Скандал из жизни знаменитости - Ли Майклс

Попугай издал брюзгливый звук.

– Спаси и сохр-рани, – крякнул он.

– Мой хороший. – Она набросила на клетку покрывало. – Ну вот, кажется, теперь все в порядке.

Чейз забрался на высокий табурет у стойки бара, отделявшей кухню от гостиной. Шелковую рубашку он сменил на легкий пуловер, и на лице больше не было следов грима. Волосы у него растрепались, а веки отяжелели – словно ему, как и Ники, нужно было немного ласки и требовался хороший сон.

Но его по-прежнему окружала все та же невероятная аура. Немного приглушенная, конечно, из-за усталости, но не менее чувствительная в тесной кухоньке.

Аманда подогрела молоко, добавила какао и сахар.

– Как прошли сегодня съемки?

– До нашего происшествия все было нормально, а потом куда хуже. Режиссер не очень-то вошел в мое положение. – Он с силой потер виски. – Извини, Аманда, я собирался забрать у тебя Ники и завтра посвятить ему весь день, но…

– Режиссер встал на дыбы.

– Точно.

– Не переживай. Я же сказала, что присмотрю за Ники, пока ты не найдешь няню.

– Но у тебя тоже работа. Ты не можешь вот так просто…

– Я, к счастью, могу и отсюда следить за делами. А если все же придется выйти, я попрошу одну из горничных посидеть с Ники. Ничего, справимся.

Чейз кивнул.

– Я, разумеется, заплачу!.. – Она стрельнула в него таким взглядом, что он поперхнулся на полуслове. – Спасибо большое, – смиренно добавил он.

– Так-то лучше. – Аманда отложила ложку, которой размешивала какао, разлила его по чашкам и посыпала сверху корицей. – Прошу. На здоровье.

Она включила бра около кушетки и устроилась на ней, опустив ноги на массивный сундук. Чейз тоже пересел на кушетку, но боком, чтобы видеть Аманду. Он изучал ее с напряженным вниманием; она почти физически ощущала на себе его взгляд, и ее нервы начинали сдавать.

– Знаешь, у тебя великолепная костная структура. – Он обвел пальцем изящную линию скулы.

Аманда чуть заметно улыбнулась. Комплименты она слышала и получше. Наверное, он устал даже сильнее, чем она думала.

– Моя костная структура отлично держит меня на ногах. А большего я от нее и не жду.

Он даже не улыбнулся в ответ.

– Ты не давала свою фотографию режиссеру? Нам ведь нужны люди для массовки.

– Нет. У меня нет ни времени, ни желания.

– Правда? Ты ведь, похоже, интересуешься театром и кино. Я видел у тебя в библиотеке целую полку с книгами по этой теме.

Осторожнее, предупредила себя Аманда. Не хватало еще, чтобы он заподозрил, что всем своим знанием об актерском искусстве она обязана статьям о нем самом.

– Ну, я сыграла парочку второстепенных ролей в самодеятельных постановках в колледже. Особого таланта не проявила, зато избавилась от глупейшего желания каждого подростка стать звездой. – Она отхлебнула горячий напиток. – Извини. Я не то хотела сказать. Я не хотела называть твой выбор профессии ребяческим, я не то имела в виду.

Он улыбнулся.

– Я и сам так иногда думаю – особенно эдак дубля после двадцатого. К тому же, когда время за полночь, ни от кого нельзя требовать полной ответственности за сказанное.

– Приятно слышать.

– В любом случае мне не на что обижаться. Я, видишь ли, в этом плане исключение – я вовсе не хотел стать звездой. Более того, мне даже и в голову не приходило попытать свои силы в актерском искусстве.

Аманда уставилась на него в изумлении.

– Тогда как это вышло, объясни мне, ради Бога, что ты превратился в секс-символ американского телевидения? – Она увидела веселый блеск в его глазах и поспешно добавила: – Имей в виду, это определение Стефани.

С минуту он молча смотрел на нее, и Аманда почувствовала, как румянец заливает ей щеки.

– Напомни мне предложить Стефани место моего рекламного агента, – лениво протянул Чейз. – Своей карьерой я обязан случаю. Я нанялся подмастерьем к столяру, учился у него ремеслу. Как-то раз нас пригласили к одному парню смастерить нечто вроде демонстрационных стендов в гостиной, и он спросил, не думал ли я когда-нибудь сниматься. Поначалу я решил, что это шутка, но потом обнаружил, что стенды нужны ему для грамот за телерекламу. У него этих грамот были сотни.

– И он предложил тебе сняться?

Чейз кивнул.

– Я решил, что лишние деньги мне не помешают. Начинал с рекламных роликов, затем были «мыльные оперы» – и не успел я оглянуться, как уже снимался в художественных фильмах, сначала на телевидении, позже на широком экране.

Она покачала головой.

– Вот ужас-то, да? – мягко поинтересовался Чейз. – Мне не пришлось даже голодать ради искусства.

Она не сдержала смеха, заслышав самоуничижительные нотки в его вопросе.

– А что тебе больше нравится – телесериалы или художественные кинофильмы?

Он не колебался с ответом.

– Кинофильмы – они такие разные.

– Интересно… Я бы скорее подумала, что…

– И телесериалы, потому что я могу каждый день возвращаться домой.

– Иными словами, ты бы не хотел отказаться ни от того, ни от другого.

Чейз кивнул.

– Я как раз из тех, кто никак не может сделать выбор.

– Но тебе ведь и не нужно выбирать.

– Не знаю. Временами мне кажется, что от этого страдает Ники.

– Ты всегда берешь его с собой на съемки?

– Как правило, да.

Она допила какао и задумчиво произнесла:

– Ники меня беспокоит.

Чейз напрягся; она почувствовала это, хоть он и не коснулся ее.

– Дело не в ветрянке. Приятного, конечно, мало, но осложнений не будет. Он скоро выздоровеет.

– Меня как пить дать линчуют за то, что привез эту чертову болезнь в Спрингхилл. Ведь заразиться мог любой ребенок, пробежавший через вестибюль.

– У нас и раньше была ветрянка, – суховато ответила Аманда. – Это же не бубонная чума. Я вовсе не ее имела в виду. Не знаю даже, как тебе объяснить, да это и вообще не мое дело, но…

Он снова наклонился к ней, взял за подбородок и повернул ее лицом к себе.

– Ты меня пугаешь. Договаривай.

– Чейз, понимаешь, со мной он в безопасности. Но что, если бы его забрал кто-нибудь другой? Он ведь даже не противился! Конечно, он плохо себя чувствовал, но чтобы вот так, запросто пойти на руки к незнакомому человеку и позволить забрать от няни… Да он должен был бы визжать, как будто его режут!

– Салли ему не очень нравилась.

– И я его понимаю, но…

– Она у нас появилась всего несколько недель назад.

– Теперь по крайней мере понятно, почему ты не выгнал ее раньше.

Он вздохнул.

– Когда агентство прислало ее, она показалась мне такой милой. Потом я думал, что слишком многого хочу от нее. Я надеялся, что со временем… Конечно, я видел, что Ники последние дни сам на себя не похож. Тебе, наверное, трудно поверить, но он обычно такой жизнерадостный ребенок!