Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

— Как только земля таких чудиков держит на свете — он от возмущения даже вспотел и расстегнул свою тонкую куртку.

— Эйваз, как только придет этот комбриг, отдай ему боевое распоряжение и пусть действует, а я займусь с начальником штаба бригады планированием. Да, еще прошу тебя, по-братски, хватит всем рассказывать кто я такой, ладно? Все вопросы мы будем решать с тобой вдвоем. Ты отдаешь приказы и контролируешь поступающие доклады. Все, что касается нашей задачи, никто не должен знать о ней ничего конкретного, только в части касающейся этого командира непосредственно. Даже этот, — полковник не успел произнести фамилию комбрига, как тот появился на пороге. За ним в кабинет вошел небольшого роста круглолицый офицер в ладно-подогнанном и застегнутом по всем правилам камуфляже, подшитым свежим белоснежным подворотничком. Ремни портупеи обтягивали его стройную фигуру. На широком лице светились круглые темно-карие глаза. Вошедший был чисто выбрит. Комната заполнилась слабым запахом сладких французских духов. Это чуть не подвело нутро полковника, которое готово было сделать вывод, что пришел какой-то молодой «щеголь».

— Начальник штаба бригады, майор Мустафаев, — доложил тот на чисто русском языке. Его выправка, четкий доклад выдавали в нем кадрового офицера, успевшего послужить еще при Советской Армии. Полковник встал со своего места и протянул руку для приветствия.

— Надеюсь, майор, вы не забыли прихватить с собой боевые карты по обороне Республики? — спросил он у Мустафаева.

— Товарищ полковник, как таковой карты с решением на оборонительную операцию в штабе нет. Решением командира бригады, территория Республики разделена на зоны ответственности батальонов районной самообороны. Штаб бригады занимается только обеспечением и координацией их действий, — выпалил он одним духом, и опустил взгляд, прекрасно понимая какую нелепицу он сейчас выпалил.

— Интересно, это как же прикажите мне вас понимать, господа мои хорошие? В республике развернута мотострелковая бригада со своим штабом, с приданными и поддерживающими подразделениями, а у командования этой бригады нет единого решения на ведения боевых действий, в случаи начала войны? — полковник обводил взглядом присутствующих командиров.

В кабинете наступила гробовая тишина. Все молча переваривали услышанное. Первым не выдержал Эйваз.

— Мустафаев, ты хочешь сказать, что до сих пор вы не выполнили распоряжение Министра Обороны, да? Ведь всем отправили выписки из решения на оборонительную операцию.

— Мы получили распоряжение, — Мустафаев не мог скрыть своего волнения. Но командованием бригады принято решение, возложить ответственность за оборону городов и селений на командиров территориальных батальонов.

— Командир бригады, как это понимать? — полковник повернулся к Алиеву.

Тот хлопал глазами, переводя взгляд то на Мустафаева, то на Эйваза. Его слюнявый рот, с редким пушком светлых волос под носом, бесшумно открывался, губы тряслись, он напоминал рыбу, выброшенную волной на берег.

— Хватит трястись, как трясогузка, ты комбриг, — отвечай, кто может игнорировать приказ Верховного Главнокомандующего? Тебя поставили здесь над бригадой не управлять ею, а командовать и не из кабинета, а непосредственно на местах. Ты и только ты несешь ответственность за оставленные высоты, а не вчерашние колхозники и чайханщики — полковник все больше и больше распылялся.

Это был не первый случай в его практике за годы войны, когда такие, как Алиев, сидя на больших должностях, палец о палец не прикладывали, чтобы как-то противостоять коварному и жестокому противнику. Полковник смотрел на командира бригады, и злость подступала к самому горлу. Она стала душить его, перед глазами всплыла картина отступления из Шуши, Лачина, гибель многих его боевых товарищей.

За короткое мгновение вспомнилось многое, что пришлось пережить именно из-за того, что точно так же, в Баку «сидели» на должностях представители, так называемых, «патриотов».

Решение пришло.

Полковник встал, не глядя на комбрига, подошел к Эйвазу и посмотрел ему в глаза. Друг точно оценил его состояние и незаметно, будто отворачиваясь, кивнул ему.

— Алиев — полковник повернулся к комбригу, — данной мне властью, я принял решение, до особого распоряжения, отстранить вас от командования бригадой. Вы сейчас же возьмете все свои личные вещи из кабинета и покинете его тут же. Надеюсь, мне не придется повторять вам дважды. Если вы еще в состоянии вспомнить, как надо выполнять приказы. Он говорил жестко. Его слова, как пощечины, раздавались в этом холодном кабинете. Полковник имел на это право. Слишком много он потерял своих боевых друзей, чтобы терпеть такое отношение к делу.

Алиев, с каждым словом полковника, покрывался испариной. Спесь с него слетела, как осенний листок, задержавшийся на дереве.

— Вы не имеете права, — трясущими губами промямлил комбриг и метнулся к телефонным аппаратам.

— Я поставлен на должность самим Президентом Азербайджана, и никто не имеет право меня отстранять от должности, кроме уважаемого Гейдара Алиевича. Он трясущими руками стал набирать номер на телефоне с красным гербом СССР. Не обращая внимания, на пискливый голос комбрига и на его возмущение, полковник подошел к стоящему на вытяжку майору Мустафаеву. Он уже потерял всякий интерес к комбригу и переключился на Мустафаева.

— Первое, — глядя в глаза майору, стал говорить полковник, — дайте команду офицерам оперативного отдела, чтобы немедленно склеили две карты Республики масштаба М 1:100000. Второе, передайте приказ, командирам всех отрядов и резервных батальонов, чтобы к 13 часам прибыли на служебное совещание, имея с собой доклад о боевом и численном составе своих подразделений, а также последние разведывательные данные о противнике. Надеюсь, майор, вы понимаете всю ответственность происходящего? Мустафаев без колебания ответил:

— Так точно, — и спросил разрешение, чтобы удалиться, но полковник задал еще один вопрос.

— Начальник штаба, тебя зовут-то, как? — чтобы разрядить гнетущую обстановку, спросил полковник.

— Родители Карамом нарекли — майор опустил глаза, которыми сверлил полковника.

— Вот что Карам, у меня к вам огромная просьба. Прежде всего, о нашем приезде никаких разговоров в эфире. Радистов строго предупредите об ответственности. Договорились?

— Так точно, товарищ полковник, разрешите выполнять?

— Ну, если мы стали товарищами, — полковник улыбнулся своей широкой улыбкой, — тогда может, дашь команду, принести нам по стакану чаю, желательно крепкого и бушлаты, а то в наших куртках, — он показал на Эйваза, — так мы долго не протянем. Мустафаев получив команду, oтдав воинский честь вышел.

Комбриг Алиев, прикрывая ладонями свой рот, что-то говорил по телефону. Потом вдруг вытянулся и громко рапортовал:

— Так точно, господин Президент, есть передать трубку полковнику. Он торжественно повернулся к стоящим в стороне офицерам, протягивая телефон, сказал: — Вас требует господин Президент.

Полковник усмехнулся и не спеша, обойдя громадный стол, стоящий посереди кабинета, подошел и взял протянутую трубку. Три горящие буквы СССР забавляли его, он