Разведка - это не игра. Мемуары советского резидента Кента - Гуревич Анатолий Маркович

Сейчас я вынужден признаться, что проявленное мною и Отто недоверие было ошибочным. Много лет спустя в различных публикациях, в особенности посвященных деятельности Эйхмана, я обнаружил ряд фактов, свидетельствующих о том, что часть стоявших во главе сионистской международной организации руководителей действительно шли на этот, по существу изменнический шаг по отношению к евреям. По этим публикациям можно только предположить, что сионистские организации стремились достигнуть «договоренности» с фашистами, в результате которой была бы спасена хотя бы их верхушка, то есть находящиеся в их руководстве наиболее богатые евреи. Больше того, возможно, путем этой «договоренности» с арийцами они, сионисты, могли бы создать изолированное государство в целях объединения на его территории всех оставшихся в живых евреев.

Каковы были применяемые для этого сионистами методы, я мог, уже многие годы не связанный с разведывательной работой, довольно исчерпывающе узнать из литературы, изданной в Советском Союзе, и из зарубежной литературы.

В своей работе я уделял внимание мерам предосторожности для тех членов резидентуры, которым могла угрожать опасность со стороны фашистских оккупантов как лицам еврейской национальности.

Заканчивая эту главу, мне хочется еще раз остановиться на поездках в Швейцарию. На этот раз мои воспоминания должны служить единственной цели, а именно доказательству правильности моего стремления в период пребывания в Гельветической федерации изучить ее историю и ознакомиться с теми городами, в которых я побывал. Да, в моей разведывательной деятельности все это приобрело достаточно большое значение.

В Брюсселе пришлось бывать с моими «друзьями» в одном из ночных клубов. Они познакомили меня с одним, уже немолодым, человеком, который, как мне казалось, был совладельцем этого клуба и выполнял обязанности распорядителя в большом зале, где размещались столики для гостей и устраивались концерты и танцы.

Посещая довольно часто это заведение, мы подружились с этим человеком, оказавшимся швейцарцем. В дальнейшем наши отношения настолько сблизили нас, что ко времени создания мною акционерного общества я предложил ему стать нашим акционером. Он согласился.

Кроме того, этот швейцарец служил для меня в некотором смысле и источником для получения необходимой информации по многим вопросам и создал возможность установить знакомство со своими клиентами, не только бельгийцами, но и немцами и одним, оказавшимся для меня ценным, выходцем из Люксембурга.

К сожалению, сейчас вспомнить его фамилию я не могу, но, если бы кому-либо из моих читателей хотелось ее установить, он мог бы попытаться ознакомиться с бельгийским «Королевским вестником», в котором опубликовано сообщение о создании нашего акционерного общества и перечислены все его акционеры.

Я принял решение познакомить «швейцарца» с Маргарет.

У читателей может возникнуть вопрос, зачем мне понадобилось в разговоре со «швейцарцем» упоминать Маргарет? Это объясняется в первую очередь тем, что я решил в дальнейшем довольно часто пользоваться этим клубом для встречи с моими друзьями, среди которых собирался подобрать своих будущих коммерческих соратников. Мне казалось полезным участие в этих компаниях привлекательной, высококультурной женщины.

В дальнейшем мои предположения полностью оправдались, так как Маргарет очень много помогала в подборе будущих акционеров создаваемого акционерного общества, одним из которых стал и «швейцарец». Кроме того, на всех устраиваемых мною приемах она выполняла роль «хозяйки моего дома».

Желая укрепить наши отношения, я пообещал «швейцарцу» рассказать еще многое, но для этого в клубе не хватит времени, а потому пригласил его к себе на обед. Вот здесь, у меня на квартире, он впервые познакомился с Маргарет. Она ему тоже очень понравилась. Его поразили ее культура и глубокие знания.

Мы еще не раз вернемся к нашим отношениям с этим «швейцарцем». Позвольте перейти непосредственно к тому, что происходило в моей деятельности дальше.

