Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы). - Эллен Вуд

Прояснив таким образом первую часть своего задания, мисс Стрэндж принялась за дело.

Высокая — в два этажа — комната имела форму огромного овала. Вдоль стен этого овала по всему периметру располагались ряды книжных полок, разделенные на узкие секции, оставляя место только величественному камину в готическом стиле и пяти чудесным окнам, выходящим на южную сторону. Наверху стены переходили в свод и сливались с лепниной потолка, выполненной в том же изысканном и радующем глаз стиле, что и часовня Генриха Восьмого в Вестминстерском аббатстве. Полки достигали высоты примерно тридцати футов и прерывались только двумя дверями, о которых уже было сказано ранее, и двумя узкими простенками по обе стороны окон. У этой стены стояла только пара скамей для певчих[139], взятых, видимо, в какой-то старинной церкви.

Однако в комнате имелась еще кое-какая мебель, и Вайолет, понимая, что тут-то легко спрятать такой маленький предмет, как сложенный листок бумаги, решила подойти к поискам методически и мысленно поделила пространство перед собой на четыре части.

В первую часть попала и дверь, ведущая в кабинет мистера Брукса, через который можно было пройти в его покои. Единственным предметом мебели, оказавшимся в этой части комнаты, была витрина.

С нее-то мисс Стрэндж и начала свои поиски.

— Тут вы хорошо искали? — спросила она, склонившись над стеклом, чтобы получше рассмотреть ряд средневековых молитвенников, разложенных так, чтобы были видны чудесные миниатюры.

— В самой витрине — нет, — ответила Хетти, — она заперта, а ключ от нее давно потерян. Но все ящики под ней мы осмотрели самым тщательным образом, только что через сито не просеяли.

Вайолет перешла к следующей части комнаты.

Здесь возвышался огромный камин. Перед камином лежал коврик. Вайолет указала на него.

Хетти быстро ответила:

— Мы его не только подняли, но даже перевернули.

— А вот этот ящик справа?

— Там только дрова.

— Вы их вытаскивали?

— Каждое поленце.

— А что это за пепел? Тут что-то жгли!

— Да, но довольно давно. И к тому же этот пепел — древесный. Найдись тут хоть кусочек обугленной бумаги, мы сочли бы дело решенным. Но поглядите — здесь нет ничего такого. — Она передала Вайолет кочергу. — Убедитесь сами, мисс.

Вайолет поворошила пепел, а затем, отложив кочергу, опустилась на колени и заглянула в дымоход.

— Если бы она засунула его туда, — поспешила заметить Хетти, — у нее остались бы следы сажи на рукавах. Они белые и очень длинные, вечно ей мешаются.

Вайолет отошла от камина, бросив взгляд на каминную полку, на которой стояла открытая резная шкатулка и две раскрашенные фотографии на рамках в виде мольберта[140]. В шкатулке ничего не оказалось, а фотографии стояли слишком высоко над полкой, чтобы за ними можно было спрятать даже самый маленький документ.

План библиотеки.

Вайолет прошла мимо стоявших рядом стульев, лишь бросив на них внимательный взгляд. Крепкий дуб, никакой обивки, резьба в пару к скамьям для певчих — и никакого пространства для поиска.

В третьей части комнаты она оставалась недолго. Здесь была только дверь, через которую она вошла, и книги. Пока Вайолет медленно продвигалась вдоль овальной комнаты, на ее гладком лбу появилась небольшая морщинка. Она ощутила гнет книг — бесчисленного множества книг. Неужто и впрямь придется просмотреть их все?! Перспектива незавидная!

Но ей оставалось обыскать еще одну часть комнаты, а после этого внимательно осмотреть огромный письменный стол со множеством ящиков, стоявший в самом центре библиотеки, — именно тут, по мнению Вайолет, вероятнее всего, и крылась разгадка.

Сейчас она находилась в самой красивой и, возможно, самой уникальной части библиотеки. Тут блистали своим великолепием пять величественных окон — главная гордость комнаты. Впрочем, здесь нельзя было ничего спрятать, поэтому, насладившись яркостью витражей, Вайолет более не тратила на них своего времени. Гораздо больше надежд она возлагала на высокие сиденья для певчих, под которыми могли находиться ящики для книг.

Но едва она попыталась поднять крышку одной скамьи, как Хетти остановила ее.

— Там тоже ничего нет, — сказала она, и Вайолет, вздохнув, направилась к столу.

