Последняя любовь Скарлетт - Джулия Хилпатрик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он торопливо снял трубку. Но – поздно. Положив трубку, Батлер посмотрел на аппарат. Он не знал что делать. Когда-то он вот так сидел целые дни, глядя на безмолвный аппарат, который только-только установили в доме.
Не привыкший к новшествам Ретт ожидал от телефона не столько служебных звонков Джедда Николсона, сколько весточек от Кэт или Бо.
Дети жили в Нью-Йорке, большом и далеком теперь городе. Далеком потому, что с течением времени все города стали для Батлера таковыми. Он уже с трудом представлял себе, как снимется с места и поедет куда-нибудь. На поезде, на пароходе… Нет, это уже не для него. Годы берут свое и чем больше их у человека за спиной, тем труднее заставить себя выбраться куда-нибудь, вырваться за привычный круг вещей и мест…
Телефон зазвонил снова.
И опять Батлер застыл в нерешительности, не зная, снимать ли ему трубку. Вот он приложит ее к уху и что услышит? Позвонит Джедд, или ошибется торопливая телефонистка на станции… В любом случае звонок не принесет желанного чувства облегчения, не развеет кошмарного одиночества, которое окружит тебя еще плотнее после того, как закончишь разговор.
Телефон разрывался. В следующую секунду Ретт обругал себя последними словами и рывком снял трубку.
– Алло! Вас слушают, – сосредоточенно произнес он.
Через треск и другие шумы до него донесся далекий женский голос.
– Что-что? Повторите! – крикнул Ретт.
Он совершенно не разобрал слов.
– Папа! Папа! – вдруг отчетливо услышал Ретт. – Мне перезвонить?
Кэт! Мысль, как молния, пронзила мозг. Ретт судорожно прижал трубку к уху и накрыл микрофон ладонью.
– Алло! Алло! Кэт! Это я, я тебя слышу! Слезы навернулись у него на глаза. Это был голос дочери. Слышимость была ужасной: Кэт, видимо, связалась с ним через весь материк.
– Алло, папуля, как ты там? Это Кэт, ты узнал? Узнал ли он! Еще бы! Он же столько раз представлял себе этот момент!
– Конечно, доченька! – крикнул Ретт.
– Как твое здоровье?
– Спасибо, дочка, прекрасно! Мы еще поживем, не волнуйся! Рассказывай, как дела у тебя… Или, знаешь, вот что – если у тебя нет денег, назови мне номер твоего телефона, я дозвонюсь до тебя сам…
– Не стоит, папа! – сказала на другом конце провода Кэт. – Я буквально на одну минуту, я очень спешу…
– Обещаю, что позвоню сейчас же! – воскликнул Ретт. – Я уже приготовился записывать, говори номер…
Он лихорадочно принялся разыскивать на столе что-нибудь, чем можно было записать. Как назло, все карандаши были сломаны.
Ретт с досадой стукнул кулаком по столу. «Нацарапаю ногтем!» – решил он и придвинул к себе какой-то листок бумаги.
Кэт далеко-далеко засмеялась.
– Не стоит, папа! – сказала она. – Я узнаю тебя, ты все такой же расторопный…
Расторопный… Как давно она не видела его! Иначе не сказала бы этих слов. Батлер поежился: а в самом деле, что сказала бы дочь, если бы понаблюдала за тем образом жизни, который Ретт вел в последние годы? Постепенное медленное угасание, прерываемое лишь на короткие периоды, такие, как, например, возврат денег, украденных этими жуликами, Галлоугеном и Хенкоком…
– Папа, я заканчиваю, потому что спешу на поезд…
– Что? – вскричал Ретт. – Ты уезжаешь?
– Не перебивай, пожалуйста… Не только я. Джейсон едет со мной, и Филипп… Да, и еще Бо! Скажи, ты рад?
– Рад ли я? – недоуменно повторил Ретт. – Послушай, девочка моя, но куда ты едешь?
– Как куда? К тебе! Точнее, мне надо в Лос-Анджелес, мне и Бо, но мы решили сделать крюк и навестить тебя… Дело в том, что по одной моей пьесе будет сниматься фильм, режиссером будет Бо. Это в маленьком городке под Лос-Анджелесом, в Голливуде, быть может, ты слышал…
– Да, я слышал, – нетерпеливо сказал Ретт. – Так я увижу тебя, дочка?
Голос его дрожал.
– Ну да! Мы прямо сейчас выезжаем, а у тебя будем через два дня утром…
– Постой, Кэт! – закричал Батлер, боясь, что дочь сейчас опустит трубку. – Расскажи, как Филипп?
– Ой, папа, – Кэт вздохнула. – Ты его скоро сам увидишь!
– Не могу в это поверить…
Если бы кто-то посмотрел на Ретта со стороны, он не узнал бы сурового старика: по его щеке текла слеза, лицо расплылось в умильной улыбке.
– Ладно, папа, – торопливо сказала Кэт. – Джейсон машет мне… Пока! Не скучай и жди, а лучше встречай нас на вокзале! Ну пока, целую!
Она положила трубку.
Ретт долго сидел словно оглушенный под впечатлением разговора.
Столько лет он ждал, что дети объявятся. Хоть кто-нибудь! А теперь вдруг такое счастье – и Кэт, и Бо, и даже маленький Филипп!
Батлер даже забыл, что когда-то настороженно относился к Бо Уилксу, племяннику покойной Скарлетт. Весельчак и задира, молодой человек долгое время жил в их семье и стал настоящим сыном Ретту.
Ретт Батлер поднялся с кресла и в большом возбуждении заходил по кабинету. Нет, он не может больше находиться один! Так можно умереть от переполнявших чувств, они просто прорвутся наружу и разорвут ко всем чертям слабое старческое сердце!
Ретт остановился и вдруг подумал, не подняться ли ему наверх и не сообщить жильцам приятную новость. Однако, он сам поссорился с ними… Нет, сегодня счастливый день, пусть он станет днем примирения между ним и молодыми людьми, ведь давно пора!
Ретт придирчиво осмотрел себя в зеркале. Одет он вполне сносно. Свежая рубашка, нарядный галстук. Требуется только заменить домашний халат на сюртук, но ведь это дело одной минуты.
Батлер снова всмотрелся в зеркало и провел рукой по подбородку. Что, если еще и побриться?
– Ерунда, и так сойдет! – решил Ретт. – Все равно темно, а эта молодежь даже завела моду отпускать небольшую щетину. Так что буду выглядеть молодым!
Ретт усмехнулся собственной шутке и в приподнятом настроении вышел в коридор.
Когда он поднимался по лестнице, он поймал себя на том, что насвистывает под нос какую-то мелодию, чего с ним не случалось уже лет десять.
Вот и знакомая дверь. Она была плотно закрыта, из-за нее доносились звуки музыки.
Ретт на мгновение замешкался, потом постучал. Сначала никто не отзывался, и Ретту пришлось повторить стук.
Наконец через несколько секунд дверь открылась, и на лестницу проскользнула Джессика.
– О-о, мистер Батлер! – воскликнула девушка.
Ретт заметил, что она одета по-праздничному. Выражение лица девушки он вначале принял за удивленное, но потом присмотрелся и понял, что она чем-то смущена.
– Видимо, вас беспокоит наша музыка, мистер Батлер? – спросила Джессика, прежде чем Ретт успел хотя бы открыть рот.
– Э-э-э… – протянул Батлер. – Да.
Он ответил так совершенно непроизвольно. Желание поделиться радостью, еще секунду назад такое большое, вдруг пропало без следа.
