Мафия Стелленбоша. Внутри клуба миллиардеров - Питер дю Туа

Реальность такова, что, несмотря на непропорциональную концентрацию богатства и процветания, Стелленбосху не удалось избежать того факта, что это город, который является частью более широкой нации, переживающей переходный период. Преступность, неравенство и безработица поражают самые благополучные районы страны и даже Пузырь.

Многие представители элиты Стелленбоша не слепы к этому, как и к привилегиям, которыми они пользуются, и к острым потребностям развития страны, охваченной бедностью, безработицей и обострившейся борьбой за скудные ресурсы. Руперт не хочет проливать свет на свои филантропические начинания, но знакомые считают, что он тратит на различные проекты около миллиарда рандов в год. ГТ Феррейра вложил миллиарды в трастовый фонд для своих фермерских работников, а Мишель ле Ру из Capitec направил значительную часть своего состояния на поддержку общественных организаций, борющихся с коррупцией.

Богатство может купить свободу, но оно не обязательно покупает доверие. Критики мафии считают, что накопление богатства благодаря социальному и культурному капиталу отдельных людей и вытекающим из него сетям делает мафию мало чем отличающейся от Бройдербонда, с которым ее часто сравнивают. Бонды использовали сети для продвижения своих тайных целей, и мафия - как и более широкий денежный класс - делает то же самое, утверждают некоторые. И, как и Бонд, только для своей узкой выгоды.

Но так уж устроены бизнес и политика: они строятся на отношениях и доверии, которые не исключают друг друга. Когда Янни Мутон переехал в Стелленбош, его бизнес действительно пошел в гору. А когда Йоост начал строить здание, ставшее компанией Steinhoff, именно в Стелленбоше он искал подтверждение - и капитал. Сейчас Мутон сказочно богат. Йоосте богат до сих пор, хотя тысячи людей потеряли свои состояния благодаря его сомнительной деловой практике.

Бонд был организацией, вызывавшей отвращение из-за своей секретности и злонамеренности. Считается, что мафия состоит из той же социальной ткани и так же влиятельна, как и Бонд.

3. БЕЛЫЙ МОНОПОЛИСТ-КАПИТАЛИСТ

Он [Зума] вел кампанию против меня, потому что не мог меня контролировать. Он сделал все, чтобы получить на меня компромат: приставил людей следить за мной, следователей за границей, натравил на меня иммиграционную службу, SARS, "Ястребов", NPA... все они следили за моими делами. Что они могут мне сделать? Ничего".

- Иоганн Руперт, интервью с автором, 22 августа 2018 года

Когда в декабре 2015 года Зума уволил своего министра финансов Нхланхла Нене и заменил его человеком, захватившим власть, международные рынки отреагировали на это шоком.

Страна уже приняла коллективное решение о разлагающем воздействии большой коррупции при Зуме и его патронажных сетях, и рынки хотели знать, что означает увольнение Нене. Вскоре стало ясно, что рынок отвергает решение Зумы и что когда в понедельник после увольнения Нене в Токио откроется индекс Nikkei, это будет кровавая баня. Если не принять решительных мер, начнется массовая распродажа государственных облигаций, акции банков страны будут сброшены, а валюта резко упадет.

Иоганн Руперт всегда поддерживал отношения с крупнейшими институциональными инвесторами, а также с крупнейшими кредиторами в мире. Его репутация в Европе, где базируется его конгломерат предметов роскоши Richemont, хорошо известна, а его связи с крупнейшими банкирами и инвесторами на Уолл-стрит - многие из которых, как и он сам, увлекаются гольфом - насчитывают десятилетия.

Поэтому, когда Зума сменил Нене, многим из них не нужно было звонить аналитикам в Йоханнесбург или Лондон, в отделы развивающихся рынков инвестиционных банков или даже в Национальное казначейство. Они позвонили Руперту, который в это время находился у себя дома в Сомерсет-Уэст.

Один инвестор и управляющий хедж-фондом, которого многие считают самым плодовитым и проницательным инвестором своего поколения, позвонил Руперту и спросил, не стоит ли ему шортить ранды. "Нет! Пожалуйста, не делайте этого! ответил Руперт, прекрасно понимая, что его друг, приятель по гольфу из эксклюзивного загородного клуба Seminole во Флориде, сделает кучу денег на несчастье Южной Африки. Он убедил оператора с Уолл-стрит, что это не будет стоить его усилий и что правительство ЮАР скоро одумается.

Руперт не любит, когда его называют частью стелленбошской мафии. Для начала, говорит он, он даже не живет в Стелленбоше. И, кроме того, - ворчит он, - я не был частью истеблишмента при старом порядке, и я не являюсь частью истеблишмента при новом порядке тоже. Даже если бы существовала "мафия Стелленбоша", меня бы все равно не пригласили".

Однако нельзя отрицать, что Руперт, возможно, самый путешествующий из высших руководителей Южной Африки, обладает серьезным влиянием в салонах и отделанных палисандровыми панелями залах заседаний влиятельных и высокопоставленных финансовых кругов в Европе и США. Он использует это влияние для продвижения своих собственных деловых интересов, но, по его словам, он также использует его в интересах страны - хотя он признает, что делать последнее становится все труднее.

В июле 2018 года британский верховный комиссар в ЮАР Найджел Кейси и американский глава миссии Джесси Лапенн пришли к Руперту, чтобы попросить его о помощи, поскольку им никак не удавалось добиться аудиенции у Рамафосы. Руперт сказал им, что ничем не может помочь, но ему было ясно, что происходит: правительство АНК по-прежнему активно отстраняется от своих друзей на Западе и поворачивается на Восток.

Когда в 2018 году Рамафоса отправился в глобальную поездку, чтобы обеспечить 100 миллионов долларов новых инвестиций в Южную Африку, один из советников президента позвонил и попросил совета. Они собирались посетить Ближний Восток и хотели узнать мнение Руперта. Руперт дружен с Мохаммедом бен Заидом Аль Нахайяном (известным как MBZ), наследным принцем Абу-Даби (известным как MBZ) и одним из самых влиятельных лидеров в регионе. Мохаммед обращается к Руперту за услугами (он называет его "шейхом из Южной Африки"), а Руперт с удовольствием смотрит с принцем спортивные мероприятия. Вы понимаете, что сейчас в ОАЭ [Объединенные Арабские Эмираты] лето, а все влиятельные люди находятся в Европе или на яхтах? Там слишком жарко, они туда не поедут", - сказал Руперт человеку Рамафосы.

Но Рамафоса и его команда все же продолжили поездку и вернулись с обещаниями инвестиций на сумму 20 миллиардов долларов после встречи, в частности, с MBZ, который остался, пока остальные представители эмиратской элиты отбыли в более прохладные края. Однако эти инвестиции не будут выражены в твердой наличности, и хозяевам пришлось пойти на жесткую сделку. Правительство ЮАР должно было предоставить возможности для эмиратского бизнеса, и если они будут заключаться в виде местных партнерств, то необходимо будет провести надлежащую проверку. Например, одна очень успешная ближневосточная авиакомпания была заинтересована в SAA, национальном