Невероятных размеров стол, как и комната, имел форму овала; в его столешнице, с той стороны, что была ближе к окну, имелась выемка для стула — чтобы удобнее было писать. На столе было разложено множество самых разных предметов, в том числе журналы и брошюры, бювар с принадлежностями для письма, лампа и кое-какие безделушки и, кроме всего прочего, большая открытая шкатулка, богато украшенная жемчугом и слоновой костью.

— Не трогайте ничего, — сказала Вайолет Хетти, когда та попыталась сдвинуть какую-то вещицу. — Вы уже и так все переворошили, когда утром искали завещание.

— Да, мы все тут просмотрели.

— А вот эти брошюрки?

— Перетряхнули каждую. Здесь мы искали особенно тщательно, так как я видела, что миссис Квинтард останавливалась у стола.

— Голова у нее при этом была поднята или опущена?

— Опущена.

— То есть она глядела вниз, а не по сторонам?

— Да. Ее рукав окрашивал красный свет. Мне показалось, будто рукав двигался — как если бы она вытягивала руку вперед.

— Вы не могли бы встать в том же месте и повторить ее позу?

Хетти поглядела на край стола, нашла место, где красный цвет сменял синий и зеленый, двинулась туда и остановилась, низко склонив голову на грудь.

— Отлично! — воскликнула Вайолет. — Но луна тогда, вероятно, находилась в другом месте, нежели сейчас солнце.

— Вы правы, луна тогда была выше, я это помню.

— Дайте-ка я попробую, — сказала Вайолет.

Хетти отодвинулась, и Вайолет встала рядом с ней, но в нескольких шагах от того места, где сначала стояла Хетти. Она оказалась у самой середины стола. Опустив голову так же, как это сделала Хетти, Вайолет вытянула вперед правую руку.

— В бюваре смотрели? — спросила она. — Я имею в виду, между листами бумаги и пресс-папье?

— Ну конечно, — с заметной гордостью ответила Хетти.

Вайолет продолжала глядеть вниз.

— В таком случае вы убрали все, что на нем лежало?

— Ода.

Вайолет продолжала разглядывать бювар. Затем порывисто воскликнула:

— Разложите все обратно по местам!

Хетти выполнила ее просьбу.

Вайолет продолжала глядеть на бумаги, затем медленно вытянула руку, но тотчас же снова опустила ее с разочарованным видом. Конечно же завещания не могло быть в чернильнице или бутылочке с клеем. И все же что-то снова заставило ее склониться над бюваром и пристально рассмотреть его.

«Если бы только тут ничего не трогали!» — вздохнула Вайолет про себя. Но внешне она никак не выразила свое неудовольствие и лишь воскликнула, окинув взглядом возвышающиеся над ней полки:

— Книги! Книги! Придется позвать всех слуг или нанять кого-нибудь, чтобы они просмотрели все книги, до которых могла дотянуться миссис Квинтард.

— Сначала нужно узнать, что об этом думает сама миссис Квинтард! — прервала ее Хетти, поскольку ее хозяйка как раз вошла в комнату. Было заметно, что она находится в крайнем смятении чувств.

— Юная леди считает, что искать нужно в книгах, — вставила Хетти, пока миссис Квинтард переводила взгляд с нее на Вайолет, стоявшую с задумчивым видом.

— Это бесполезно. Даже если начать немедленно, мы и половины не просмотрим до приезда Карлоса. И кроме того, Хетти, наверное, уже рассказала вам о моей крайней неприязни к книгам в красивых переплетах. Когда я не сплю, я еще могу взять в руки такую книгу, но в состоянии сомнамбулизма, когда мной руководят инстинкты, я этого точно не сделаю. У моего предубеждения есть свои причины. Я не всегда была богатой. Когда я вышла замуж, Клемент еще не начал сколачивать состояние. Я была так бедна, что частенько мне приходилось голодать, и, что гораздо хуже, видеть, как плачет от голода моя маленькая дочка. А все почему? Потому что мой муж был библиофилом. Деньги, на которые он мог бы содержать семью, тратились на дорогие издания. Трудно поверить в такое, не правда ли? Я помню, как он принес домой том из собрания Гролье[141], когда у нас в кладовой было хоть шаром покати. Поэтому я ненавижу книги, особенно в красивых переплетах. Мне даже приходится снимать обложку, чтобы решиться прочесть что-то.

О жизнь! Жизнь! Как быстро Вайолет познавала ее!

— Понимаю, миссис Квинтард, но коль скоро наши поиски пока не увенчались успехом, было бы ошибкой не обследовать эти полки. Возможно, нам удастся значительно облегчить нашу задачу, быть может, даже не придется прибегать к чьей-либо помощи. Трогал ли кто-нибудь эти книги с того момента, как вы обнаружили пропажу завещания?