Ветер перемен - Корделия Биддл

Неожиданно в овраге за кетито раздался какой-то шум, потом кто-то жалобно и громко завыл, и тут же все смолкло. Браун тотчас насторожился. Но его встревожил отнюдь не шум; он знал, что от набегов диких животных лагерь надежно охраняется вооруженными туземцами. Его беспокоила собственная неосмотрительность. Он чувствовал, что расслабился, разленился, позволил себе стать рассеянным мечтателем, помышляющим лишь об уютном семейном очаге. «Джордж, – промелькнуло у него в голове. – Джордж может появиться до того, как я об этом узнаю». Это время было всего-навсего передышкой, а не реальной жизнью.

Браун продолжил свой обход. Позади него в темноте возвышалась крыша кетито, впиваясь в землю длинной тенью. Она напоминала нос судна или островерхую крышу китайской пагоды, а опоры веранды торчали, как колья в западне для тигра. Лейтенант Джеймс Арманд Браун смотрел на тень, пытаясь вспомнить, где он уже видел нечто подобное.

Тем временем Бекман, вернувшись в порт Килиндини на острове Момбаса, вышагивал по опустевшей палубе «Альседо», проклиная себя за то, что позволил Брауну уехать. Конечно, это предложение исходило от Джорджа. И, как всегда, было идиотским.

– Вам не кажется, Огден, что будет лучше, если Браун отправится с нами? – пролепетал тогда Джордж. – К тому же, именно вы несете ответственность за эти винтовки. Браун же нужен просто для… просто… – Джордж запнулся. – …Ну, реальные события в Кучинге… понимаете… Махомет Сех и все это… именно в тот самый день, когда мы…

Баловень судьбы, младшенький сыночек был так обескуражен, что Бекман подивился невиданному коварству Турка. Какими бы сказками он ни кормил своего сынка, тот явно попадался на удочку. «Да, Джордж, – так и подмывало ответить Бекмана, – вы правы, Браун понадобится именно в тот самый день. Только для того, чтобы раздать горстке дикарей в джунглях совершенно новые, необычайно меткие и очень дорогие винтовки. Л вы, Джордж, верьте, чему хотите. Вам так проще. Верьте отцовским байкам; смотрите в другую сторону».

Но Браун был вещью в себе, и Бекман это знал; он создавал проблему, а не решал ее. Человек, отождествленный с новым именем. Изобретение своих хозяев. И, несмотря на его подлинную историю, неисправимый романтик. Бекман обнаружил это раньше, возможно, даже в тот день, когда «Альседо» покинул Ньюпорт; Браун дал слабину, когда осматривал корабль. Он был огорошен его размером и великолепием, и Бекман уличил его в мечтательности и склонности принимать желаемое за действительное.

Неудивительно, если в Брауне вдруг заговорит рыцарский дух, решил Бекман, это на него похоже. Если он поднимет бучу по поводу данного предприятия и начнет рассуждать: «Мы не можем снабжать обе стороны; это слишком опасное предложение. Меня должны были проинформировать» – и понесет другую, в равной степени бессмысленную околесицу. «Лучше бы он оставил эти эмоции при себе, – отметил про себя Бекман. – Браун не в состоянии помочь ни Юджинии, ни детям, ни бедолаге Джорджу, он может лишь выполнить свою работу, причем своевременно. А потом исчезнет».

«Ничего ни с кем не случится, если каждый выполнит то, что ему поручили, Огден, – увещевал его Турок все предыдущие месяцы. – План надежен. Надо лишь позаботиться о том, чтобы это было всем выгодно, и все пойдет, как по маслу. Запомните это. Среди нас нет добрячков и альтруистов. Удовлетворяй запросы, и получишь желаемый результат. Это очень простой принцип. Настолько простой, что им часто пренебрегают. Султану нужно одно, старику Пейну – другое. Так же и радже Айварду и Махомету Сеху».

«Как вы думаете, Огден, чего они хотят? И чего хочет Джордж? И этот ваш наемник? Доберитесь до сути, Огден, и вы никогда не проиграете. Проще всех просчитывается наемник. Он ищет денег как таковых. Вдолбите ему, что ружья предназначены для вождя повстанцев, и выйдите сухим из воды. Ему не надо знать ни про какие другие дела, и, поверьте, так будет и ему, и нам спокойнее».

В завершение беседы они выкурили по крепкой сигаре, подытоживая сказанное, и Бекмана обрадовала, если не сказать вдохновила, его миссия, но теперь, прохаживаясь по темному кораблю, он недоумевал, как именно докопаться до истинных потребностей человека. И когда же наконец станет ясно, что использовать в качестве наживки?

Джордж был в своей стихии. «Бвана Кхубва», большой хозяин, так его тут называли, только что подстрелил огромного самца антилопы канны и стоял возле него, поставив ногу на тушу, в то время как остальные охотники держались на почтительном расстоянии.

– Длина рогов – двадцать восемь дюймов, окружность – одиннадцать, – диктовал Оливер Смайт-Берроуз Дэйвису, егерю. – Точное попадание, старина. У вас получился впечатляющий список отстрела дичи, есть чем похвалиться в родной Филадельфии.

– Пожалуй, прихвачу-ка я с собой его голову, Оливер, если вы сможете это организовать. Заманчиво пополнить им коллекцию.

– Куда ты собираешься положить всю эту живность, Джордж? – Уитни подошел, чтобы осмотреть антилопу. По традиции участники охоты стоят в сторонке, пока победитель в одиночестве обозревает свой трофей. Исключение было сделано в тот день, когда они стреляли из автоматической винтовки Томпсона по газелям; в одно утро они подстрелили двадцать девять штук, и никто не знал, в скольких попал каждый. Туши животных поделили между собой, причем большую долю отдали Джорджу, Бвана Кхубва, как иногда обращались к нему даже его соратники. Мясо никому не было нужно, хотя отбивные из газели считались деликатесом. Поэтому головы отрубили, а туши достались туземцам или шакалам: кто подоспеет первым.

– Я собираюсь построить музей для своих охотничьих трофеев, – похвастался Джордж. – Что бы ни сказала на это моя дорогая женушка. Освобожу под это часть сада. Выкопаю эти чертовы розовые кусты.

– Лучше не зарывайтесь, старина, – пошутил Палмер, осматривая убитую антилопу. – Вы не находите, что слишком долго находитесь на буше? Вы начинаете освобождаться от щепетильности и очень скоро вообще покинете Филадельфию, соберете снаряжение и присоединитесь к нашему цыганскому табору.

– По-вашему, мы, американцы, под башмаком у жены, – рассмеялся Джордж. – Переплывите через Атлантику, и я покажу вам музей охотничьих трофеев ничуть не хуже, чем у президента Рузвельта! Как вы считаете, сэр Гарольд? Вы же бываете у него в штате Нью-Йорк. Как, по-вашему, можем мы по-джентльменски посоревноваться?

Не дожидаясь ответа, Джордж стал отдавать распоряжения Смайт-Берроузу:

– Оливер, скажите, чтобы нипора отрубил голову, и вечером мы съедим по бифштексу из антилопы. Угощаю всех. Ты как там, сынок? – Джордж вдруг вспомнил про Поля и, обернувшись, подал знак воину племени эспари отпустить своего юного питомца. По выражению лица туземца никак нельзя было определить, понял ли он желание хозяина, но Поль самым неожиданным образом оказался в кругу новых друзей отца.