Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

Аккуратно приоткрыв дверь, Финик бросил зажжённую спичку, но она потухла, так и не достигнув пола. Увидев жертву, паук ринулся на «долговца», и тот поспешно отступил назад, налетев на Бесо. Теряя равновесие, Финик схватился за ворот Карася и рефлекторно потянул его на себя.

Пользуясь запинкой, паук просунув лапу в дверь и больно зажал Фаната, заставляя его вскрикнуть. Полковник отреагировал мгновенно. Выхватив у Эда кусок арматуры из рук, Петренко с размаха шарахнул им по лапе. В ответ послышались треск и шипение.

— Значит, ты совсем не «Робокоп», — улыбнулся Бочка, хорошенько ударив прикладом по лапище мутанта. Но тот даже не шелохнулся.

Домра, достав из кобуры свой любимый «Desert Eagle», прострелил конечность пауку, заставляя его заверещать от боли.

Крупнокалиберная пуля, разворотив покровы лапы, застряла в хитине, не проникая глубже. Не смотря на минимальные повреждения, конечная цель, всё же была достигнута. Внезапная боль заставила паука вновь скрыться за дверью.

— Попытка номер два? — Прохрипел Фанат, отдышавшись. — У кого-нибудь есть что-то понадёжней спички? Например, зажигалка с автоподдувом?

Порывшись в карманах комбеза, Депутат выудил оттуда позолоченную зажигалку.

— Пойдёт, — одобрил Петренко его желание помочь. — Спасибо.

— Жаль вещицу, — нахмурился падкий до «цацек» Бочка. — Но что поделать…

***

Ужом проскользнув меж друзей, Финик вновь попытал счастье, буквально на удачу бросив зажигалку в щель. Открывать дверь шире «долговцы» откровенно побоялись.

Послышался хруст битого стекла, и заверещав, паук заметался по каморке, остервенело стуча лапами в дверь.

— Кажется, горит, — обрадовался Финик, помогая товарищам сдерживать гада в каморке.

Острые лапы с усилием забарабанили по створке. Навалившись с той стороны, тварь активно рвалась наружу, издавая душераздирающий писк.

Зажмурившись, Фанат привалился головой к прохладному пластику, из последних сил сдерживая потерявшее контроль чудовище.

Бесо с Бочкой, подперев дверь своими телами, кряхтели от натуги, но сила паука, как и его воля к жизни, оказались сильнее сталкеров.

Хлипкие петли скрипнули, и дверь обвалилась на «долговцев», кинувшихся в россыпную. Паук, более всего напоминающий огненный шар, вырвался в коридор. От его тела мигом занялась и паутина, густо оплетающая стены.

Финик, потеряв равновесие, упал навзничь. А мутант, пробежав по нему, наступил на живот «долговца», заставляя того скорчиться от боли.

Бросившись на Карася, паук зацокал острыми лапами по полу, словно старался наколоть на них сталкера. Ловко откатившись в сторону, тот встал на четвереньки и активно пополз к нам, ища поддержки. Но ребята не спешили открывать огонь, опасаясь в суматохе зацепить своих.

Всё действо заняло — от силы, секунд пять, но время вдруг стало вязким, как в кошмарных снах. Пугающее чувство, где обстоятельства намного сильнее тебя. Ты можешь что-то предпринять, но всегда останешься на шаг позади.

Зависая на время, ты теряешь способность двигаться. Информация ещё не дошла до мозга, и поэтому, тот не может дать сигнал телу. Оно просто парит между небом и землёй, как призрачная копия тебя настоящего.

Первым сориентировался Пуля. Открыв очередь по мутанту, он тщетно выпустил в тварь всю обойму. Безрезультатно.

— В глаза, стреляйте в глаза! — Исступлённо закричал торговец, перезаряжая винтовку.

Взревев, монстр кинулся в его сторону и, не добежав буквально полуметра, с громким хрустом обрушился на пол, накрыв своей тушей многострадального Финика.

Подоспев с огнетушителем, Петренко принялся гасить паука. Но Финик уже не кричал. Лишь слабо хрипел. А потом и вовсе потерял сознание.

Обугленная груда, в которую превратился мёртвый мутант, полностью накрыла миниатюрного «долговца». И группе пришлось приложить массу усилий, чтобы стащить тварь с товарища, настолько тяжёлой она оказалась.

Уже не надеясь на лучшее, Фанат пощупал обожжённую шею Финика:

— Кажется, пульса нет. Похоже, паук его задушил. Не успели.

