Берсерк. Живущий вопреки - Вега

Я могу разрушить ее в любое время.

Значит, спешить не обязательно. Кроме того, эта душа не сопротивлялась, что тоже казалось странным.

А потому я лишь осторожно нейтрализовал барьер между нами и заглянул в ее память. И вскоре еле сдерживал кровожадный рык и свое желание раздавить эту личность. Предельно медленно, слой за слоем разрушить ее до основания! Ту, которая придумала технологию создания Евангелионов.

Это пришло из памяти Зверя. Из ее самых глубинных, почти забытых слоев, до которых не мог докопаться Пилот. Слоев, от которых осталось лишь мутное, но восстановимое отражение.

Только начавшая формироваться душа. Новорожденная личность Евы. И океан боли, в который эту душу швыряют. Душу словно разъедало кислотой, кусок за куском растворяя в небытие. Бесполезно было все - не убежать, не защититься. Оставалось только одно - терпеть. Стараться удержать расплывающийся рассудок. Цепляться за все, что осталось. Выживать, когда на это нет никаких шансов. И терпеть боль, пока она медленно не разрушит тебя всего.

В памяти этой личности - Икари Юй - данный процесс назывался "очисткой ядра". Ради того, чтобы создать послушное оружие, она хладнокровно уничтожала саму суть Евы - ее душу.

Уничтожить.

Но сжавшая было ее в тиски хватка ослабла. Она тоже потеряла все ради создания совершенного оружия. Потеряла все, полностью и без сомнения растворившись в Еве. И все ради защиты своего сына - Икари Синдзи. Того, кого Зверь звал Пилотом. Она тоже защищала Пилота. За это ее не стал бы ненавидеть даже Зверь.

Всем приходится идти на жертвы ради защиты близких.

И сейчас я чувствовал ее горе: ее жертва оказалась напрасной. Ее сын стал частью меня. Перестал существовать как личность. И потому сейчас ей было все равно, что случится с ней.

Мне ее жаль?

Это странное чувство - я не считал себя виноватым перед ней, я хотел ей помочь, я не знал, как это сделать. И все это вместе.

Тут меня отвлекло что-то происходящее "снаружи". Кто-то звал меня оттуда.

"Ноль Первый?" - тихий вопрос на границе сознания.

Синие волосы, красные глаза и бледная кожа. Другой Пилот. Аянами Рей.

***

Аянами Рей. Штаб-квартира "NERV".

И вновь больничная палата. Жгло тело отголосками фантомных болей. Раскалывалась голова. И так не хотелось двигаться... Но все это сразу же отступило на второй план, когда я узнала, как был побежден Ангел. Как я узнала, кто его победил.

Синдзи, умерший и поглощенный своей Евой. Страх, горечь расставания и понимание того, что я его никогда не увижу - все это в одно мгновенье навалилось темной, лишающей сил волной.

"Я не справилась", - билась в голове одинокая мысль.

Вплоть до момента, когда в сознании не проскочил простой вопрос:

"Почему Ноль Первый так поступил?"

Я помнила наш с ним разговор, помнила, что он говорил о своем пилоте. И помнила, что именно он объяснил мне то, как неправильно требовать от человека, чтобы он был только с тобой. Ноль Первый действительно поглотил Синдзи. Но возможно ли, что это был единственный способ его спасти? Ведь Синдзи умирал. Значило ли это, что он еще жив? Значило ли это, что Синдзи можно вернуть назад? Об этом я и собиралась поговорить с Ноль Первым. Прямо сейчас.

В ангаре Евы-01 было людно. Из знакомых мне здесь присутствовал командующий Икари, майор Кацураги, инспектор Редзи и доктор Акаги.

Я остановилась перед Евой. Ее присутствие ощущалось лучше, чем когда-либо.

"Ты стал сильнее".

На меня оборачивались, но никто мне не мешал. Этого было достаточно.

Я закрыла глаза, сосредотачиваясь. Пусть я и не в капсуле, но от этого ничего не менялось. Я вспомнила наш танец с Синдзи. Не обязательно быть внутри кого-то, чтобы почувствовать его душу. Расслабиться, ощутить стоящего напротив тебя, раскрыться перед ним и дать заглянуть в твою душу. Он ничего тебе не сделает - он тот, кому ты всегда можешь доверять.

Я ощущаю его все лучше и лучше - ярко полыхающее пятно. Он силен, он велик и он заметил меня.

"Ноль Первый?"

Ответ последовал почти незамедлительно.

Да.

Его мысли намного четче и понимаются проще, чем в прошлый раз. Сейчас я разговаривала с полностью разумной личностью.

"Скажи мне, зачем ты поглотил Икари?"

Он так решил. Для победы.

