Проклятая война - Людмила Сурская

Это позже она поймёт военную премудрость — недооценка сил противника важный просчёт и время докажет ей это.

Снова и снова военные дороги вели его на запад. Он гнал мимо маленьких домиков, в миленьких палисадничках. Везде на пути только счастливые лица, радостные улыбки, слова благодарности за избавление от фашистского рабства. Это была тоже его родина. Поляки выбегали из домов, теснились вдоль дорог, протягивали руки, плакали, смеялись. Слёзы чужих матерей, восторг и радость ребячьих глаз, скупые улыбки мужчин сводили на нет свои страдания и усталость. Наверное, много ещё будет встреч и всякого впереди, но именно этого никогда не сможет забыть.

Он был весь день в войсках, а когда вернулся вечером домой, его на порог вышла встречать пожилая худая женщина с усталым лицом. Он взволнованно смотрел на Юлию выглядывающую из-за её спины. Но та молчала. А женщина вытерев заструившиеся по сморщенным щекам слёзы заговорила по — польски и он внимательнее всмотрелся в лицо. Сквозь морщины и годы вдруг проглянули родные полузабытые черты. Враз обожгло: — "Хелена! Жива! Это точно она. Ошибки быть не может". Ведь он её видел около тридцати лет назад. Почти всю жизнь они прожили в разных мирах.

— Хелена, — шагнул он к ней.

— Я, Я! — заулыбалась женщина.

Обнялись. Оба плакали. Юлия суетилась около мужа, вытирая его слёзы со щёк. Когда они немножко отошли от встречи, Люлю рассказала, как было дело. Оказывается, раненную Хелену бойцы Сопротивления вывезли из Варшавы и спрятали в дальнем селе у ксендза. Войска 1-ого Белорусского освобождая польские города и сёла в своём походе на запад, добрались и до него. В одном селе из подвала вышла женщина с забинтованной головой и прошептала:- "Я Хелена Рутковска сестра маршала Рутковского". Удивлённый солдат побежал докладывать. Так новость долетела до Жукова. Тот немедленно стал звонить в штаб 2-ого Белорусского. Но Рутковский был в войсках. Жуков распорядился соединить его с Юлией и сообщил ей новость. А сам прикомандировал к Хеленке офицера, который велел написать маршалу письмо. Она написала и стала ждать. Юлия позвонила мужу. Письмо доставили Рутковскому. Он выделил несколько машин и попросил жену съездить и забрать женщину. Рутковский не был ни в чём уверен. Офицер, сопровождающий машины привёз от него письмо для Хелены. С ним Юлия и отправилась. Зашла в дом ксендза, представилась, подала письмо. Та прочитала, расплакалась и согласилась поехать. По дороге Юлия рассказала ей о Косте. И вот семья в сборе, нет только Адуси для полного счастья. Он послал за дочерью. Они познакомились. Ада была рада тётке. — "Таких родственников я принимаю. Безмерно счастлива". — Трещала она посматривая многозначительно на Юлию. Он заметил, как Люлю погрозила ей пальцем и приложила его к губам, но так и не понял, что это были за знаки. Семья просидела за разговорами всю ночь. Вспоминали детство, знакомых, пели песни.

Юлия рада была появлению Хелены. Наконец — то с плеч Кости свалился груз. Не было дня, чтоб он не волновался за сестру. А тут расцвёл. Уходил, наказывал:

— Юлия, займи её, пообщайся, расскажи про нас, как мы жили, поспрашивай её, потом мне расскажешь.

Юлия целовала его на дорожку и просила не волноваться. Костя пытался успеть побывать везде и переделать всё. Она слышала: его беседы, авторитет, не только приказы, но и просьбы, несомненно, играли мобилизующую роль. Всё так, только он работал на износ. Эта проклятая война заберёт у него всё здоровье. Хелену же уговорила пожить у них хотя бы немного. Всё шло отлично. К Юлиному удовольствию здесь оказалась ещё и Нина, с которой они не виделись несколько месяцев, потому что армия, которой командовал её муж, отошла 1-ому Белорусскому и их дорожки разошлись. Теперь её муж опять попал в подчинение к Костику. И они вновь вместе. Нина сразу примчала к Юлии с Адусей в гости. Пили чай и шушукались.