— Да как же так? Я не верю. — Непонимающе прошептал Карась. И Петренко отвёл его в сторонку, усаживая рядом с Филоновым.

— На, глотни! — По-отечески прошептал полковник, протягивая подопечному чёрную флягу. — «Слеза контролёра». А то перегоришь. Но не увлекайся.

Ещё раз проверив пульс, полковник прицелился в голову Финику:

— Чтоб не бродил ты, брат, по Зоне. Покойся с миром.

Раздался выстрел, и я инстинктивно отвернулся.

«Ну что за херня? Что ты творишь, а, Зона?» — заклокотало во мне негодование.

— Почему так глупо-то? — Бубнил, не прекращая, Карась, негнущимися пальцами откручивая крышку фляги.

— Пути Господни неисповедимы. — Перекрестился Бочка, подняв очи к потолку.

— Господа тут отродясь не водилось. — Покачал головой Пуля. — Такие взрослые, а верите в сказки, как ребятня.

Глава 57: Развязка

Моментально догорев, паутина сплавилась в неопрятные чёрные разводы. Кучи хлама в каморке вяло тлели, наполняя коридор едким смрадом.

— Надо бы потушить их, прежде, чем двигаться дальше. — Устало, как бы между делом, выдохнул Петренко.

Чумазый, как кочегар, Финик лежал посреди коридора, и никто даже не убрал его с прохода. Аккуратное отверстие от пули в центре лба, всклокоченные светлые кудри. Бандана сползла с шеи на нос, и Карась поправил её заботливым жестом.

Обыденность смерти в Зоне вызывала у меня оторопь, на грани с оцепенением.

«Что, если я умру тут и навсегда останусь лежать линялой грудой тряпья в бесконечных, унылых коридорах, этого Богом забытого НИИ?»

Утробный, животный страх сковал диафрагму, заставляя меня сглотнуть в тщетной попытке продышаться.

«Паника, — с грустью констатировал я. — Давно забытое, но знакомое с детства чувство. Просто вдыхай». — Приказал я себе, медленно гоняя кислород мелкими порциями, не давая лёгким заняться пожаром гипервентиляции.

— Нельзя Финика оставлять неупокоенным. — Прицокнул языком Бочка. — Может обратится в кикимору. Да и не по-людски.

— С простреленным черепом — вряд ли. — Замотал головой Пуля. — Скорее уж, пауки доедят. Если не побрезгуют падалью.

— Сам ты падаль, — сквозь зубы прошипел Карась, слившись по цвету с облупившейся со стены побелкой. — Финик — настоящим мужиком был! Другом, с которым и в огонь, и в воду не страшно… А ты, торгаш, его с грязюкой мешаешь!

— Так я ж ничего криминального не сказал. — Как обычно, попытался съехать с беседы Пуля. — Назвал вещи своими именами. Пауки — не падальщики.

— Если ты ещё раз это слово произнесёшь, я тебе рожу начищу, — пообещал «долговец», угрожающе поднимаясь с пола.

Странный отблеск в его налитых кровью глазах мне совсем не понравился. Смерть друга выбила Карася из колеи, и он потерял контроль. Бессильная злоба, а может «Слеза контролёра», добавили диковатого блеска его серо-салатовой, водянистой, обычно даже безжизненной радужке.

Бледный, как зомби, он уставился на Пулю. И с минуту смотрел на него, не мигая, пока тот не ответил. Спокойно, немного самоуверенно, в свойственной ему насмешливой манере:

— Тебе сейчас очень хочется найти врага. Понимаю. Горе — оно такое. Я и сам грешил когда-то этим сомнительным способом горевания… Чтобы рожа и кулаки скрипели, а злоба прогорала на ярость и телесную боль. Так внутренняя агония непрожитого горя притупляется, уходит на второй план. И можно отдохнуть от бесконечного анализа, «а что было бы», поведи ты себя немного иначе. Настоящий твой враг — впереди. По его воле ты сейчас топчешь подземелье. Это он собрал всех нас тут. По его милости мы испытываем боль. Но если хочешь выпустить пар сейчас, я готов подставить рожу, лишь бы решить всё здесь, на берегу. Не оставляя недосказанности.

— В этом нет необходимости, — покачал головой Петренко, стирая пот и копоть с блестящей, словно масляной лысины. — Правда, Карась? — Он строго посмотрел на подчинённого, и тот опустил глаза. — Ты же понимаешь, что Пуля не всегда тактичен, но редко — не прав? Не будем цепляться к форме изложения.