Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

По правую руку от дороги находится озеро Баян-Тукум, кругом степное пространство, солонцеватое, но с хорошею водою. Затем дорога идет через Далан-Туру и выходит на равнину с хорошею травою и обилием тарбаганов. Здесь ночевали под открытым небом. Справа от дороги находится гора Онгон-Хайрхан, которую из-за суеверий монголы избегают называть так. Следует заметить, что монголы стараются не упоминать названий крупных гор и рек, так же как имена своих господ. Добавляют при рассказе, что если назовешь, то застигнет несчастье: дождь, снег, буря и т. д. Остановились в 9 часов вечера.

25 июня. Выехали в 5 часов утра и часам к 8 утра спустились в долину реки Толы. Дорога сначала шла на восток, затем пошла южнее. В пустыне много тарбаганов, но в долине в низких местах они совсем исчезают. Здесь же, на правом берегу Толы, находится курень Наван-Цырен-гуна, владения которого смежны с владениями О-вана. Говорят, что просили гэгэна заехать в этот курень, и он согласился. Курень состоит из одного большого центрального дугана и байшинов, окружающих его. Байшины большей частью не окружены двором-частоколом, как в других хитах, а стоят одни. Покрыты землею. На северо-востоке 8 субурганов в ряд. Большая вода в Толе не позволила посетить этот куре.

[…] Местность к юго-западу от куреня Наван-Цырен-гуна называется Буртон-Булум. Справа видны громадные пески. Дорога проходит по южной подошве гор долины Толы. Обилие тарбаганов по горам. Местность песчаная, со многими неровностями. Ночевали в степи.

26 июня. Выехав в 4 часа утра, прибыли в то место, откуда река Тола поворачивает свое течение на север. Вода обильна, множество рукавов. Окружающая Толу природа принимает лесостепной характер. Дорога идет по горам по северной стороне Сонгина к Урге. Недалеко от Сонгина находятся остатки укрепления китайского войска, воздвигнутого в период дунганского восстания. Видны четырехугольные и круглые насыпи с возвышением вроде башен. Дорога камениста, местами грязна. В 3 часа прибыли в Ургу. Этим закончилось мое тридцатидневное путешествие на запад от Урги.

Дневник поездки в Китай в 1909 г.

10 августа. Пекин, был у ворот чэнь-мэнь, оттуда отправился в Юн-хо-гун[134].

14 августа. Купил: 1) Биографию-похвалу Цзонхавы, 2) докшита[135], 3) Поучение для монахов.

16 августа. Воскресенье. Ходил в Сун-Чжу-сы[136], осматривал этот храм только снаружи: двери были заперты. Здания производят впечатление устарелых и заброшенных.

В бархане[137] Сун-Чжу-сы приобрел сумбумы 2-х чжанкья, 1 акья – 16 т., Милай-гумбум – 1 т., Намтар Чжанкъя – 2 т. и 1 том – X, всего 20 т. Оттуда отправился к «Лодке», построенной императорской казной. Это эмблема Эрлика[138] и вообще царство судьи. Она приносится в дар покойной императрице и, как говорят, завтра будет сожжена. Длина около 7 саженей и ширина около 3 – таковы размеры лодки, плавающей как бы в озере, поросшем разными растениями и цветами. Повсюду гребцы. В середине храм, где совершают богослужения хэшаны[139]. На носу, обращенном на восток, стоит смотрящий как бы в воду богатырь с трезубцем. Отдельно против носа [лодки расположен] роскошный павильон с человеческими фигурами. Говорят, что все сделано из папье-маше. Лодка построена восточнее северных ворот внутреннего города, на северной стороне канала. Народу уйма.

Сегодня хозяин моей квартиры оделся в желтый халат с наружными рукавчиками и отправился к «маньчжуру» читать молитвы у покойника. Вечером я спросил его, сколько он получил. Сто тунцзыров[140]. Если лам приглашают к покойникам, то в большинстве торгуются о плате. Если же без торгов, то принято платить не менее доллара на каждого человека. Богачи платят иногда и по 2 доллара. Зажиточные китайцы приглашают и хэшанов, и даосцев, и лам.

17 августа. Понедельник. Сегодня, 15 числа [Луны], более усиленные богослужения, установленные Цянь-луном[141]. Сбор в соборе 5 раз и в дацанах 3 раза, всего 8 раз, против обычных 3.

Вчера в сопровождении брата, живущего в нашем дворе, явился послушник и по указанию брата вдруг стал делать три поклона земных, [как буддам], ламе, прислуживающему мне. Мой лама высказал ему добропожелания, и мальчик удалился. Я справился, что это значит. Сообщили, что он только что зачислен на казенный кошт, поэтому ходит к старшим с поклонами.

18 августа. Сегодня мой лама ходил в сумэ[142] и принес бамбуковые дощечки, на которых написаны имена штатных хувараков (послушников). Они раздаются на случай получения завтра жалованья, которое выдается лишь по предъявлении их, которые тут же отбираются до следующего месяца. Сегодня посетил хэшанский [хара лама] Ван-гу-бо-лин. В воротах под портиками – 4 махараджи[143] громадных размеров в [следующем] порядке: с мечом, лютней [с правой стороны], змеей, зонтом и мышью [с левой]. Посередине [лицом] наружу – Хашин-хан6, а лицом вовнутрь – божество с ритуальным трехгранным ножом в руке. Затем храм, перед террасой которого установлены две плиты с надписями, слева – на китайском, справа – на маньчжурском языках «Слова императора». В храме три статуи будд: Оточи[144], Шакьямуни и…

[…]

Перед нами дорогие массивные вазы из старой бронзы, светильники, столы, на кои кладут книги при богослужениях, на полу перед столами небольшие подушечки, на кои становятся на колени хэшаны. Сзади главной статуи очень хороший рисунок бородатого человечка с патрой на руках. На стенах 500 мудрецов. Затем второй храм со статуей Цэвэгмэд[145].

У стен расположены статуи 16 (18) ставиров[146]: у восточной стены те, которые имеют нечетный порядковый номер, у западной – четный, на нижних краях два прислужника. На боковых дверях сохранилась надпись на английском языке, что «храм этот находится под охраной японской полиции», прикрепленная во время боксерского движения[147], после взятия Пекина.

Оттуда отправились к старому солону Сайшунга – хорошему знатоку языков китайского, маньчжурского, монгольского.

Говорили о том, о сем. Между прочим, о Харбинской монгольской газете[148] он нелестного мнения, считает, что газета не передает правильно значения переводимого и много ошибок в монгольском написании. У него видел словарь маньчжурского языка с надписанными переводами на монгольский язык с употреблением калмыцких букв.