Ему пришлось летать в Ставку, Юлию взял с собой. У них было пару дней. Во всём в Москве уже чувствовался скорый конец войны. На улицах незнакомые люди, улыбались друг другу. Победные сообщения Совинформбюро, салюты, наполняли радостью и праздником сердца. Какое-то приподнятое настроение не отпускало их. Они сходили в театр и даже в гости. Аду с Хеленой оставили друг на друга. Как здорово когда есть родственники. Юлия, подумав о том, что ему часто приходится бывать в Москве, наняла работницу, которая б жила и ухаживала за квартирой в их отсутствии, и брала под свою опеку Рутковского, когда он прилетал в Ставку один. Рутковский, найдя её предложение правильным, согласился. Так у них появился новый жилец. В один вечер были приглашены в гости, в другой отправились в оперетту. Вернувшись он почти стонал, после продолжительного сидения спина была никакой. Ранение всё же давало о себе знать. Люлю пришлось делать ему массаж. Её маленькие ручки, совершая чудо, ловко не только снимали усталость и боль, но и доводили его до чёрте чего. Она, захватывая ладошками тело и отпуская легко перебирала его пальчиками. Уткнувшись в подушку балдел. Во-первых, ура, не болит! Во-вторых, безумно возбуждает. Он попробовал схватить её за руку и положить рядом. Юлия отбивается и, усаживаясь на его ноги, проводит язычком по позвоночнику, а потом мягкими поглаживаниями доводит его до огня. Развернувшись и, выловив её кидает рядом, а она звонко смеясь, ухватив его за шею притягивает к себе. Откуда она набирается таким премудростям непонятно, но интереснее женщина ему не встречалась.

Новый 45 год Рутковские встретили вместе, правда в новом коллективе замов. Все были с жёнами. Пили за скорую победу, пели, танцевали. Рутковский с Хеленой отдельным дуэтом пели польские песни.

