Песнь огня - Розария Мунда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответ Лотуса прозвучал уклончиво:
– Недолго. Только когда это стало неизбежным. Я знал, что должен защитить тех, кого люблю. – Он посмотрел на Рока, который уставился в потолок. – Патриции устали от Атрея. Они хотят вернуть свои библиотеки.
Литературная цензура и чистки революционного режима стали неприятным сюрпризом для элиты, которая его поддерживала, источником недовольства на долгие годы. Но все же…
Рок ударил кулаком по столу:
– Моя свобода за библиотеку?
У меня мелькнула та же мысль.
Лотус отмахнулся:
– О, не надо так драматизировать…
В этот момент крыша над нами заскрипела. Тень накрыла глянцевое стекло, прижимаясь к стеклянным панелям. И вот они со звоном разлетелись вдребезги, рассыпаясь словно сахар, и мы увидели морду дракона, возникшую на месте разбитого окна, словно любопытный пес, пролезавший в собачью дверку.
Голиафан Фрейды приземлился на крышу Обители.
Лотус, Рок и я попятились от назойливого рыла. Осколки стекла, все еще цепляющиеся за раму, скручивались в завитки от горячей чешуи дракона, как отслаивающаяся бумага. Дым вырывался из ноздрей размером с дупло дерева, заполняя Обитель.
– Некоторые из них все еще там, – раздался снаружи голос Иксиона.
Во внутреннем дворе к голосу Иксиона присоединился женский голос:
– Возможно, их нужно немного приободрить?
ЭННИ
Должно быть, мне почудился голос Дака. Я помчалась по длинному тюремному коридору, ведущему в караульное помещение. Вонь от человеческих отходов, гнили и плесени не дает дышать. Мой голос звучал хрипло и напряженно:
– Дак?
– Энни?
Неужели мне это почудилось? Я завернула за угол и резко остановилась. Меня окутывала кромешная темнота, и лишь едва заметный свет пробивался из отверстия мусоропровода, дверцу которого оторвала Аэла. Пустоты камер, зиявшие во мраке, были зарешечены, все, кроме одной, чья решетка раскачивалась на петлях, как будто только что распахнулась.
А передо мной, посреди коридора, освещенный тусклым светом из открытого желоба мусоропровода, стоял Дак.
Роуд Полуаврелианец держал его сзади, прижав кинжал к его горлу, и не отрываясь смотрел на меня. Его лицо блестело от пота.
Если я на мгновение усомнилась, что это действительно он, мой Дак, мой чудом спасшийся друг, его попытка заверить меня в этом не оставила у меня ни тени сомнений. Потея, дрожа, он с трудом выдохнул:
– Энни, все в порядке…
Мой милый Дак был жив.
И его собираются убить.
– Заткнись! – Роуд грубо встряхнул его. Он выглядит обезумевшим. От него слегка разило рвотой. Он тяжело дышал, как будто мчался сюда сломя голову.
Он, как я догадалась, недавно осиротел.
– Я знал, что ты придешь его спасти, – сказал он. Кажется, каждое слово давалось ему с трудом. – Это справедливо, не так ли? Огонь за огонь. Ты берешь у меня, я беру у тебя. Иксион в любом случае планировал заставить тебя смотреть на это.
Я почувствовала, как волосы становятся дыбом на затылке. Вторая мысль словно тьма заполонила мое сознание: «Где Иксион?»
Почему я вообще не видел его сегодня?
Не говоря уже о голиафане, принадлежавшем принцессе, внимания которой он якобы добивался…
Оруженосцы заверили меня, что он и Фрейда вернутся к казни, но их нигде не было видно…
– Мы решили, что сбросим его еще раз, как следует, ради твоего удовольствия. Но и этого хватит.
Я увидела кровь на горле Дака в том месте, где кинжал уперся в его кожу.
Не могло так произойти, что, найдя его, я снова его потеряю…
Видя мою панику, Дак снова начал меня утешать:
– Энни, все хорошо, все хорошо…
А потом захрипел.
В моих ушах раздались крики – мои собственные…
Роуд повалился назад, когда третья фигура напрыгнула на него, вонзив кинжал в его тело. Этот человек тоже кричал.
Дак высвободился из его хватки, потирая горло, и медленно обернулся.
Молодая женщина, ростом почти с Дака и гораздо меньше Роуда, сидела верхом на повелителе драконов, в ее руке был зажат нож, который она раз за разом, рыдая, вонзала в его грудь. Ее руки покраснели от крови, кровь хлестала изо рта Роуда. У женщины длинные, спутанные волосы, ее руки и ноги казались странно искривленными.
Я с трудом разбираю слова на норише, которые она, задыхаясь, произносит сквозь зубы:
– За моих братьев. За моих сестер. За маму. За отца. – А потом, задыхаясь: – За меня.
Дак опустился рядом с ней на колени, чтобы оттащить ее от Роуда.
– Все кончено, – произнес он на норише, которого раньше не знал, – Все кончено, Лена.
А потом взглянул на меня, обнимая ее. Его забрызганное кровью лицо сильно исхудало, незнакомые мне шрамы от ожогов испещряли его шею, теряясь под отросшими волосами. Но те добрые глаза, которые я помнила, остались прежними.
И от его неуверенной улыбки меня охватывает облегчение.
Он со знакомой мне нежностью, которой одаривал тех, кто нуждался в поддержке, наклонился и приподнял подбородок женщины, чтобы она взглянула на него. Его губы коснулись ее щеки.
– Эй, – с улыбкой сказал он. – Есть кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить.
Они поднялись, и тут я заметила, что Дак тоже двигался неловко и медленно, они оба согнулись, как люди, чьи кости были поломаны и неправильно срослись. Дак, не переставая обнимать девушку, представил мне Мабалену, которую когда-то сбросил с дракона повелитель.
Ее лицо озарял свет, когда она смотрела на него.
– Мы знали, что ты придешь, – сказала она мне.
ЛИ
Дым просачивался на застекленную террасу Обители, вырываясь из ноздрей Великого Дракона, вокруг пахло серой. Хвост размером со слоновий хобот скучающе колотит в стекло. Каждый раз, когда голиафан двигается над нами, крыша трещит.
– Они выкуривают нас, – догадался Рок, его голос звучал едва слышно. – Классическая тактика. Прямо как в феодальном справочнике драконорожденных…
Лотус дышал через рукав.
– Я пытался защитить тебя, – сказал он Року, но я слышал, что в его голосе нарастает неуверенность.
Выкуривание, вероятно, не входило в сделку, которую он заключил с Иксионом.
Дым стал слишком густым. Мы все кашляли. Рок закрыл ладонями свои слезящиеся глаза.
– Вы не понимаете. Есть только один способ, чтобы кто-то вроде Иксиона заметил кого-то вроде меня.
Он потянулся к ручке двери и выругался, почувствовав ожог.
– Рок, – позвал я, и он обернулся.
Тупой ужас сменился желанием чего-то другого.
– Я останусь здесь, с тобой. Если ты этого хочешь.
Рок испустил дрожащий вздох. Его налитые кровью глаза уперлись в меня, яркие на его красном лице, и я знал, что он понимает меня и что на мгновение он поддался искушению.
Пусть кровь драконорожденных вскипит и иссякнет в моих жилах, в пожарище, охватившем тренировочный центр Стражников, подогреваемый нашими надеждами
