Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы). - Эллен Вуд

— Значит, был второй ключ?

— Нет, отдавая мне ключ, брат строго наказал мне не терять его, потому что дубликатов не существует.

— Миссис Квинтард, есть ли у вас компаньонка или горничная?

— Да, моя Хетти.

— Знала ли она что-то об этом ключе?

— Ничего, кроме того, что цепочка не очень-то подходила к моему туалету. Хетти уже много лет служит мне. Во всем Нью-Йорке не найдется человека более верного, чем она, и более достойного доверия. Она так честна и прямодушна, что я готова поверить ей, даже когда она утверждает, что…

— Что же?

— Что это я сама вынула завещание из сейфа прошлой ночью. Она видела, как я вышла из комнаты брата со сложенным листом бумаги в руках, прошла с ним в библиотеку и вышла оттуда уже без него. Если это так, то завещание находится где-то в этой огромной комнате. Но мы искали его во всех возможных местах, кроме книжных полок, где искать что-то вообще бесполезно. Понадобится много дней, чтобы просмотреть их все, в то время как Карлос…

— Мы не будем дожидаться Карлоса и сразу приступим к работе. Позвольте еще один вопрос: как Хетти удалось заметить, что вы были в этих комнатах? Она следила за вами?

— Да. Я… я не в первый раз хожу во сне. Прошлой ночью… но она сама вам все расскажет. Это очень болезненная тема для меня. Я велю Хетти присоединиться к нам в библиотеке.

— Там, где, как вы думаете, спрятан документ?

— Да.

— Покажите мне скорее эту комнату. Полагаю, она наверху?

— Да.

Миссис Квинтард поднялась и быстро пошла к двери. Вайолет с нетерпением последовала за ней.

Так давайте же пройдем за ней по великолепной лестнице и представим себе, что испытывала Вайолет, глядя на всю эту роскошь и понимая, что, быть может, от нее одной зависит то, кому все это будет принадлежать.

То была холодная роскошь. В этих просторных залах недоставало веселых детских голосов. Воспоминания о мертвых и предчувствие смерти наполняли воздух торжественностью, не давали забыть о бренности всего сущего, словно глумились над пышностью обстановки.

Впрочем, никакой роскошью Вайолет было не удивить, поэтому здесь ее интересовало только то, что могло хоть как-то помочь в этом загадочном деле. На мгновение остановившись на лестнице, она осведомилась у миссис Квинтард о том, знали ли слуги об утерянном документе, и с облегчением услышала, что та ни с кем не говорила об этом, кроме мистера Делаханта и Клемента.

— А он и словом никому не обмолвится, — утверждала она, — даже своей жене. У нее и без того забот полно, не хватало еще узнать, как близка она была к богатству.

— Она будет богата! — убежденно сказала Вайолет. — В свое время непременно отыщется поверенный, который составлял завещание. Но вы, как я понимаю, жаждете немедленного триумфа над бессердечным Карлосом и, надеюсь, этого добьетесь. О! — воскликнула она с неподдельным восторгом.

Миссис Квинтард отперла дверь библиотеки, и перед взором Вайолет впервые предстала одна из самых прекрасных комнат в Нью-Йорке. Именно так, по ее воспоминаниям, многие отзывались об этом месте, и в самом деле, даже если бы эта комната была перенесена сюда прямиком из какого-нибудь древнего аббатства в Старом Свете, то и тогда ее обстановка и украшения не смогли бы полнее выразить саму суть готики. И пусть библиотека не могла похвастать подлинной древностью, ее с лихвой восполняли продуманная сдержанность тонов и резные украшения под старину.

И все же сама комната была лишь ларцом, в котором хранились величайшие сокровища — на полках стояло множество ценнейших книг. Пока взгляд Вайолет поднимался все выше и выше — от рядов книг к пяти искусно сработанным витражным окнам в южной стене, миссис Квинтард с презрением воскликнула:

— А Карлос хочет устроить тут бильярдную!

— Этот ваш Карлос решительно мне не нравится! — пылко воскликнула Вайолет, но, вовремя опомнившись, поспешила спросить миссис Квинтард, совершенно ли она уверена, что именно здесь спрятала драгоценный документ.

— Вам бы лучше переговорить с Хетти.

Как раз в это время в комнату вошла дородная женщина располагающей наружности и почтительно остановилась в дверях.

— Хетти, ты должна отвечать на все вопросы, которые тебе задаст эта юная леди. Она одна может нам помочь. Но сначала скажи мне, что наш больной?

