Восставший из пепла - Роман Злотников

— Ладно. Не буду вас больше мучить. Я предлагаю вам прогулку на Рудоной.

— Куда? А-а-а, вспомнил. Кажется, там взорвалась энергостанция… Но что там может быть такого уж интересного? Леденящие душу подробности? Достаточно включить запись битвы на Карраше, и вы увидите такие чудовищные картинки, что любое изображение жертв технологической катастрофы десятилетней давности покажется вам милой рождественской открыткой. К тому же, насколько я помню сообщения тех лет, вряд ли вам удастся там что-то откопать. Ведь колония располагалась в обрушившихся штольнях на глубине полутора миль.

Ив с каменным лицом, еле двигая застывшими губами, тихо сказал:

— У вас неверная информация. Никакой штольни на Рудоное не рушилось, и гибель колонии не была результатом технологической катастрофы. У этой трагедии есть вполне конкретный автор, и его имя — Инсат Перье.

Ли Така изумленно вскинулся на Ива, потом механически перевел взгляд на кейс, недовольно поморщился и хрипло выдавил из себя:

— И вы можете это доказать? Ив кивнул:

— Я отвезу вас на Рудоной, там вы найдете достаточно доказательств.

— Но… почему?

— Перье понравился план одного тамошнего администратора, который придумал, как можно резко снизить накладные расходы. Всех деталей этого плана я не знаю, однако на пути его осуществления стояла всякая шваль и рвань, словом — отбросы общества. Вот господин Перье и разработал блестящий план, как без особых проблем устранить эту досадную помеху. Для этого он решил прибегнуть к услугам человека по имени Эронтерос. — Ив замолчал, давая журналисту время припомнить, откуда он знает это имя, и продолжил свой рассказ: — Однако тот оказался недостаточно ловок. Скандал мог причинить клану Свамбе слишком много проблем, поэтому господин финансовый советник активировал «троянского коня» — вирус, спавший в компьютерной системе, управляющей жизнеобеспечением колонии…

— И уничтожил несколько сотен тысяч человек, — севшим голосом закончил Ли Така.

В кабинете установилась тяжелая тишина. Ли Така передернул плечами и поднял на Ива посуровевшие глаза:

— Я полечу с вами на Рудоной. И если все, что вы мне рассказали, правда… — Его глаза блеснули, на мгновение он замер, пронзенный какой-то мыслью, и выпалил, задыхаясь: — Но откуда ВЫ об этом знаете?

— В то время, когда все это происходило, я был там.

— Где?

— В Первой штольне Рудоноя. Которую Эронтерос как раз и залил горчичным газом.

Ли Така торопливо набрал на миниатюрном пульте компа какую-то команду, некоторое время сосредоточенно смотрел на вспыхнувший над циферблатом односторонний голоэкран, потом задумчиво кивнул головой:

— Что ж, очень может быть.

Ив понял, что журналист сверился с его досье. Наверное, накопал про него немало информации. Настойчивость Ли Таки давно уже стала притчей во языцех среди журналистов, и не только их, недаром он сам назвал себя настырным сукиным сыном. Однако до уровня работы конторы полковника Дугласа ему было далеко. Между тем журналист уже оседлал своего конька:

— И как же вы оттуда выбрались? Ив отрицательно покачал головой:

— На сегодня все. У вас есть еще неделя, чтобы решить все проблемы с руководством. А на все ваши вопросы я готов ответить в пути. — Он сделал паузу и закончил невинным тоном: — Если вы, конечно, не передумаете.

Ли Така улыбнулся:

— Ну уж нет. Я у вас на крючке. Признаюсь, вы проделали это мастерски. — Он покачал головой. — Я думаю, многие мои собратья по журналистскому цеху заложили бы душу дьяволу, чтобы оказаться в первом ряду во время этой… битвы золотых истуканов.

— Ну вот и хорошо. Еще кофе? — Ив нагнулся над столом и взял кофейник, как бы давая понять, что деловая часть разговора закончена.

Журналист благодарно кивнул и подставил чашку. Они сидели некоторое время в молчании, наслаждались изысканным вкусом благородного напитка.

Словоохотливый Ли Така наконец не выдержал:

— И часто вы радуете гостей такой благодатью? Признаться, я страстно люблю хороший… — Тут он вдруг вспомнил, что Ив сказал в начале их беседы по поводу взаимного интереса к персоне друг друга, и воскликнул: — Ну конечно же! Вы прекрасно знали, чем мне можно угодить. А другим вы так же потакаете?

Ив улыбнулся:

— Не всем. О, далеко не всем — К тому же наши пристрастия в этом пункте сходятся. Так что у меня есть прекрасный повод выпить вторую чашечку, не особо обременяя свою совесть кошмарной цифрой, в которую она мне обошлась. Вроде бы как все дело в вас, а я тут совершенно случайно.

Они снова рассмеялись. Ли Така, допив свой кофе, поставил пустую чашку на блюдце донышком вверх. Подождав немного, он взял чашку и с любопытством стал что-то в ней рассматривать, шевеля губами. Потом, с сомнением покачав головой, повернулся к Иву.

— И что это вы делали? — поинтересовался тот.

— О, это древний обычай. Гадание на кофейной гуще.

— И что же вам сказала кофейная гуща? Журналист усмехнулся и вдруг неожиданно спросил:

— Скажите, мистер Корн, ведь для вас эта история с кланом Свамбе кроме деловых интересов означает и что-то личное, да?

Ив молча допил кофе, поставил чашку на стол и жестким голосом ответил:

— Да. — Он говорил медленно, глядя перед собой: — Три года назад сын великой Свамбе, Йогер Никатка, подстроил убийство Аарона Розенфельда, прежнего председателя совета директоров этого банка. Это был для меня самый близкий человек в этом мире. Во всяком случае среди живых. — Ив на мгновение замолчал и добавил еле слышно: — Пришло время отдавать долги.

— Поворот на сто сорок, — отрывисто бросил Ив и снова приник к экрану.

Маленький грязно-серый прямоугольник посадочного поля стремительно рос на экране. Пилот быстро нажал несколько кнопок и доложил:

— Убавил до трех.

Ив молча смотрел на экран. Прямоугольник уже занимал большую его часть, и поле уже не выглядело таким ровным, как вначале, когда они только увидели его на экране. Ив хмуро осмотрел изображение и скомандовал пилоту:

— Давай поближе к третьему сектору. — Он повернулся к Оснаверу Ли Таке, который находился в рубке вместе с ним: — Я хочу сразу пройтись локатором. Вдруг еще какому-нибудь «кроту» удалось подобраться близко к поверхности.

Журналист с опаской пошевелил головой, боясь сбить наводку налобного объектива. Его глаза лихорадочно блестели, пальцы правой руки торопливо бегали по клавишам наручного пульта. Ив отвернулся к офицеру, сидящему за дальней консолью. Тот уже включил экран и теперь лихорадочно крутил ручки настройки. На экране вспыхивали и гасли пересекающиеся линии. Ив положил руку на плечо пилота: