Зверь из бездны - Алексей Корепанов

Лешко чуть ли не прыжком влетел в прихожую и ринулся в кабинет Леонардо. Он уже ни в чем не сомневался, но профессиональная привычка проверять все до конца гнала его вперед. Никакими теоретическими обоснованиями реальности существования Преддверия он себя не утруждал Преддверие было изначально дано в условиях задачи, и не время было размышлять, что же оно такое и как соотносится с привычным континуумом. Наступила пора действий, а не рассуждений, и действий быстрых...

Очутившись в кабинете Леонардо, Лешко отыскал взглядом тускло блестящую круглую ручку сейфа в стене над столиком с аккуратно сложенными бледно-желтыми листами распечаток. Он подошел к сейфу и торопливо, но внятно произнес:

- Три восьмерки - Славия - двадцать три - пятнадцать. И ничего не изменилось. В круглой ручке сейра отражался включенный светильник.

- Идиот! - выругал себя Лешко. - Восемьсот восемьдесят восемь Славия - двадцать три - пятнадцать.

В стене еле слышно щелкнуло, ручка медленно повернулась - и дверца сейфа отъехала в сторону. На нижней полке, рядом с браслетом и стопкой инфопластов, лежал, поблескивая черными гранями, карманный квантер - личное оружие офицера Леонардо Грега. Лешко вынул его из сейфа и взглянул на индикатор: боекомплект был на месте. Леонардо говорил о том, что эманатор в Преддверии оказался бесполезным... но только что во сне он сказал, что само Преддверие изменилось.

"Оружие не помешает", - решил Лешко, вспомнив слова Грега: "Ничего не бойся, ты пройдешь, я верю".

Он сунул квантер в набедренный карман и вновь произнес тот же шифр. Дверца возвратилась на место.

"Поворачивайся побыстрее!" - сказал себе Лешко и ринулся к выходу из квартиры.

Вернувшись домой после гонки по ночным улицам, он повторил ту же процедуру, которую только что проделал в квартире Леонардо: назвал шифр своего сейфа и извлек оттуда второй квантер. Положил его во внутренний карман куртки, застегнул ее под самое горло и направился к окну кабинета.

И вдруг остановился, не дойдя до подоконника. "А если не получится?" - подумал он. Если не получится - он просто-напросто грохнется вниз с высоты четвертого этажа прямо на мокрые плиты площадки перед домом, где чуть ли не каждый день ребятня играла в "крайстиков", растаскивая в разные стороны свои многоступенчатые вращающиеся рамы. И будут потом его коллеги-"полы" ломать голову, недоумевать, что заставило его, офицера Унипола, выброситься из окна. Чего доброго, уголовное дело еще заведут, организуют расследование, найдут каких-нибудь подозреваемых... В общем, понапрасну будут тратить время и силы. В таких случаях нужно оставлять предсмертные записки.

Лешко усмехнулся (он знал, что усмешка получилась немного нервной) и, присев на корточки перед столом, принялся рыться в его недрах. Наконец извлек запыленную аудиту, протер ее рукавом куртки и, подумав немного, произнес:

- Это Станислав Лешко. В случае моей смерти... Нет, просто к сведению. Сегодня со мной связался Леонардо Грег, представил кое-какие несомненные и проверенные мною, повторяю: проверенные мною доказательства и указал способ, каким можно его разыскать. Если, шагнув из окна своего кабинета, я просто разобьюсь - значит, что-то не сработало. Если же я действительно исчезну, как исчез Леонардо Грег, знайте: он позвал меня и я отправился ему на помощь. Времени, по его словам, крайне мало, поэтому мне приходится спешить. - Он помолчал, собираясь с мыслями, а потом торопливо добавил: - Повторяю: Леонардо Грег представил бесспорнейшие доказательства. Надеюсь, что мы с ним вернемся вместе. Проводить расследование не надо это будет напрасный, совершенно бесполезный труд. Поверьте мне на слово. Все, долго объяснять некогда. Я ухожу".

Лешко положил аудиту на стол, на видное место, решительно открыл окно и вскочил на подоконник. По-прежнему шел дождь, нашептывая свое монотонное сказание спящему городу; темные здания напротив казались угрюмыми скалами. Лешко подался вперед и посмотрел вниз, упираясь разведенными в стороны руками в оконный проем. Внизу было темно.

"Надо только решиться", - ему почудилось, что Леонардо только что вновь повторил эти слова.

- Надо только решиться, - сказал он, переступая с ноги на ногу и чувствуя, как слабость растекается по телу, и медленно угасает порыв.

Он выпрямился, перекрестился и, резко оттолкнувшись ногами от подоконника, прыгнул вниз, в мокрую темноту.

6. ОДИН ПРОТИВ ВСЕХ

Под вечер вновь прилетели эти проклятые призрачные птицы. Он спрятался в выемке под скалой, как делал это уже не раз, хотя прятаться было вовсе не обязательно, и, вжавшись спиной в холодную каменную толщу, приказал себе отбросить все мысли и перевоплотиться в обыкновенный камень, угловатый обломок без всяких помыслов, желаний и переживаний. У этих диковинных созданий, подобных сгусткам полупрозрачных теней, не было глаз, однако они каким-то образом чувствовали его.

Тогда, в первый раз, они настигли его на пути из колонии серых прыгунцов, посреди черной стекловидной равнины, усеянной извилистыми рядами вертикально стоящих каменных плит, похожих на старинные надгробия. Он не знал, чего можно ожидать от этих почти бестелесных летающих существ, но на всякий случай остановился и присел у одной из плит, упираясь коленом в твердую стекловидную поверхность. Бледное небо было заляпано клочьями черных туч - и на фоне этих туч он и смог разглядеть удлиненные силуэты с широкими, лениво шевелящимися крыльями и маленькими приплюснутыми головами на длинных змеиных шеях. Стая пролетела мимо и он уже поднялся, собираясь продолжить свой путь, когда несколько птиц, летящих последними, взмыли высоко вверх и, сделав вираж и на некоторое время пропав из виду, вдруг оказались совсем близко. Зависнув в воздухе над его головой, они начали издавать какие-то шипящие звуки, перемежаемые треском, медленно поводя из стороны в сторону узкими головами. Он замахал руками, надеясь, что это испугает их, но птицы - их было пять, - образовав круг, начали осторожно снижаться, вытягивая в его сторону длинные шеи. Вот тогда-то он и рассмотрел, что у них нет глаз, а есть только конусообразные толстые клювы. Ему подумалось, что такими клювами можно без труда пробить голову, даже если закрывать ее обеими руками.

Защищаться ему было нечем: свою палку - единственное, не ахти какое грозное оружие - он потерял при переправе через бурный поток, когда сгнившее бревно под ногой внезапно провалилось и он полетел в ледяную воду, стремительно потащившую его по скользким камням. Справиться с неумолимым напором струй он не мог, тело почти мгновенно онемело, и он наверняка не выбрался бы оттуда живым, но поток, с грохотом врываясь в каменный коридор, делал резкий поворот - и его просто выбросило на берег. На покатую черную стекловидную поверхность, смыкающуюся вдали со светло-оранжевым небом, в котором не было солнца.