Перед его фронтом поставлена задача наступать на северо-запад. Сталин попросил взаимодействовать с 1 Белорусским фронтом и не обращать внимания на восточно-прусскую группировку противника. Там же ему сообщили, что граница 2-ого Белорусского передвигается к югу до впадения Нарева в Вислу с переходом в его распоряжение войск, занимающих этот участок. Силы Рутковскому давались внушительные и они соответствовали поставленной задаче. По возвращению приказал войскам делать вид, что заняты укреплением своих позиций и демонстрацией длительной обороны. И вот под этим прикрытием принялись готовиться к наступлению. Ему предстояло с одной стороны пройти по лесисто-озёрному краю, с другой стороны, правда, было полегче, но и здесь из-за многополосной обороны рассчитывать на лёгкое продвижение не приходилось. Готовиться придётся основательно с учётом всех особенностей. Время ему это позволяло. К тому же приходилось думать, как спасти жизнь людям. Погибать в конце войны никому не хотелось. Войска получили приказ: беречь каждого человека! Ещё он хорошо понимал, что победитель тот, у кого к концу войны останется больше сил, именно опираясь на них сможем диктовать свою волю. А бои предстоят жестокие. Юлия права, восток Пруссии издревле опоясывала система крепостей. Он просил артиллеристов иметь под рукой артиллерию тяжёлых калибров. Мешал туман, он каждый день висел тенетом над нами, слоился над стылой землёй. Впереди ждал Мариенбург в старину являвшийся крепостью крестоносцев. Грауденц — укреплённая крепость с постоянным гарнизоном. С одной стороны, как исходный рубеж, с другой, как спасительная стена, если будет нужда обороняться. Придётся пробивать эту стену, возводящуюся веками. Выполняя директиву ставки, он сосредотачивал основные силы на направлении главного удара. Для удобства руководства войсками и разработки планов, принятия решений создал штаб квартиру. Каждый вечер штабисты собирались в ней и делились своими мыслями о том, что успели сделать. Ломали головы над тем, что не успели и намечали новые задачи. Ставка сообщила время начала наступления 14 января. Он сразу вспомнил о "воробушке". Ведь ей рожать в январе. Всё так неудачно. Но сейчас не до этого. Вроде подготовились неплохо, не успевало только подтянуться пополнение. Задолго до начала Рутковский прибыл на командный пункт. Уже рассвело, но его ждало пасмурное утро. Всё скрыла пелена тумана. Временами из низко нависших туч шёл мокрый снег. Отвратительная погода всё портила. Синоптики обрадовать не спешили. Отменил вылет авиации. А снег валил и валил. Посмотрел на часы и подал сигнал. Заработала мощная армия артподготовки, тысячи орудий, миномётов и "катюш" надрывали глотки. Всё расположение противника было окутано сплошным тюлевым покрывалом дыма от их разрывов. Окопы и траншеи оказались разбитыми и исковерканными. Следом пошли танки и под их прикрытием, нанесла свой удар пехота, они прорвали оборону противника на тактическую глубину. Первая траншея была взята без особого труда. Окончательный прорыв был осуществлён с вводом армейских вторых эшелонов. За вторую траншею пришлось драться. Укреплённые районы и узлы, он приказал обходить. Нечего на них тратить время и силы. Не выгодно чтоб противник отдыхал. Нужно всё время держать его в напряжении. Нужно заставлять его выходить на поле боя, ложиться на снег и держать под огнём как можно дольше. Туман мешал работе артиллерии. Пехоте приходилось взаимодействовать с танками. Танки шли на предельной скорости. Немцы яростно сопротивлялись. Шли тяжёлые бои. Наступление продолжалось и ночью. Утром немцы попробовали контратаковать. Стремясь остановить наши войска, противник двинул сюда резервы с соседних участков. Очень важно было отразить эти атаки, иначе бы враг, прорвавшись здесь, вышел бы во фланг и тыл группировки. Забыв про усталость, воины, сбивая заслоны противника, стремительно двигались вперёд. Местность здесь была тяжёлой. Машины буксовали тоня в снеге и грязи. На высоте оказался А.В. Горбатов. Жизнь несколько раз сводила и разводила меня с ним. Интересный, смелый и очень упрямый человек. По — разному складывались наши отношения, но сегодня он во всём блеске проявил своё умение руководить войсками. Говорят: у него очень умная и преданная жена. Смело боровшаяся за его освобождение из лагерей и даже пытавшаяся поехать к нему в Магадан и остановленная только его хитростью. Она и сейчас с ним рядом. Рассказывали, что перед ней робеет даже Мехлис, навадившийся при каждом приезде приходить к ним на чай. Сосед Рутковского справа 3 Белорусский топтался на месте, пришлось ввести в бой танковые корпуса. Это сразу изменило ход событий. Фронт обороны на главном направлении был прорван и наши войска устремились вперёд. На третий день, наконец-то смогли поднять авиацию при поддержки которой танки устремились, сметая всё на своём пути, в образовавшийся прорыв. Но 3-ий Белорусский безнадёжно отставал и Ставка приказала повернуть часть войск на север и северо — восток. Для Рутковского это было неожиданно. Ведь перед ним ставились иные задачи, уже подходил к Висле. Он думал о Берлине. Но приказ есть приказ. Больше уже, наученный опытом, он не звонил Сталину и не уточнял. Совершив поворот, его воинство быстро продвигалось к морю. Удалось связаться с Казаковым, тот болел, но сообщил, что Галина родила дочь и что его самого выхаживает Юлия Петровна. Казаков промолчал, что Юлия попросила его найти цветов и отнести роженице. Казаков послал порученца, тот нарезал герани. Юлия поморщилась, но дала добро. Хоть какое-то внимание. А Рутковский был похож на ребёнка у которого показав отняли конфетку. Планы и иллюзии улетучились. "Значит, не судьба". Выкроил время. Получилось заскочить к семье. Наверное, он выглядел как-то не так, потому что жена после радостно-изумлённого "Костик!" спросила испуганно: "Что с тобой? Что-то случилось?" Не скажешь же, что жизнь надула, обманула… Он рванул её к себе, стиснул в железных объятиях и забормотал, что страшно соскучился. Через минуту она спросила о ребёнке- что он решил? Понял: Люлю извелась, не смея без его звонка, сама, на что-то решиться. Покачал головой, девочка ему ни к чему. Наказание какое-то. Про письмо, что прислала ему барышня, промолчал. Да и можно считать, что его и не было. Он, не читая, сжёг его. Было видно, что Юлия тоже расстроилась. Ему показалось, что она взяла бы и девочку. Но потом принялась утешать его. Убеждая, мол, так уж устроена природа, что у полководцев, как правило, рождаются больше девочки, вероятно, от того, что вся сила уходит на военное дело. У Жукова тоже все дочери. "Не кисни. Будем ждать внуков, непременно Адуся родит нам мальчиков. Тут уж ты развернёшься". Он плюхнул ей свою несчастную голову на колени и позволил себя жалеть. "А что и правда. Какие дети, голова седая. Мне за пятьдесят. Что в голову взбрело. А Адка почти невеста. Полюбит, замуж выйдет, родит… Они будут похожи на меня…и Рутковские"