Из участившихся бесед с фрейлейн Аман и майором Бретшнейдером я узнал, что у них в данное время много работы, так как им надлежит размещать довольно большие заказы на изделия, необходимые для немецкой армии на случай ее боевых действий в жарких странах и странах с низкой температурой воздуха. На основе сказанного можно было предположить, что Германия готовится к военным действиям в районе Ближнего Востока, на Африканском континенте и... (а это было самым главным: в случае усиления военных действий в Скандинавии и начала агрессии, несмотря на заключенный договор о ненападении) против Советского Союза.

Естественно, всю поступающую информацию я срочно направлял в «Центр» до начала Великой Отечественной войны в основном через «Метро», а после только по имеющейся в моем распоряжении рации.

Одновременно с попыткой усилить разведывательную работу я уделял большое внимание созданию «крыши». Как развертывалась эта работа, подробно расскажу в следующей главе. Я убежден, что этот рассказ внесет полную ясность по ряду вопросов, связанных с работой двух независимых резидентур – в Бельгии и во Франции. Еще в большей степени эта часть моих воспоминаний поможет совершенно четко опровергнуть многие измышления, встречаемые в отечественной и зарубежной литературе и даже в ряде выпущенных, особенно за рубежом, кинофильмов, посвященных «Красной капелле». Это, с моей точки зрения, весьма важно для восстановления исторической правды.

ГЛАВА XV. «Крыша». Коммерческая и разведывательная деятельность

После того, как я уже окончательно стал резидентом советской военной разведки в Бельгии, все свои силы и возможности я направлял на создание не только новой, действительно работоспособной резидентуры, но и ее надежной «крыши». От Отто ни в том ни в другом случае я не мог ждать помощи, потому что, боясь провала в Бельгии, он буквально удрал во Францию (по тем же причинам вместе с Отто в Париж бежал Андре).

Кстати, после принятия мною от Отто в присутствии представителя «Центра» Большакова бельгийской резидентуры ни он, ни «Центр» не сочли нужным уведомить меня о том, что Отто остается нашим руководителем. Это было вполне логично после всего, что я докладывал Большакову в присутствии Отто и он не мог мне возразить. Только недавно, после моей реабилитации в 1991 г., стало известно, что якобы Отто по поручению «Центра» продолжал руководить мною, резидентом бельгийской резидентуры. Удивление и, больше того, возмущение этим заявлением вызвано еще и тем, что в период моей работы до декабря 1941 г. связь с «Центром» поддерживал непосредственно я. Все указания «Центра» в части работы бельгийской резидентуры шли только на мое имя, а направляемая мною информация и сообщения по организационным вопросам, а также о принятых мною вопросах шли тоже только за моей подписью, подписью Кента.

Я должен указать и на то, что с начала Великой Отечественной войны и опять-таки до конца 1941 года Отто из Франции поддерживал связь с «Центром» только по имеющейся у меня рации. Правда, в некоторых случаях, если память мне не изменяет, я, направляя эти шифровки, ставил свою подпись, но в тексте обязательно указывал, что этот материал направляется от имени Отто.

Если в самом начале моей разведывательной деятельности обнаружились некоторые недостатки полученной мною в «Центре» подготовки, то по мере моего врастания в новую жизнь я начинал чувствовать все с новой силой, как важно было в процессе обучения и подготовки легализации, создания вокруг меня легенды обращать значительно больше внимания на некоторые, казалось бы не имеющие значения, мелочи.

В самом начале я думал только о том, что мне надо было бы лучше знать мою «родину» в строгом соответствии с выданным мне «сапогом», знать детально мой «родной» город, а быть может, немалое значение имело бы создание какой-либо связи по почте с моими родными и друзьями. Ведь не мог же хороший сын, уехав надолго в Европу, ни разу не написать своим любимым родителям, не получить от них ни одного письма, а быть может, и денежного перевода. Если бы я попал под наблюдение полиции или других спецслужб в Бельгии, на это, несомненно, могло быть обращено достаточное внимание и даже вызвать нежелательное подозрение.