Путешествие на Запад. Том 4 - У Чэн-энь

Но вот из дворца Вещей сороки навстречу правителю вышла царевна в окружении цариц и придворных дам. Послышались их приветственные возгласы:

– Да здравствует царь-государь! Десять тысяч лет тебе царствовать!

Танский монах совсем растерялся: руки и ноги отказались повиноваться ему. Он дрожал всем телом.

Между тем Сунь У-кун давно предполагал, что царевна вовсе не царевна, а оборотень. Теперь же он воочию убедился в этом, заметив над ее головой легкий дымок, впрочем не слишком зловещий и не пагубный. Прильнув к уху своего наставника, он опять прожужжал:

– Наставник! Это не царевна, а оборотень!

– Ну и что из того, что она оборотень? – удрученно ответил ему Танский монах. – Как ты заставишь ее принять свой настоящий облик?

– Очень просто, – ответил Сунь У-кун. – Я ее сейчас схвачу и заколдую.

– Что! Нельзя так! – чуть не вскрикнул Танский наставник. – Чего доброго, напугаешь самого правителя! Обожди, пока он и государыни удалятся, вот тогда и принимайся за свои волшебства.

Но Сунь У-кун, как известно, отличался горячностью. Разве мог он стерпеть? Громко вскрикнув, он принял свой настоящий вид, кинулся вперед и схватил царевну.

– Нечего сказать! Ну и хороша же ты, скотина этакая! – заорал он. – Ишь выдумала: выдавать поддельное за настоящее! Мало того, что устроилась здесь и живешь в роскоши, тебе захотелось еще одурачить моего наставника и совратить его!

Правитель от испуга остолбенел. Царицы попадали на землю, а придворные дамы и разукрашенные девы, все до единой, кинулись в разные стороны, помышляя лишь о том, как бы спастись.

Вот послушайте, как рассказывается об этом в стихах:

Весенний веял ветерок,Но разразилась буря вдруг,Своим дыханьем ледянымОпустошая все вокруг.Весенний веял ветерок,И сад тенистый шелестел,Как вдруг, стремительный и злой,Порыв осенний налетел.Цвел безмятежно дивный сад,Благоуханье расточал,Лишь мимоходом ветерокСоцветья бережно качал,Но буря яростной рукойС деревьев листья сорвалаИ у решеток расписныхПионы грудой намела.На длинных грядках вдоль аллей,Где аромат всегда царил,Измят пеоний стройный ряд,Лежат бедняжки у перил.На взбаламученных прудах,Что были раньше так чисты,Прибиты бурей к берегамПоникших лотосов цветы.Вот у подножия террас,Грозой истерзаны совсем,Трепещут, устилая дерн,Бутоны хрупких хризантем,Бессильные, ничком, в пылиЛежат бегонии вразброс,И вихри разметали вдальОбрывки ароматных роз.Здесь осторожный ветерок,Повеяв с утренней реки,С чилима, ненюфара, грушСрывал украдкой лепестки.А зимний снег, тяжелый снег,Внезапно с неба повалив,Покровом грузным придавилИзящные бутоны слив.Все в беспорядке, все в пыли,И, превратившиеся в сор,Гранатов алые цветыУсеяли дворцовый двор,А возле царского дворца,Печально ветви оголив,Изломанные кое-как,Дрожат ряды плакучих ив.А бури бешеной бичиИ струи злобного дождяБушуют в стонущем саду,Цветов чудесных не щадя.Одну лишь ночь пробушевалВ саду неистовый погром,А утром устлана земляЦветным, изодранным ковром.

У Танского монаха совсем отнялись руки и ноги. Дрожа всем телом, он обхватил правителя и твердил ему одно и то же:

– О государь! Не бойся! Не бойся! Это мой упрямый ученик прибег к своему волшебству! Сейчас он выяснит, где правда, где ложь!

Царевна-оборотень, чувствуя, что дело принимает плохой оборот, вырвалась из рук Сунь У-куна, скинула с себя все одежды, сбросила драгоценные украшения и помчалась в дворцовый сад, в сторону храма, воздвигнутого в честь местного духа. Она вбежала туда и вооружилась короткой дубинкой, похожей на пест. Затем она примчалась обратно, накинулась на Сунь У-куна и начала его колотить. Сунь У-кун смело отражал удары своим железным посохом.

С гиканьем и шумом оба вступили в жаркий бой, прямо тут, в дворцовом саду. Затем, прибегнув к волшебным чарам, они поднялись на воздух и продолжали драться в облаках. Вот, как рассказывается в стихах про этот поединок:

О силе посоха вездеИдет привычная молва,Про золотые ободкиТвердят хвалебные слова.Но про короткую дубинку,По виду схожую с пестом,Никто не слышал, не был с неюИ мудрый праведник знаком.Схватились недруги жестокоОдин – как верный ученик,Здесь очутился по дорогеК хранилищу священных книг.Другой в цветущие долиныТайком спустился с высоты –Все потому, что слишком страстноВластитель почитал цветы.И вот в одну из прошлых весен,Прикрывшись полуночной мглой,Отсюда юную царевнуПохитил оборотень злойИ, в образ девы воплотившись,В покоях пышного дворцаЛюбовью царскою и ласкойСтал наслаждаться без конца.О Танском праведном монахеУзнал заранее злодей,Безбрачного принудить к бракуВозжаждал он в душе своей,Решил подвижника святогоЗавлечь в губительную сеть,Мужскою силой непорочнойСтремясь преступно завладеть.Но зорок Сунь У-кун премудрый!Проникнув во дворцовый зал,Он золотистыми глазамиВмиг любодея распознал,За жертву гнусного обманаВступился, не жалея сил,Чтоб доказать, где ложь, где правда,Чтоб враг пощады запросил.Страшна короткая дубинка,Злодейство совершить грозитИ беспощадно, прямо в темя,Героя нашего разит.Но посох тоже полон силыИ тоже спуску не дает:Наотмашь по свирепой мордеВрага растерянного бьет.Все жарче недруги дерутся,От лютой ярости крича,То отступают друг от друга,То снова рубятся сплеча,И все неистовей ударыГремят в кружащейся пыли,А в небе заклубились тучиИ солнце мглой заволокли.

И вот в небесах разгорелся такой страшный бой, что все жители города пришли в полное смятение, да и во дворце придворные и военачальники трепетали от страха. Танский наставник все время поддерживал правителя под руки, успокаивая его:

– Не тревожься! – говорил он. – Уговори своих государынь и всех остальных, чтобы они не боялись. Ведь царевна – на самом деле оборотень, принявший вид твоей дочери. Вот погоди, мой ученик изловит ее, и ты сам все узнаешь!

Придворные дамы, оказавшиеся похрабрее, подобрали сброшенные оборотнем одежды и украшения, головные шпильки и браслеты и показали царицам.

– Все это было на царевне, – сказали они, – царевна, скинув с себя одежды, вступила в бой с волшебным монахом, и теперь они сражаются в воздухе. Она – самый настоящий злой дух-оборотень.