— Не очень хорошо. Доктор нынче вот уже в третий раз приходит. Миссис Брукс плачет, и даже дети притихли от страха.

— Я пойду, мне нужно увидеться с доктором и просить его любыми средствами продлить Клементу жизнь до тех пор, пока…

Она не договорила, но Вайолет поняла, что та имела в виду, и на сердце у нее стало тяжело. Неужели ее наниматель и впрямь полагал, что это именно та легкая и изящная загадка, о которой она просила?

Но уже через минуту у нее готов был первый вопрос:

— Хетти, почему вы решили, что миссис Квинтард прошлой ночью оставила пропавший документ именно в этой комнате?

Хетти, которая до этого почтительно глядела на Вайолет, просияла от облегчения и сразу сделалась разговорчивой. С непринужденностью, присущей очень искренним натурам, она осведомилась:

— Хозяйка сказала вам о своем недуге?

— Да, все без утайки.

— Она ходит во сне.

— Именно так она и сказала.

— А иногда она даже не спит, но все равно ходит.

— Этого она не говорила.

— Хозяйка — женщина нервная и не всегда может спокойно лежать в постели, если просыпается по ночам. Стоит мне услышать, что она встала с кровати, я тоже поднимаюсь, но поскольку никогда не знаешь, спит она или нет, я стараюсь следовать за ней на некотором расстоянии. Прошлой ночью я так отстала, что она успела зайти в комнату брата и выйти оттуда — только тогда я ее и увидела.

— Где находится ее комната и где — комната брата?

— Ее спальня на этом этаже, в самом начале коридора, а комната мистера Брукса — в самом его конце. Туда можно попасть, пройдя через холл или через библиотеку — отсюда можно пройти в маленький кабинет, который мы называли его берлогой.

— Расскажите подробнее, как это было. Где именно вы стояли, когда впервые заметили миссис Квинтард?

— В той самой «берлоге». В холле позади меня горел яркий свет, так что я отчетливо видела ее фигуру. Она прижимала к груди сложенный лист бумаги и двигалась как-то странно — я сразу поняла, что она спит. Хозяйка направлялась именно сюда и вскоре вошла в библиотеку. Дверь так и осталась открытой, и поскольку я очень беспокоилась за нее, то осторожно прокралась следом. Час был поздний, было темно, но лунный свет проникал через витражи и освещал библиотеку разноцветными лучами. Мне бы пойти вслед за ней, а я… Я просто стояла и смотрела. Сначала она прошла через голубой луч, затем через зеленый и затем прошла, вернее, вошла в луч красного света. Я подумала, что сейчас она выйдет из комнаты, и испугалась, что на лестнице в холле с ней может что-нибудь приключиться. Поэтому я сразу заторопилась к той двери, что находится позади вас, чтобы ее опередить. Но она так и не вышла из комнаты. Я ждала, ждала, но она все не появлялась. Боясь, что с ней что-то случилось, я наконец подошла к двери и подергала за ручку. Дверь была заперта. Я встревожилась не на шутку. Раньше хозяйка никогда не запиралась, и я не знала, как мне поступить. Другой на моем месте окликнул бы ее, но меня предупреждали, что этого делать нельзя. Поэтому я просто стояла и ждала, пока в замке наконец не повернулся ключ и она не вышла. Двигалась она по-прежнему как-то скованно, и теперь в руках у нее ничего не было.

— А потом?

— Она пошла прямиком в свою комнату, я — за ней. За все это время она так ни разу и не проснулась.

— В самом деле?

— Именно так, мисс, только при этом не переставала думать о том, что ее так тревожило. Я видела, как, остановившись возле постели, она начала ощупывать лиф своего пеньюара.

Она искала ключ, наконец нашла его и спрятала у себя на груди.

— Вы точно это видели?

— Так же ясно, как сейчас вижу вас. В ее комнате горел яркий свет.

— А после этого?

— Она легла в постель. Свет я погасила.

— В этом ее пеньюаре есть карманы?

— Нет, мисс.

— А в ночной сорочке?

— Нет, мисс.

— То есть она никак не могла пронести эту бумагу с собой обратно?

— Нет, мисс, она оставила ее там. Документ не покидал библиотеки.

— Но разве не могла она вернуться и спрятать бумагу где-то в спальне брата?

Женщина немного изменилась в лице, легкий румянец окрасил ее смуглые щеки.

— Нет, — твердо заявила она, — этого хозяйка никак не могла сделать. Перед тем как побежать в холл, я заперла за ней дверь библиотеки.

— В таком случае, — решительно заключила Вайолет, — завещание здесь и именно здесь мы будем его искать!