ возложеннаго на него порученія: объявить м-ссъ Чокъ ультиматумъ, — я полагаю, что м-ссъ Стобелль освоится современемъ съ морскою болѣзнью, а также съ бурями, циклонами, туманами и столкновеніями…

— Если вы перенесете ихъ, то перенесетъ и она! — сердито прервала его м-ссъ Чокъ.

— Я не понимаю, о чемъ идетъ рѣчь, — вопросилъ м-ръ Стобелль, сдвинувъ свои тяжелыя брови и принимаясь за второй ломоть хлѣба съ масломъ.

М-ссъ Чокъ объяснила, и м-ссъ Стобелль замѣтила, что, можетъ быть, дѣйствительно, поѣздка по морю принесетъ ей пользу, — она уже перепробовала много средствъ.

— М-ру Стобеллю давно слѣдовало объ этомъ подумать, душечка, но лучше поздно, чѣмъ никогда, — замѣтила м-ссъ Чокъ.

— Дѣло въ томъ, — началъ снова м-ръ Чокъ, — что еслибы море не оказалось полезнымъ для м-ссъ Стобелль, ей уже нельзя было бы вернуться. А безъ сомнѣнія, такая поѣздка сильно потрясетъ ея нервы.

— Нѣтъ, не потрясетъ, — изрекъ м-ръ Стобелль, отирая усы.

— Развѣ она хорошо переноситъ море? — освѣдомился м-ръ Чокъ, дивясь такому замѣчанію.

— Не знаю, но эта поѣздка не потрясетъ ея нервы: она не поѣдетъ, — заключилъ м-ръ Стобелль, передавая свою чашку.

М-ссъ Чокъ вскрикнула и обмѣнялась съ м-ссъ Стобелль взглядомъ, полнымъ огорченія, а хозяинъ, объяснивъ положеніе дѣла, принялся за ѣду.

— Развѣ вы не думаете, что поѣздка можетъ принести ей пользу? — выговорила наконецъ м-ссъ Чокъ.

— Можетъ принести, а можетъ и не принести.

— Но вѣдь можно попробовать, — настаивала м-ссъ Чокъ, — наконецъ, это избавляетъ васъ отъ массы расходовъ… Я, напримѣръ, разсчитываю запереть домъ и распустить слугъ, изъ содержаніе такъ дорого стоитъ… А главное — подумайте объ ея здоровья! Она такъ измѣнилась послѣ этого бронхита. Подумайте, что бы вы стали дѣлать, какъ упрекать себя, еслибы съ нею что-нибудь случилось! Вы не вернете ее, если она уйдетъ…