Буддист-паломник у святынь Тибета - Гомбожаб Цыбиков

19 августа. Среда. Курс рубля падает: сегодня в китайской меняльной дают 1,216, тогда как неделю тому назад давали 1,23. Вечером давали уже 1,20. Таким образом, не выменяв утром, я в один день потерял 0,016 с рубля. Посетил загородный сад императора, где ныне устроены образцовое садоводство и зоологический сад. При выходе взыскали с меня 8 тунцзыров и 4 тунцзыра с моего вожатого.

Немного далее взяли вторично билеты за те же цены. Первые билеты проконтролировали в главных воротах, а вторые при входе в зоологический отдел, который довольно богат представителями животного мира. Видны крокодилы небольшие, ламы, львы, тигры, ирбисы, небольшой слон, бизон, бык и корова с двухлеткой, пятнистые олени, род страусов, тибетский медведь, водяные птицы, масса попугаев, черепахи и т. д.

При выходе из зоологического отдела имеется переход через канал, где снова требуют билеты. Здесь поджидают джинрикши[149] с трехколесными тележками и неуклюжие китайские лодки, предлагающие свои услуги желающим. Я пошел далее пешком. Много мест с недавно, по-видимому, посаженными деревьями. Везде устроены хорошие дорожки. В разных местах встречаются павильоны, где можно купить фрукты, прохладительные напитки и чай. При одном из таких павильонов устроен проход на канаву в виде пещеры из каменных глыб. Очень прохладно и художественно.

Несколько далее стоит дом, построенный в виде знака «хас»[150], двухэтажный. Здесь мы вдвоем с вожатым напились чаю, заплатив обычные для больших здешних ресторанов 20 тунцзыров.

Затем посмотрели комнатную культуру растений, которые сейчас вынесены на воздух. Масса цветов.

Нам указали отдельные павильоны для шелковичных червей, но туда не впустили под предлогом, что теперь снимают «шелк» и червей. Во многих местах в канавах – лотосы. Они уже отцвели, только кое-где можно видеть запоздалые цветы.

Пришли с противоположной стороны к тем же воротам и вышли, отдав вторую пару билетов контролеру у ворот.

Посетителей сегодня масса. Может быть, причина – хорошая погода. На улице много экипажей и джинрикш. Сад находится по улице, идущей от северных западных ворот города, в 1/2 версте приблизительно от городских стен. Мой вожатый сообщил, что сад содержится одним сановником, который арендовал его и обещал хорошо устроить. После 40 лет пользования доходами он возвратит сад императору или правительству.

20 августа. Четверг. Посетил духовную миссию[151]. Она занимает довольно большую площадь на северо-восточном краю города [внутри городской стены]. Вход на территорию миссии с юга. У входа сидели несколько китайцев и китаянок, которые спросили, к кому я иду. Я сказал, [что] к «русскому Христофору». Тогда старик повел меня вовнутрь. Сначала он привел к дому общежития братии, что у главных ворот, но когда ему сообщили, что «недавно прибывший из Харбина» находится в другом доме, то повел меня туда.

Дом, куда он меня привел, имел надпись «Канцелярия епископа Переславского». Здесь нас встретил молодой китаец, говоривший по-русски. Он доложил обо мне иеромонаху Христофору, с которым я познакомился по дороге из Харбина и который приглашал меня в миссию […] Я за два доллара приобрел «Труды Духовной миссии в Пекине», т. I, второе издание. Говорят, что братия в будни чрезвычайно занята. Христофор повел меня к епископу Иннокентию, который принял любезно. Он сообщил между прочим, что «Труды» миссии, все 4 тома, выйдут 2-м изданием через полгода, а словарь месяца через полтора, осталось печатать только 200 страниц.

От епископа с о. Христофором пошли к пасеке и, дойдя до дома отца…[152], заведующего, Христофор попросил угостить нас медом. Пасеки в большом числе расположены под деревьями у кладбищенской церкви. Говорили, что меду собирают до 80 пудов. Продают здесь, в Харбине и в других местах. Из воска делают свечи. Заведующий угостил нас чаем и медом, который собран, как говорил он, с финиковых деревьев. Мед темного цвета, чем и отличается от липового – светлого.

В монастырском хозяйстве огороды, […] коровы, мельница. Имеется община сестер.

Оттуда забрался я на городскую стену и прошел по ней до Юн-хо-гуна. Весь город производит впечатление сплошного сада, в котором между деревьями виднеются дома. Стена очень широка, обросла травой и кустиками. Посередине проходит круговая дорожка. Через небольшие дистанции расположены убогие хаты [фанзы] караульных. Ламы говорили, что простолюдинов не пропускают ходить по стене, и удивлялись, что меня пропустили, объяснив это моим костюмом, являющимся смесью европейского с монгольским.

На площадке Юн-хо-гуна обучали около 100 солдат в темно-синих костюмах разным строевым приемам. Говорят, что это новички. Затем их отправят в Бао-дин-фу[153], где будут учить ружейным приемам и пр.

21 августа. Пятница. Ночь спал плохо. После обеда ходил на рынок при Лун-фу-сы. Здесь во дворе теперь уже разрушенного храма происходит ежемесячно 9, 10, 19, 20, 29 и 30 числа род ярмарки. Говорят, что свое происхождение такая торговля ведет со времен постройки этого храма. Когда затруднялись давать на содержание кумирни из императорской казны, то император повелел допускать за плату торговцев 6 раз в месяц и на арендные деньги содержать храм. В таком же положении в западной части храм […] Торгуют всем. Здесь обычны рассказчики, фотографы, музыканты, гадатели, лекари – спутники китайского рынка. Купил на рынке старый китайский план Пекина за 10 коп.

22 августа. Суббота. В 8 часов на двух рикшах подъехал на Калганский вокзал. Оказалось, что поезд пойдет в 10 часов и не дойдет до Калгана, а переночует в Суань-хуа-фу[154]. Взял билет третьего класса, так как второго не было. В вагоне жарко, страшная темнота. Когда подъехали к северным горам Нанькоу, то объявили, что наш вагон не пойдет далее вследствие порчи. Пришлось пересаживаться в другой. Поезд пошел в горы с двумя паровозами. Характер гор очень напоминает горы Тибета – остроконечные, скалистые, безлесные громады с узкими ущельями. Железная дорога идет подле тракта Пекин – Калган. В ущелье всюду видны стены и другие укрепления, устроенные в старину как заграждения от нападения северных племен.

Дорога проходит четыре туннеля: три небольших и один очень большой, вероятно, с версту. Тотчас после большого туннеля начинается северный склон, очень незначительный. Поезд далее идет между двумя хребтами, наконец, выходит на берег реки […] и все время движется по берегу. Под вечер приходит к городу Суань-хуа-фу. Было уже темно. Поехал в китайский дянь. За проезд с багажом – 10 тунцзыров, ночлег – 5, ужин – 4 и т. д.