"Ты можешь вернуть его?" - мысль отдает страхом.

Пауза. И ощущение того, что Ноль Первый не знает, как ответить.

Он - моя часть.

Ответ прозвучал ни как "да", ни как "нет". Ноль Первый не знал? Или не хотел? Способен ли он сотворить чудо?

"Верни его, - тихая просьба. Отчаянная мольба. - Ты говорил, что нельзя забирать кого-то только для себя, нельзя отрывать от других. Ты говорил, что это неправильно. Не забирай его от нас".

Тишина. Ноль Первый молчал.

Ты просишь, чтобы я оторвал свою часть.

Это прозвучало, как утверждение. И немного - как обвинение.

"Он вернется к тебе, ты знаешь это. Но при этом Икари сможет быть и с нами. Он так же важен для нас, как и для тебя. Он еще и наша часть. Мне плохо без него".

Я не представляла, как буду жить дальше одна. Без Икари.

Ноль Первый молчал. И колебался. Я чувствовала его сомнения. Чувствовала, как он что-то молча решает про себя.

"Верни его. Ты сам говорил - нельзя жертвовать всеми связями ради одной. Незачем это делать. Он все равно останется с тобой, ведь ты знаешь это. Но не забирай его у всех остальных. Его ждут здесь. Его жду я".

Вместе мы сможем победить любого вашего врага. Вам может просто не хватить на это сил. Разве не лучше, если мы останемся вместе хотя бы до того, как все Ангелы будут уничтожены?

Я уже знаю - он согласится.

"Осталось только трое. Мы справимся. Пожалуйста, верни его".

Пауза. И короткий ответ:

Я сделаю это.

Объединенный.

Я разговаривал с Другим Пилотом. С этим сложным созданием, которое так хотело вернуть Пилота. Я мог возразить, мог не обращать внимания на ее слова - ведь речь шла о моей части! Но слишком уж сильный отклик ее слова находили в моей памяти. В памяти, доставшейся мне от Зверя. В памяти, доставшейся мне от Икари Синдзи.

Действительно, я появился как результат объединения этих двоих, но сами они исчезли. Нет больше ни Зверя, ни Пилота. И чего бы я хотел для себя? Мощи? Силы? Или того, чтобы крошечное, слабое и такой близкое существо внутри вновь подарило ощущение радости, просто спросив:

"Здравствуй, Зверь. В бой?"

И потому я согласился с Аянами Рей.

Я верну Пилота. И верну Икари Юй - она не нужна мне. А там ее тоже ждут. Это было в памяти, доставшейся мне от Пилота. Это было в памяти самой Икари Юй.

Причем вторую я собирался возвращать первой - ее проще. Она отделена от меня и хорошо помнит себя прежнюю. Плюс отработаю сам процесс.

Единственное, что я сделал с ней - удалил всю память о пребывании в Еве. Это изменило ее, а значит - повлияло на исходный образ.

Сложнее было с Пилотом - он стал моей частью. Более того - я не собирался возвращать его в то же состояние, в котором он был до слияния со Зверем. Мне требовалось создать новый образ, но при этом сделать его максимально похожим на старый. Выделить ему память Икари Синдзи с небольшими дополнениями. И часть своей души.

Процесс казался необычайно сложным и трудоемким. Насколько все проще было с отдельной душой: готовому образу нужно просто сформировать тело. Совсем не сложно, как я выяснил недавно.

Но шаг за шагом мне все же удалось выделить требуемое из своей памяти. Удалось и восстановить Икари Юй. Жидкость в контактной капсуле - LCL - идеально подходила для данного процесса.

А теперь предстояло самое сложное.

Сформировать тело из созданного образа. Скрепить между собой дополнительными связями только созданное тело с выделенным куском памяти и души. Тут очень помогли знания, вытащенные из разума Икари Юй. Да, в нем нашлось очень много интересной информации. Справился бы я без нее? Так быстро - нет.

И, наконец, последнее. Разорвать связь между собой и Икари Синдзи. Разорвать себя на две части.

АТ-поле. Специально сформированное лезвие вгрызается в мою душу, рубя ее напополам. И принося ни с чем не сравнимую боль, которую однажды уже испытал Зверь. Разрушение собственной души. И короткая вспышка озарения. Вспышка понимания, пришедшего за мгновенье до распада и в нем же и исчезнувшая.

"Так уже было".

Аянами Рей.

Ангар содрогнулся от полного непереносимой боли крика Евы. Люди попадали на пол, изо всех сил зажимая уши. Это не помогало - казалось, ее крик проникает даже сквозь кости черепа.

И я тоже лежала на полу. Лежала с исказившимся в гримасе боли лицом - я единственная ощущала отголоски того, что чувствовала Ева. И эти отголоски сводили с ума.